10 000 € за ночь
Шрифт:
— Да…
— Всё, вали к себе. И чтобы до девяти вечера я тебя на улице не видел. Еду тебе принесут. Кнопка вызова прислуги знаешь где.
С тяжёлым сердцем ехала я в тот пасмурный вечер в подмосковный отель.
На мне было прекрасное тёмно-серое вечернее платье, дорогие и изысканные босоножки, искусно сделанные в стиле женских греческих сандалий, в ушах болтались массивные серьги-капельки из золота с фианитами, на груди лежал кулон из той же коллекции. Я ехала на заднем сиденье в дорогом кожаном салоне крутого чёрного внедорожника "BMW X6" и меня вёз опрятный, статный и молчаливый Антон, личный водитель Олега, который в какой-то мере уже почти месяц как выполнял функции и моего личного водителя.
Я должна была быть, как минимум довольной. Но нет. Мне было очень плохо. В том числе физически: из-за нервных переживаний волнами накатывала противная слабость и иногда кружилась голова — будто от голода, хотя я съела салат "Цезарь" перед отъездом и выпила чашку чаю.
За окном моросило. Мелькали машины, деревья, фонари и маленькие домики, затем пейзаж сменился на полосу тёмно-зелёного леса. С каждым новым преодолённым километром, я чувствовала себя всё более и более несчастной. Уговаривала себя потерпеть предстоящий секс. Мысленно напирала на то, что это такая престранная, но высокооплачиваемая работа, хотя понимала при этом, что я просто что-то вроде любовницы на содержании. Несмотря на то, что воспоминания об этих чувственно-нежных, трепетных и страстных ночах я находила приятными, я всё же совершенно не понимала, как мне теперь продолжить с Олегом такое вот наше общение. После того, как я видела его в постели с Ньенгой. После его грубого и пугающего отношения ко мне. После того, как он дал мне понять, как действительно ко мне относится.
Я была для него просто актрисулькой. И в те моменты, когда он верил в то, что я Лера — он относился ко мне с любовью, а потом, когда кино заканчивалось — он тяготился моим присутствием. Вне своей игры в его Леру, я его раздражала. И мне с ним ничего не светило — этого не хотел он и теперь этого не хотела и я. Более того — теперь я боялась бы выйти замуж за этого человека. Я вообще считала, что лучше бы он за куда меньшие деньги нанял бы себе хорошего психотерапевта, чем спускал такие суммы на то, чтобы я изображала из себя его бывшую невесту, которая от одиночества, тоски и отсутствия его любви тогда, когда это было особенно ей необходимо — повесилась в доме в каком-то старом дачном посёлке. Но у богатых свои причуды, а в моих советах Олег явно не нуждался.
Каким-то образом, наверное во время просмотра порно с Ньенгой, а может наедине с самим собой, он наткнулся на видео со мной. Вася с другом всё-таки слили его в Сеть, а позже, его, судя по всему, распространили по порносайтам. Утешало только то, что я выглядела теперь иначе, но в ситуации, в которое на такое порно наткнулись бы мои бывшие одноклассники и коллеги, мне бы это мало помогло. Они ведь всё равно бы меня узнали. Впрочем, я об этом не очень беспокоилась. Переживала только, что тётке расскажут. Её отношение ко мне и без повода было не особо любящим, а с такой информацией она бы стала откровенно презрительно общаться со мной. Но в целом теперь мне, разбогатевшей и изменившейся внешне, было даже это глубоко пофигу.
Меня задело другое. Отношение Олега, о ночах с которым я тогда ещё мечтала. Олега, которому я доверилась. Рассказала о том, что произошло тогда в действительности в Сашиной квартире. Он-то изначально думал, что я просто иногда подрабатывала, снимаясь в порно. Узнав правду, он усмехнулся, и спросил:
— Тебя трахал другой мужик, а ты этого не знала?
— Да, не знала, — холодно сказала я. — И я же сказала, я ушла, когда узнала об этом.
— Я думал, что ты была поразборчивее в своих сексуальных связях. Хотя… Какая в жопу разница? В жопу, как раз, разницы никакой.
И он принялся тихонько смеяться. Таким забавным ему это показалось, что
он даже пальцем слезу утёр. А мне было больно. Но отчего-то тогда я ещё верила в то, что смогу своим теплом, своей нежностью, своей зарождающейся к нему ночному любовью разбудить в нём ответное чувство к себе, растопить его, как я думала, закоченевшее после пережитого горя, сердце.Но это было ещё до поездки в дом, в котором Лера прожила свои последние месяцы.
Теперь я не верила ни в что в отношениях с Олегом. И я не хотела больше ни целоваться с ним, ни заниматься сексом, ни просто даже лежать с ним в одной постели.
Доработаю две ночи, думала я, глядя в окно, за которым на фоне леса мелькали проносящиеся по встречке машины, и уеду домой зализывать душевные раны. Благо заработанных денег хватит и на свой загородный дом, и на квартиру за рубежом, и на отдых в тёплых странах, и на школу вождения, и на свою машину, и на финансовую помощь тётке, в общем на многое из того, что я хотела раньше, когда зарабатывала тридцать тысяч рублей в месяц и о чём уже неоднократно мечтала, находясь наедине с собой в доме Олега и на прогулках по его территории парка.
Меня немного укачало и я задремала. Когда я проснулась, солнце уже зашло за тёмные, почти чёрные ели, а в сгустившихся сумерках вовсю горели по обе стороны дороги оранжевые фонари.
Мы ехали по тёмной, то и дело петляющей, асфальтированной дороге.
— Антон, включите, пожалуйста, печку, — поёжившись, попросила я. — Задремала и замёрзла спросонья немножко.
— Да, конечно, — отозвался он.
Вскоре тёплый воздух наполнил салон, я согрелась и окончательно проснулась. Впереди среди двух рядов высоких сосен виднелось трёхэтажное здание загородного отеля. Антон поговорил с вышедшим из будки охранником, показал ему какую-то карточку и тот вернулся обратно.
Поднялся шлагбаум, и мы въехали на гостиничную территорию.
Номер встретил меня свежестью и прохладой — судя по всему, его недавно проветривали. До полуночи оставалось чуть более получаса и чтобы не терять времени, я разделась и отправилась в душ. Всё было очень похоже на то, что происходило раньше: дорогие уютные номера, в которых приятно пахло, комфорт и тишина.
За одним исключением.
У меня не было предвкушения страстной ночи. Я не была возбуждена. Я не скучала по Олегу.
Меня тупо трясло.
Било мелкой дрожью, будто в ознобе.
И я не понимала, как в таком состоянии смогу отдаться Олегу. Не знала, как унять это желание сбежать, желание прогнать его, как только он придёт, желание просто закричать во весь голос, проорать, чтобы он оставил меня в покое, что я — не Лера, я Катя. И я не хочу больше изображать из себя Леру. Что я боюсь сойти с ума, изображая её, потому что мне трудно быть равнодушной к нему ласковому, внимательному, чуткому и понимать при этом, что вся эта его теплота — направлена в мою сторону только потому, что я напоминаю ему его бывшую.
Я долго не могла застегнуть за спиной бюстгальтер из-за того, что у меня дрожали руки. Дрожали и губы — я увидела это в зеркало.
Посмотрев на трубку местного телефона, лежащую на журнальном столике из затемнённого матового стекла, я подумала о том, что, может быть, стоит позвонить на ресепшн и попросить принести валерьянки, но потом взгляд мой упал на бар и я решила заменить валерьянку алкоголем.
Да, без минуты двенадцать я лежала в дорогих кружевном белье красного цвета на синей шёлковой простыне. Упакованная, как подарок для богатого мальчика. Золотые украшения, гладкие, без зазубрин, чтобы не мешали сексу. Роскошные брендовые трусики, колготки, подвязки. Дивный аромат цветочного парфюма из флакона, стоящего бешеные деньги, теперь таковыми мне не казавшиеся. Чистое тело. Только из душа. Всё для любимого и единственного клиента.