100 дней плена

— Почему же? Я хорошо себя чувствую, — искусительница продолжает скользить пальцами вверх вниз… Потом садится, давая проникнуть в горячее лоно.

Мы, как всегда, на одной волне.

…Через пару дней посетили врача. Странно, но тошнота у нее резко пропала, аппетит улучшился, каких-либо жалоб тоже не наблюдалось. И доктор осталась довольна результатами обследования.

Удивило другое — увольнение не расстроило Настю. Сказала: «будет наслаждаться беременностью, наглеть от моей заботы и внимания». Да я только рад такому повороту. Именно этого добивался.

Не покидают мысли, что после рассказа о моих родителях, она сделала определенные выводы, и подобно мне, не желает портить наши отношения пустыми необоснованными претензиями.

И пора познакомить мою невесту для начала с мамой, которая поразится не меньше новостям. Уже устала повторять, как мечтает увидеть меня счастливым, как хочет внуков… Да, сюрприз произведет неизгладимое впечатление — уверен, Настя понравится.

С мамой проще встретиться. Она живет в соседнем городе, в том самом, куда уезжал по делам, покинув Конфетку на целых три недели, где смотрел место под ресторан, в итоге — купил и занимался необходимыми вопросами… А вот когда увижусь с отцом и сможет ли он приехать на свадьбу — не знаю. Созваниваемся не часто…

Сейчас этот день хочется сделать особенным, заразившись настроением от Насти. Все для нее, лишь бы сияющая улыбка не сходила с любимого лица.

И…

Кажется, мы, наконец, пришли к согласию.

Глава 24. Знакомство с родителями

Настя

Я так волновалась, зная, что через каких-то полчаса въедем в город, где живет мама Матвея. Он, как всегда, совмещает приятное с полезным: знакомство и рабочие дела.

«Примет ли меня женщина, имеющая огромное значение в его жизни? Какая она? Что скажет?» — вопросы взрывались один за другим, удваивая нервозность.

Это не осталось незамеченным от любимого, который еще до поездки озвучил, что переживать не о чем, «моя Элечка», как ласково назвал ее, лучшая мама, желающая исключительно добра и счастья.

«Элечка… Элеонора» — надо же какое редкое красивое имя… Похож ли Матвей на нее, а может, весь в отца, не только характером? Если говорить заочно, то оба эти человека стали важными для меня.

Ох… Разрывает от избытка эмоций, нетерпения и ожидания.

— Насть, ну, хватит — перестань дергаться… — он отвлекся на секунду от дороги, взял мою руку, которой теребила край куртки, поднес к губам и поцеловал пальцы.

— Легко сказать.

— Когда увидишь и познакомишься ближе — поймешь, что все переживания беспочвенны. Она никогда не лезла в мою личную жизнь. И, как любая мать, конечно, хочет видеть меня семейным человеком, нянчиться с внуками — теперь у нее такая возможность появится.

— Описал идеальную женщину, — немного расслабилась от его слов.

Матвей ничего не ответил, лишь подмигнул и улыбнулся, говоря тем самым: «потерпи, сама во всем убедишься».

И вот, нас встречает заветная дверь. Любимый нажал на звонок. Я схватилась за его ладонь, наши пальцы переплелись.

Послышался звук открывающегося замка.

— Сынок?!

«Ого! Вот это да!» — на пороге стояла женщина, которой на вид не больше сорока пяти и никогда не скажешь, что может иметь такого взрослого сына. И она настоящая красотка: ухоженная блондинка, стройная, с точеной фигуркой. А сочные зеленые глаза Матвею от нее достались. В остальном — сходство отдаленное. Значит, все-таки от отца: и черты лица, и темные волосы, и смуглая кожа.

Если учесть, что я примерно типажа его матери — светлокожая и светловолосая, то наш малыш приобретет папину яркую внешность. Чего так желаю.

Мы зашли в квартиру, поздоровавшись.

— Матвей, какая радость! Приятно удивил, — она торопливо обняла сына, едва доставая ему до плеча. Ростом даже ниже, чем я.

— Да, решил сюрприз сделать. Надеюсь, не отвлек от важных занятий.

— Не говори ерунды, для тебя всегда свободна. Ужин как раз готов. Проходите, не стойте на пороге.

«Милая и приветливая» — облегченно выдохнула, чувствуя симпатию к ней. И, кажется, она не против того, что сын с компанией приехал.

Разулись. Попутно осмотрелась по сторонам, изучая помещение, пока шли на кухню. «Просторно, уютно, со вкусом, в классическом стиле» — подытожила мысленно.

— Ты не один… — перевела глаза на меня, с интересом разглядывая и искренне улыбаясь. — Кто твоя спутница? Что так скромно жмется к тебе и боится отпустить ладонь. Представь уже нас.

— Моя мама Элеонора Викторовна… — и хоть знаю, как ее зовут, все же продублировал. — Мам, это Настя… — выдержал паузу и добавил, — моя невеста…

— Ты женишься?! Наконец! Думала, не скоро услышу подобную фразу, — она снова кинулась обнимать сына, потом взяла мои руки: — Ну-ка, дай, посмотреть тебя. Какая хорошенькая… Только без отчества обращайся, просто Эля.

— Если хотите… — неуверенно кивнула, улыбаясь в ответ на ее лучезарный вид. В этот момент его мама покорила окончательно.

Давно не было в моей жизни таких вечеров: тихих, семейных, протекающих под неспешную беседу, в присутствии, пусть не моей, но мамы, которая проявляет особую заботу, свойственную только женщинам. Уже забыла, как это приятно и ощущаю себя, без преувеличения, дочкой. Пожалуй, отца Матвея здесь не хватало для полноты картины. Но о нем Эля не захотела говорить…

Завтра будет возможность остаться с ней наедине и узнать больше, пока любимый займется решением рабочих вопросов — относительно идущего ремонта и будущего открытия ресторана.

— Мама в восторге от тебя, — шепчет он на ухо, прижимаясь сзади.

Мы собирались ложиться спать. Хотя, судя по гуляющим по моему телу рукам, в его мыслях сначала не сон.

— Она тоже мне понравилась… Что ты делаешь? — разворачиваюсь лицом.

– Не могу устоять перед тобой… моя соблазнительная и желанная… — губы скользят по изгибу шеи, потом подталкивает к кровати. Падаю на нее. Наблюдаю устроенный им стриптиз. Он раздевается с грацией хищника, не отрывая своих горящих глаз. Потом надвигается. И понимаешь, стихия под названием «Матвей» поглотит и подавит любое сопротивление.

Лично меня смущал тот факт, что за стеной его мама. В других случаях, не волновало бы, услышат ли нас, но только не сейчас.

— Матвей, не надо… — прижав собой, пробирается рукой под трусики.

— Мы тихо, — он не слушает, избавляет от одежды, попутно терзая грудь, выводя узор языком на сосках, втягивая их и покусывая…

— Матвей… — делаю слабую попытку отстраниться, но тоже не могу устоять перед таким натиском и лаской.

Не позволяет. Захватывает мой рот в плен требовательного страстного поцелуя, а нажав на лицо, заставляет ответить ему, со всей отдачей. Инстинктивно выгибаюсь навстречу и обхватываю крепкий торс ногами. Мои руки тут же оказываются над головой в тугом хвате его пальцев. Не разрывая сплетения наших губ, проникает внутрь меня. Забываюсь, таю и больше не стесняюсь…