32. Адреналин для убийц

– Слышали как Тим разделался с тем подонком? Разнес к такой-то матери его тупую башку. Вот и я о том же, – ВАУ!!! С пятидесяти метров не оставил убийце ни единого шанса. Помяните мое слово, не пройдет и пяти лет как парень станет шерифом. Молодой да скорый. Да. Да!!! Я уверен. С таким послужным списком прямая дорога на самый верх…

– Ты все еще можешь захватить вертолет. Нужно лишь прикрыться заложницей.

– Уверена, что на этот раз план сработает?

– Да, - в уверенном голосе Милой не было и тени сомнения.
– Главное не дай машинам взять тебя в кольцо. Приставь девчонке пистолет к голове, сделав предупредительный жест рукой, чтобы остановились на расстоянии.

– Они вряд ли послушаются.

– Им не нужны неприятности.

– Мне тоже, - криво усмехнулся я, приставляя пистолет к голове Вивьен. – Не волнуйся, не выстрелю, - пообещал я, - Мне всего лишь нужно слегка испугать полицейских.

Судя по неожиданно ослабевшим ногам заложницы, мои слова не возымели действия.

Можно иметь какие угодно крепкие нервы, но когда к твоей голове приставляют заряженный пистолет, способный в любую секунду выплеснуть мозги наружу…

Поневоле теряешь самообладание.

– Опустись на колени вместе со шлюхой. Так будет проще поддерживать обмякшее тело.

Времени на уточняющие вопросы не оставалось, поэтому я в точности выполнил все инструкции Милой.

Вжиуу….

Отчаянный визг тормозов, сопровождал появление в импровизированном «зале» нетерпеливых зрителей, приехавших насладиться кровавым спектаклем. Восемь машин подняли тучу пыли, прежде чем остановились, образовав классический полукруг на расстоянии тридцати метров от преступника.

– Почему ты все время называешь ее шлюхой? – сам не знаю, почему спросил я.

– Хочешь, чтобы я использовала более благозвучный термин «Проститутка» или «Путана»?

Шестнадцать стволов уставились на меня тупыми слепыми зрачками. Легкое движение слега подрагивающего от возбуждения пальца какого-нибудь не в меру ретивого стража порядка и…

Продолжать мысль не хотелось.

– Ее зовут Вивьен.

– Да, - легко согласилась Милая, - Так ее и зовут. Только сейчас это неважно. Понимаешь НЕВАЖНО, - с нажимом повторила она. – Кстати, а вот и парламентер.

Положив пистолет в кобуру, расставив руки в стороны, всем своим видом показывая, что безоружен, один из полицейских сделал три шага вперед.

Мне показалось, что я упускаю что-то очень важное. Причем не имеющее отношение ни к погоне за наркоманами, ни к ситуации с заложницей и этому миру. Нечто такое что…

– Сынок, я скажу тебе вот что, - начал шериф (а это был именно он).
– У нас всех сегодня не лучший день в жизни. Так давай не будем делать его еще хуже. Пока не случилось чего-нибудь по-настоящему плохого.

– Чтобы захватить полицейский вертолет понадобиться один из его людей, - сообщила Милая.

– Зачем? – головная боль от телепатической связи медленно, но верно сводила меня с ума.

– У нас на руках червовая дама. А нужен козырный туз. Делай, что говорю.

– Ладно, - я находился не в том положении, чтобы спорить.

– Я…

Лицо преступника склонившегося над телом заложницы исказила гримаса…

– Я так устал! Это все… Неправильно. Я не хотел!!! Правда!!! Никогда не хотел!!! Это даже не мой пистолет…

Оружие отлетело далеко в сторону.

– Мне так плохо. Меня… Совсем никто не любит и не ждет!!! Понимаете НИКТО!!! В целом мире!!! Это так страшно!!! Быть совсем одним!!!

Стоящий на коленях мужчина размазывал слезы по грязным щекам.

Лежащая рядом с ним женщина находилась в глубоком обмороке.

Оператор съемочной группы дал крупный план лица расплакавшегося преступника.

Трое полицейских отделились от крайней машины побежав к подозреваемому.

– Заходят сбоку, готовься…

– Он играет!!! – за свою долгую жизнь, человек с камерой насмотрелся достаточно много, чтобы научится отличать подлинные чувства от притворства.

– Уверен?! – репортер и оператор работали в связки три года, научившись понимать друг друга с полуслова.

– На все сто. Сейчас начнется…

– Дай общий план…

Полицейские все сделали правильно. Налетели со спины, опрокинув преступника на землю, без всяких церемоний ткнув лицом в пыль. Один удерживал плечи, второй потянулся к запястьям одеть наручники, третий склонился над девушкой.

– Пустышка, - репортер с сожалением констатировал факт, - А ведь мог получиться отличный репортаж.

– Он точно что-то задумал, - оператор не мог, поверить в ошибку.

– СМОТРИ!!!

Будь на моем месте обычный человек все закончилось, даже не успев, как следует, начаться. Но «счастливые» шестнадцать процентов мистера Залабски сыграли решающую роль. Противостояние людей и полукиборга завершилось в пользу последнего.

Секунду назад полицейский прижимал обмякшее тело преступника к земле, а в следующую произошло неожиданное – тот, кто по идее должен был лежать на животе, легко перевернулся на спину, притянул к себе замешкавшегося противника и точно рассчитанным ударом головы в переносицу отправил в нокаут.

Хлесткий удар ботинком в челюсть «выключил» второго полицейского (пытавшегося одеть на подозреваемого наручники). Не сбавляя темпа, я резко крутанул обмякшее тело заложника на сто восемьдесят градусов, и притянул к себе, закрывшись живым щитом.

– Положи оружие на землю и медленно отступай к машинам, - приказал я третьему. – Решишь поиграть в героя – умрешь сам и утащишь на дно пару приятелей.

Неизвестно как он отреагировал, не будь у меня пистолета (всегда нужно иметь при себе два). Вполне возможно, попытался напасть. Но в таком крайне невыгодном положении, не стал рисковать. Осторожно положив оружие рядом с Вивьен, попятился к стоявшим неподалеку машинам.

– Сынок, - несмотря на крайне неудачное стечение обстоятельств и присутствие вертолета с чертовыми телевизионщиками, голос шерифа оставался спокоен. – Ты играешь в опасные игры. Если с моими парнями что-то случится, слово чести я лично позабочусь, чтобы ты не дожил до завтрашнего утра. Сдавайся и я обещаю – судья во всем разберется. В нашем округе еще остались честные люди.

Шериф с обветренным лицом, не оканчивал заумных психологических университетов, но за годы службы выработал определенный стиль поведения, как нельзя лучше подходящий для кризисных ситуаций.