Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Марк готов был мириться с тем, что ему выдали форменную одежду не по размеру, что окно его крошечной — два на два метра — комнатенки выходит на вокзал Чаринг Кросс, и даже с тем, что он не получает своей доли чаевых; но его очень беспокоило, что он никак не может угодить главному швейцару — несмотря на все свои старания.

Сержант Крэнн не видел разницы между подчиненным ему персоналом гостиницы «Савой» и бойцами своей роты; при этом он не считал нужным особо возиться с теми, кто не служил в армии.

— Но я и не должен был служить, — пытался внушить ему Марк. — Тех, кто младше тридцать девятого года рождения, уже не призывали.

Это все отговорки, парень.

— Никакие не отговорки, сержант. Это чистая правда.

— И не смей говорить мне «сержант»! Не забывай, что я для тебя — сержант Крэнн, ясно?

— Так точно, сержант Крэнн!

После рабочего дня Марк возвращался в свою каморку, где едва помещались маленький стул, крошечный комод и небольшая кровать, на которую он валился в полном изнеможении. Единственным украшением его жилища был настенный календарь над кроватью. Дата «1 сентября 1960 года» отмечена красным кружком — в этот день ему будет позволено вернуться к своим друзьям, на завод. Каждый вечер, ложась спать, он крестиком вычеркивал еще один день мучений — подобно узнику, делающему отметки на стене темницы.

На Рождество Марк получил четырехдневный отпуск и поехал домой. Мать, увидев, в каком состоянии находится ребенок, попробовала уговорить мужа позволить Марку уйти из гостиницы до назначенного срока, но тот был неумолим:

— Мы же ведь обо всем договорились. С какой стати я позволю ему пойти на завод, если он не в состоянии держать свое слово?!

Марк, встретив своих приятелей после смены у заводских ворот, с завистью слушал их рассказы о том, как они проводят выходные дни, как смотрят футбол, пьют пиво в пабе, ходят на танцы. На его жалобы они сочувственно кивали головами и заверяли, что с нетерпением ждут его возвращения в сентябре. «Осталось-то всего несколько месяцев», — бодро сказал один из них.

Четыре дня отпуска пролетели незаметно, и Марк отправился в Лондон, чтобы по-прежнему, месяц за месяцем, таскать чемоданы по гостиничным коридорам.

Как только в Англии кончился сезон дождей, гостиницу заполнили американские туристы. Марку нравились американцы, которые не обращались с ним по-барски и давали на чай по шиллингу — а не шесть пенсов, как другие постояльцы. Но сколько бы ни получал Марк, все по-прежнему заграбастывал сержант Крэнн со своим неизменным: «Парень, твой день еще настанет…»

Как-то один американец, проживший в гостинице две недели, дал Марку за каждодневное усердие десятишиллинговую купюру. «Благодарю вас, сэр», — сказал Марк. И, обернувшись, увидел сержанта Крэнна, пристально глядящего на него.

— Ну-ка, давай ее сюда, — прошипел Крэнн, убедившись, что американец уже его не услышит.

— Я и собирался это сделать, как только увидел вас, — сказал Марк, протягивая купюру своему начальству.

— Вот как? А уж не собирался ли ты ее прикарманить? Прикарманить то, что принадлежит мне по праву.

— Нет, не собирался, — ответил Марк. — Хотя, видит Бог, я заслужил эти деньги.

— Парень, твой день еще настанет… — машинально отозвался сержант Крэнн.

— Вряд ли, пока здесь командуют такие, как вы, — огрызнулся Марк.

— Что ты сказал? — резко обернулся главный швейцар.

— То, что слышали… сержант!

Удар по уху застал Марка врасплох.

— Считай, парень, что ты остался без работы. Никому — слышишь, никому — не дозволено так со мной разговаривать.

Сержант Крэнн четко повернулся кругом и решительным шагом направился в сторону кабинета

главного администратора.

Главный администратор гостиницы, Джеральд Драммон, выслушав рассказ главного швейцара, тут же вызвал к себе Марка. И с порога сказал ему: «Как ты сам понимаешь, мне ничего не остается, как только уволить тебя».

Марк внимательно посмотрел на высокого элегантного мужчину в смокинге, крахмальной сорочке и черном галстуке и спросил: «Сэр, можно, я расскажу, как все было?»

Главный администратор кивнул головой и выслушал, не перебивая, рассказ Марка о том, что произошло сейчас и о соглашении с отцом. «Пожалуйста, дайте мне возможность доработать эти десять недель, иначе отец скажет, что я не сдержал слова».

— Но у меня нет никаких вакансий, — возразил главный администратор, — разве что ты согласишься все эти десять недель чистить картошку.

— Все что угодно, — сказал Марк.

— В таком случае завтра явишься на кухню в шесть утра. Я предупрежу третьего помощника. Только если ты думаешь, что это главный швейцар у нас — зверюга, посмотрим, как ты запоешь, столкнувшись с Жаком, нашим французским шеф-поваром. По уху от него не дождешься — он просто-напросто оборвет их тебе.

Марка это не испугало. Он твердо решил про себя, что на протяжении десяти недель сможет вынести все, и потому на следующее утро, в половине шестого, сменив темно-синюю форму швейцара на белую куртку и светло-голубые брюки в клетку, явился на кухню для исполнения своих новых обязанностей. Оказалось, к его удивлению, что кухня занимает практически весь подвал гостиницы, а шуму и суеты там больше, чем в уже привычном ему вестибюле.

Третий помощник повара определил ему место в самом углу, где стоял чан с холодной водой и горой был навален картофель. Марку дали острый нож, и он чистил картошку весь день до самого вечера. Он едва добрался до постели и тут же заснул — у него не хватило сил даже зачеркнуть прошедший день в календаре.

На протяжении первой недели он ни разу не столкнулся с грозным Жаком. На кухне работало семьдесят человек, и Марк тешил себя надеждой, что ему удастся провести эти десять недель так, чтобы вообще никому не попадаться на глаза.

Марк приступал к работе с шести утра и передавал очищенные клубни долговязому парню по имени Терри, в задачу которого входила нарезка картофеля, согласно указаниям третьего помощника шеф-повара, для дежурного блюда: в понедельник — тушеный картофель, во вторник — картофельное пюре, в среду — картофель во фритюре, в четверг — картофель, нарезанный ломтиками, в пятницу — печеный картофель, в субботу — картофельные крокеты… Марк довольно скоро приспособился к своей работе, и у него постоянно имелся необходимый запас очищенного картофеля для Терри — во избежание всяческих неожиданностей и неприятностей.

Неделю Марк внимательно наблюдал, как работает Терри, и уверился в том, что с легкостью смог бы поучить его кое-чему, но решил помалкивать, так как болтовня могла навлечь новые неприятности на его голову, а он не сомневался, что главный администратор вряд ли подарит ему еще один шанс.

Через какое-то время Марк приметил, что самые трудные дни для Терри — это вторник (день «Пастушьей запеканки») и четверг (день «Ланкаширского рагу»). Третий помощник шеф-повара постоянно заглядывал в их угол, чтобы посмотреть, кто именно тормозит все дело. Чтобы избежать каких бы то ни было нареканий, Марк всегда держал наготове лишний бачок очищенного картофеля.

Поделиться с друзьями: