4 свадьбы вслепую или как снять проклятие

Со стороны завода вышли на управляющего, сбежавшего, как только главный конкурент выкупил часть земель. Ищейки идут по следу бывшего управляющего заводом. И к конкуренту тоже подбираемся, чувствую, там темная история.

Сегодня перед тем как встретить будущую жену в порту, понял, что скучал и с нетерпением жду встречи. Часто ловлю себя на мысли, что хочу заглянуть в глаза. Хочу раздевать девчонку и видеть отклик не только в теле, но и в глазах. Ласкать тело, вбиваться в нее, целовать, любить, смотреть как любят ее братья и видеть ответные чувства в глубине зрачков, в каждом ответном взгляде. Это мечта. И кажется, я на пороге ее исполнения.

Не представлял как сладко будет предвкушать брачную ночь с женой наедине, чтобы можно было полностью погрузиться друг в друга, растворится в чувственной неге. Наш свадебный обряд был необычным. Дело в том, что жители древнейшего поселения, чтут традиции, по которым замуж девушку выдает семья. Хорошо ритуал принятия в семью у них прост. А уж обмен девушки пусть на ценный, но фрукт, необычная традиция. Замужней она считается после проведенной ночи с мужчиной, только после этого мать передает дочке огонь из очага, как хранительнице тепла в своей семье, а огонь домашнего очага будет хранить свою хозяйку. И не важно где будет жить семья. А уже потом в их древнем храме Хранителю Сущего главой семейства вносится запись о народившейся семье в книгу-летопись.

Кажется, Лайна частично понимала язык, на котором разговаривают амаянцы, так как удивление легко читалось на лице, несмотря на повязку, скрывающую часть мимики. Но вопросов не задавала, протеста не выказала ни словом, ни жестом.

Братья говорили, что на других ритуалах, она также не противилась, хоть и не понимала сути происходящего. Доверилась. И это главное.

Я боялся, что она снова будет закрываться в интимной близости, но братья вылечили ее и от стеснительности осталась лишь тень. Она раскрывается и доверяется нам. Ночь с ней стала для меня открытием.

Она показала, как чувствовала нас, как чувствует меня сама. Ночью я все время был на грани, хотелось взять в охапку и привычно самому управлять процессом. Но пришлось сдержать порывы, дать ей то, чего хотелось. И в то же время это безумно возбуждало, бросало в жар. Я тысячу раз чуть не кончил бесконтрольно. Пока не видел, а чувствовал, что она делает, воображение настолько горячо рисовало происходящее, что сходил с ума вместе с ней. Я привык управлять эрекцией, фрикциями и тем, когда кончу я и все остальные. Но сегодня я наблюдатель и эта задница перед глазами — чистый афродизиак, ее наслаждение — самое чудесное зрелище, что приходилось наблюдать. Сколько раз я себя останавливал, чтобы не перевернуть ее сию секунду, не знаю. Но знаю что, то что сегодня у нас было, не променял бы ни на что другое.

Я любовался ею, наслаждался единолично. Каждый ее поцелуй и ласка были только для меня. Она горела ради меня и я горел для нее. Наше наслаждение было неподдельным, ярким, всепоглощающим, искренним. Я чувствую себя счастливцем.

Утро принесло сильнейший испуг и столь же яркое облегчение с волной надежды на избавление от проклятия. Сначала она увидела иллюзию — морду пса, — и тогда, когда эмоционально я был на дне пропасти, ждал реакции от испуга до отторжения, как это бывало раньше. А она не поняла, что увидела меня. И тут же приятно удивила, увидела мое истинное лицо, которое я сам не видел уже много лет. Лайна, жена моя, увидела меня и сказала, что я красив. Это был удар под дых. Я забыл как дышать. То, во что я не верил, произошло. Мне хотелось обнимать ее, кричать о том, что люблю. Она окрылила.

Огромных усилий стоило взять себя в руки и дышать. Оторваться, не зацеловать, уйти. Нам еще закончить брачный обряд нужно. Стучат уж больно настойчиво.

Глава 27. Предложение.

Леди Силайн Альмарик де Ревиаль.

Обед произошел для меня в другом мире, в том смысле, что мы вернулись в низину, к цивилизации. Здесь все окружение чувствовалось по-другому, я с удивлением вслушивалась в новые ощущения и чувства, и эмоции. Вокруг суета, радость, горесть, заботы, заботы. Я ничего не видела, зато все прекрасно чувствовала, но этих ощущений в какой-то момент стало много для меня. Захотелось тишины и спокойствия, захотелось закрыться. У меня получилось, я будто схлопнула створки раскрывшегося дара. И настала долгожданная тишина, моя собственная.

Тишина и темнота. Встала новая задача видеть, с помощью магии, не глазами. Вспомнились ощущения и я увидела мутный окружающий мир, нечетких очертаний, приглушенных цветов.

Почувствовала усталость, как после долгой умственной, наряженной работы. Поняла, что легко и просто не получится научиться управлять даром. Всеми уровнями возможностей. Зато сколько интересного открывается впереди.

Сразу, как выехали из-за поворота на нашей скрипучей телеге, я увидела троих мужчин: высоких, подтянутых, крепких. Стояли в свободных позах рядом с белым блестящем мобилем. Они были в масках, но сразу поняла — они.

Сердце зашлось в радостном галопе. Я, сияя, повернула голову к Дему, который тоже обрадовался братьям и хватка на моей руке усилилась. Из-за маски я не могла видеть эмоций, но благодаря дару я их остро чувствовала. И кажется эмоции ожидающих мужчин тоже бурлили. И настолько сильно, что усидеть на месте я не могла, чувствовала их как свои, а свои я предпочитала не прятать.

Поэтому, не думая, как выгляжу и что подумают, как только телега после невнятного: “ прууу!”, остановилась, я соскочила и побежала навстречу первым попавшимся объятьям. Обняла что есть силы за шею и меня так же крепко обняли в ответ.

Вспомнился папа и его такие же крепкие и теплые объятия. Пусть им с мамой будет хорошо в том, другом мире. А я теперь взрослая и объятия хоть и уже родные, но другие, мужские.

— Давайте снимем маски. — услышала бас Дема.

Я оторвалась от Рея и попала в сильный захват Перса.

— Как ты, девочка? — мне стало забавно, только что вспоминала папу и он такой же вопрос задавал после разлуки.

Откинулась назад, как бы заглядывая в лицо и замерла. Перс, он такой красивый, глубокие синие глаза, те же ровной стрелой брови, губы полнее, чем у остальных и нос имеет небольшую горбинку. Челка свисает почти на глаза, и вообще у него самые длинные волосы из всех. Лицо уже не молодого мужчины, а того, кто встречал много трудностей, глубокая морщинка меж бровей, выдает его. Я провела по ней пальцем, по бровям и щекам.

— Вы очень похожи, но такие разные. Простите, но несмотря на повязку я, с некоторых пор, вижу ваши лица. Может уже можно ее снять?

— Нет!!! — услышала я дружный встревоженный хор.

— Ну ладно. — сказала тихо и недоуменно.

— Лайна, родная, подожди до конца срока, пожалуйста. Завтра будет все можно, но еще не сейчас. — это говорил Перс. — Мы счастливы, что ты смогла рассмотреть наши истинные лица. Поверь, мы не просто так носим маски на людях. И заранее просим тебя простить нас за то, что ввели тебя в заблуждение.

— Как прошел ваш обряд? — поинтересовался Гай, обнимая меня в свою очередь. — Ты так вкусно пахнешь! — на миг он прижал еще теснее, еще ближе, так, что затрещали косточки и тут же отпустил.

Подошел к машине и открыл для меня дверцу, жестом приглашая.

Перс уже усаживал меня внутрь и сел рядом, не отпуская ладони. От него шла такая яркая бурная радость, я бы сказала, счастье. Но была и скованность каких-то чувств, осторожная, тщательно сдерживаемая надежда.

Они привезли нас к окраине городка в семейную гостиницу, в живописном месте, где редкие, дикие животные могут свободно разгуливать по территории и их можно кормить с рук. Так пояснил Рей, он сам выбрал это место. Длинношеие жирафы заглядывают в окна второго этажа, а в траве под деревьями вольготно развалились львы, неподалеку скачут кенгуру. Животных привезли из разных уголков страны, а хищники еще не съели травоядных только потому, что хозяин здесь обладает даром общения с животными, влиянием на них. Вот он их “подружил” своих подопечных только ему известным способом.