1917: Вперед, Империя!
Шрифт:
Да, видно Вильсона и впрямь приперло. Но и понятно, что хотят они плотненько влезть на наш внутренний рынок и потом их хрен отсюда вышибешь. Слишком уж хочет американский капитал обосноваться в Сибири и на Дальнем Востоке, подмяв под себя концессии по управлению и добыче природных ресурсов. Проведут, так сказать, уплотнение. Ладно, пока мы лишь обмениваемся декларациями о намерениях, торгуясь за соседскую корову. Хотя, с таким развитием нашей наступательной операции…
– Отдельно укажите, что США оплачивают переезд всех лиц польской национальности или католического вероисповедания, желающих жить в независимой Польше. Оплачивают переезд и подъемные. Эта программа целиком за счет американского
– Смею напомнить, Государь, что в Палестине предполагается британский мандат.
– С тех пор много воды утекло и многое поменялось. Вряд ли те же французы готовы сейчас включиться еще и в оккупацию турецких владений, как это предписывает соглашение. Так что там все еще предстоит передоговаривать. В общем, я изучу папку, а вы продолжайте торг, выставляя все новые и новые условия с подробностями.
– Слушаюсь, Ваше Величество!
Дверь открылась и на пороге возник мой адъютант полковник Абаканович. Попросив прощения, он быстро подошел ко мне и, склонившись, произнес на ухо несколько слов.
– Вынужден вас оставить на некоторое время, господа.
Все встали и склонили головы. Но я этого уже не видел, стремительно выскочив из кабинета.
* * *
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года
Маркиз делла Торретта был смертельно бледен. Я рявкнул, не размениваясь на этикеты:
– Ну?!
Личный посланник Виктора Эммануила III так же не стал тратить время на формальные расшаркивания, а сразу перешел к сути:
– Ваше Величество. Сегодня Ее Высочество…
– Что с ней?!!!!
От моего яростного рыка маркиз даже вздрогнул. И, запнувшись, выдохнул:
– Она…
Глава 6. Оголенный нерв
На фото: немецкий лайнер «Фатерлянд» (SS Vaterland) реквизированный правительством США и переименованный в S.S. Leviathan . Использовался для переброски войск в Европу.
СООБЩЕНИЕ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) ОТ 9 ИЮЛЯ 1917 ГОДА:
В результате торпедной атаки германской подводной лодки в Атлантическом океане был потоплен американский лайнер «Левиафан», перевозивший на европейский театр военных действий 1-ю дивизию Экспедиционного корпуса США. По уточненным данным из 14 416 человек, бывших на судне, спасено 403.
Президент Вильсон выступил с обращением к нации в связи с трагедией в Атлантике. В своем выступлении президент США подчеркнул, что это преступление не останется без ответа и Америка сделает все для победы и покарания виновных. В стране объявлен трехдневный траур. По городам США прокатились многотысячные демонстрации.
Мы следим за развитием событий.
ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ПОВЕЛЕЛ в знак солидарности с американским народом, объявить в России 10 июля днем траура по погибшим в этой трагедии.
* * *
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года
Не помня себя, я ухватил маркиза за грудки и встряхнул что было сил, прошипев ему прямо в лицо:
— Что с ней, черт вас дери!!! Говорите же!!!
Болтаясь в моих руках словно арлекин, тот все же произнес, запинаясь:
– Бомба… Бросили бомбу… Погибло несколько человек… Ваш человек… Он бросился и прикрыл ее своим телом… Она не пострадала… Практически…
Я разжал руки, выпуская одежду маркиза, и рухнул в ближайшее кресло. Меня колотил нервный озноб. Мне хотелось кого-нибудь убить. Собственноручно. Маркиза, моего адъютанта, принесшего дурную весть, князя Волконского, не обеспечившего, короля этого гребанного…
— Что с ней? Что означает это ваше проклятое – «практически»?
Голос мой был глух от сдерживаемых эмоций, которые переполняли меня. Ответ делла Торретта не заставил себя ждать, тот явно торопился, видя что-то очень уж нехорошее в моих глазах.
– Простите, Ваше Величество. Она не пострадала. Почти. Ее оглушило взрывом. Еще некоторые царапины. Основной удар принял тот русский, которого рекомендовал принцессе князь Волконский. Вот он в тяжелом состоянии. Он очень плох, Ваше Величество.
Раздельно говорю:
— Как. Это. Произошло.
– Ее Высочество отправилась в Таранто встречать выживших моряков с погибшего линкора «Данте Алигьери». Была церемония в порту. Собрались зеваки, пресса. Принцесса говорила речь, когда из толпы выбежал какой-то господин и бросил ей под ноги какой-то предмет. Его тут же сбили с ног и скрутили, но бомба взорвалась. Русский прикрыл принцессу своим телом. Благодаря ему принцесса осталась жива…
— Что еще. По. Этому. Делу.
Маркиз охотно дополнил, хотя, вероятно, ему было крайне не по себе, когда он произнес:
— На допросе бомбист кричал, что он социалист, а бомба — это месть Италии и России за гибель Коммуны. И… месть лично вам, Ваше Величество… Прошу простить, но… Он заявил, что революционеры России убили вашу прежнюю жену, а он хотел убить… эм… вашу… будущую жену…
Я резко встал и не прощаясь вышел из залы.
* * *
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. ГДЕ-ТО В НЕБЕ. 9 (22) июля 1917 года.
Моторы «Ильи Муромца» молотили воздух. Сделав большую дугу, приданный «трем топорам» аэроплан, огибал линию фронта направляясь к указанному району.
Собственно, оба «Муромца», приданные его полку, работали в эти дни, что называется, на износ, метаясь между многочисленными «объектами», которые были задействованы в операциях полка, который Государь коротко именовал колоритным словом «спецназ». Аэропланы перебрасывали с места на место бойцов и грузы, пару раз даже были задействованы в информационной кампании, разбрасывая тысячи листовок над позициями неустойчивых полков австро-венгров, и даже провели десантирование группы диверсантов на парашюте Котельникова, высаживая их невдалеке от важнейшего узла обороны противника.
И вот, сегодня утром, пришла директива, состоявшую всего из двух слов: «План «Б». И все. Летит теперь полковник Слащев на новое место, молясь, чтобы все намеченное успели провести и такое ускорение не нарушило течение запланированных ранее событий.
Впереди «План «Б». И этим все сказано.
Игра пошла. По-крупному.
В которой, ты или взлетишь до небес и получишь все, или же…
Все на кону.
А там хоть стреляйся.
Ничего не исправить.
Если не убьют, конечно.