50 знаменитых больных

Детство его проходило во Флоренции и в сельской местности, в родовой усадьбе. Мать мальчика умерла, когда ему было шесть лет. Согласно податному цензу, семья на протяжении столетий принадлежала к высшим кругам общества, и Микеланджело весьма гордился этим. В то же время всю свою жизнь он был одиноким, жил весьма скромно и, в отличие от других художников его эпохи, никогда особо не стремился к роскоши (злые языки утверждали, что это происходило в основном из-за патологической его скупости). Микеланджело заботился о своем отце и четырех братьях. В шестидесятилетием возрасте, кроме его творчества, для него много значили дружеские отношения с Томмазо Кавальери и Витторио Колонна, но дружба эта скоро прервалась.

В 1488 году отец отдал тринадцатилетнего Микеланджело учиться в боттегу (мастерскую) Доменико Гирландайо, который в то время почитался одним из лучших мастеров не только во Флоренции, но и во всей Италии. Мастерство Микеланджело росло так быстро, что Доменико диву давался, наблюдая за успехами юноши, необычайной зрелости его работ. Ему казалось, что Микеланджело опережает не только других учеников (а их было у Гирландайо немало), но и его самого. Так, когда один из учеников Доменико скопировал несколько женских фигур с картины Гирландайо, Микеланджело выхватил у него этот лист и толстым пером заново обвел фигуру одной из женщин в манере, которую считал более совершенной. Всех поразило не только различие стилей, но мастерство и вкус дерзкого юноши, у которого хватило духу править работу учителя.

Однажды Доменико, который расписывал капеллу Санта Мария Новелла, отлучился на некоторое время. Микеланджело, пользуясь отсутствием учителя, стал рисовать с натуры дощатые подмостки, столы, заставленные кистями и красками, а также нескольких учеников Доменико. Когда Гирландайо вернулся, то, увидев рисунок Микеланджело, заявил: «Ну, этот знает больше моего» — так он был поражен манерой ученика и новым для него способом воспроизведения натуры.

Год спустя Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным, призвал Микеланджело к себе во дворец. Он разрешил ему доступ в свои сады, которые славились богатой коллекцией античных скульптурных произведений. Юноша загорелся и практически самостоятельно овладел необходимыми техническими навыками ремесла скульптора. Он лепил из глины и копировал произведения предшественников, безошибочно точно выбирая именно то, что могло помочь ему в развитии собственных способностей.

Тогда же Микеланджело сдружился с Торриджано — художником, живущим во дворце Медичи, но тот, неистово завидуя талантливому художнику, будто бы в шутку ударил его кулаком по носу и сломал его. С тех пор нос Микеланджело так и остался безобразно раздавленным, а Торриджано навсегда был изгнан из Флоренции.

После смерти Лоренцо Великолепного в 1492 году Микеланджело возвратился в отцовский дом. Для церкви Санто Спирито во Флоренции он создал деревянное распятие, до сих пор стоящее в главном алтаре. Это распятие Микеланджело сделал в знак благодарности приору, который дозволял художнику пробираться в покойницкую и вскрывать трупы, изучая анатомию, чтобы совершенствовать мастерство рисовальщика.

Незадолго до того как в 1494 году французский король Карл VIII вынудил Медичи, покровителей художника, покинуть Флоренцию, Микеланджело тоже бежит — сначала в Венецию, а затем в Болонью. Но понимая, что напрасно теряет время, он возвратился во Флоренцию, где для Лоренцо, сына Пьерфранческо деи Медичи, высек из мрамора Св. Иоанна — ребенка, а из другого куска мрамора — спящего Купидона. Когда скульптуры были закончены, их показали Пьерфранческо, который заявил Микеланджело: «Если ты их закопаешь в землю и потом отошлешь в Рим, выдав за антики, я уверен, что тебе поверят и ты выручишь за них гораздо больше, чем если продашь их здесь».

Слава Микеланджело гремела по всей Италии, и его вызвали в Рим. Художник оставил о себе достойную память, изваяв мраморную скульптуру Пьета (Оплакивающая Христа), которая была помещена в соборе Св. Петра в капелле Девы Марии. В это творение Микеланджело вложил столько любви и трудов, что даже высек на нем свое имя вдоль пояса, стягивающего грудь Богоматери (больше никогда он себе этого не позволял). Он принял решение оставить свой автограф, когда, подойдя к месту, где была размещена его работа, увидел толпу приезжих из Ломбардии, восхвалявших Пьету. Когда же один из них обратился к другому с вопросом, кто же сотворил это чудо, тот ответил: «Наш миланец Гоббо». Микеланджело промолчал, но ему не понравилось, что его творение приписывают другому. Ночью он заперся в капелле и вырезал свое имя.

В Пьете Микеланджело обратился к теме, которая всегда связывалась с идеей искупления. Теперь же двадцатитрехлетний художник предложил невиданное ранее решение образа Мадонны с Сыном: у нее совсем юное лицо, но это не признак ее молодости, она дана вне времени. Слова Вазари о «божественной красоте» произведения должны быть поняты в возможно более буквальном смысле, для того чтобы в максимальной степени постичь смысл этой Мадонны. Здесь явлено не столько страдание как условие искупления, но, скорее, красота как следствие искупления.

Четвертого августа 1501 года, после нескольких лет гражданской смуты, во Флоренции была провозглашена республика. Друзья скульптора написали ему из Флоренции, чтобы он возвращался, поскольку в соборе лежит огромная глыба каррарского мрамора, который уже подпорчен предыдущим скульптором. Микеланджело не мог упустить такой шанс — мрамор стоил очень дорого, а тут богатый цех торговцев шерстью заказал мастеру скульптуру Давида.

И снова Микеланджело нарушает традиции. Обычно изображали Давида, который уже победил Голиафа — голова поверженного гиганта у ног, меч опущен. Мастер же представил юношу в момент, предшествующий бою, возможно, как раз тогда, когда тот остро чувствует замешательство своих соплеменников и видит Голиафа, насмехающегося над его народом.

Когда статуя была закончена, комиссия, состоящая из видных горожан и художников, решила установить ее на главной площади города перед Палаццо Веккио. Это был первый случай со времен античности размещения статуи обнаженного героя в публичном месте. Это случилось благодаря совпадению двух обстоятельств: во-первых, художник создал для жителей республики произведение, ставшее символом ее самых высоких политических идеалов, и во-вторых, способности горожан проникнуться красотой и мощью этого символа. Страстное желание скульптора, чтобы его народ обрел свободу, отвечало самому вожделенному стремлению флорентийцев.

Однажды Аньоло Дони — богатый флорентийский гражданин и друг Микеланджело — захотел иметь в доме какую-либо работу мастера. В знак дружбы тот написал на столешнице Богоматерь, которая протягивает младенца Иосифу. И Богоматерь, и Иосиф, и Давид имели портретное сходство с членами семьи Дони. Эту работу он так тщательно отделал, что она считается самой законченной и прекрасной из всех его живописных работ на дереве.

В 1504 году, после того как был закончен Давид, республика сделала Микеланджело новый крупный заказ. Ему поручили изобразить на левой стене Зала Совета флорентийского Палаццо Синьории сцену Битвы при Кашине. Правую стену предполагалось расписать Битвой при Ангиари, на эту фреску еще в 1503 году получил заказ Леонардо да Винчи. Эта работа стала своеобразным поединком между Микеланджело и Леонардо, к которому скульптор всегда питал чувство ревности.

Для выполнения заказа Микеланджело вытребовал помещение в больнице Сант-Онофрио, с условием, что его никто не будет беспокоить. Он стремился создать нечто поражающее воображение современников и превосходящее творения Леонардо да Винчи. Ему хотелось показать все, чего он достиг в своем искусстве. Микеланджело создал грандиозный картон, на котором разместил бесчисленное множество анатомически совершенных тел, поза которых ни разу не повторилась. Труд этот стал школой рисунка для художников.