7 женихов не считая мужа

— Спасибо секс-гуру, но давай уже поедем? — нахмурилась. Меня подбешивал его позитив.

— Ок, — равнодушно пожал плечами Кирилл.

Мы выехали с парковки и Кир сделал музыку погромче. Я бы ругнулась на него, но понимала, что ему так проще… пережить случившееся. У всех свои способы залечивать раны, а с другой стороны…

Кир прав.

Моя цель влюбить в себя Руса! И если я и вправду выгляжу плохо…

Опустила автомобильное зеркальце и осмотрела себя. Чёрт!

Под глазами чёрные круги, лицо серое, цвет волос какой-то потухший. Мне всегда казалось, что моя огненно-рыжая грива реагирует на настроение. Волосы то горят, как маленький переносной костёр, то становятся совсем никакими. Мой фонарик! Радар! И такой “палевный”, что даже Рус по ним определял моё настроение.

Да уж, Климов прав, с таким видом мужа не вернуть.

— Кир? — покосилась на друга.

— А? — он метнул на меня взгляд и тотчас на дорогу.

— Я совсем страшненькая… — досадливо выдохнула. — Что делать?

— Снять штаны-ы… — продолжать он не стал, но кривая ухмылка красноречиво дополнила мысль.

— И бегать, ага, — желчно кивнула. — Кир, реально?

— Ничего, — опять дёрнул плечом Кир. — Будем надеяться, что Рус из параллельной вселенной подслеповат, глуховат, туповат…

— Ну Кир! Мать твою, будь серьёзнее! — начинала нервничать.

— Не могу, это моя защитная реакция, — улыбнулся и опять тряхнул своим рыжим хвостиком.

Больше доканывать его не стала, опять нырнула за сумкой и выпотрошила оттуда косметичку.

– Ты в пути краситься собралась? — подивился Кирилл, оценив мой порыв.

– И не стирать то, что нарисую, ещё три, су*а, недели! — проворчала я, в ответ на удивлённый тон Кира.

– Ты и так красавица, Кир, — бросил просто — без “котовской” улыбки и ехидства в глазах. — Рус точно поведётся на тебя, тем более семь попыток! И тело будет не ЭТО, — добавил секундой погодя Климов.

— Это как? — чуть карандаш не выронила.

— Перемещаются души, Кир, — как идиотке пояснил Климов.

— Но вы же сами в другие миры… — начала было, но друг перебил:

— Мы не по делам отдела, милая. Нас никто не пропустит. И уж тем более никто не даст добро перетаскивать души без их ведома. Поэтому только экспериментальным путём, тенями. Как и что будет дальше — понятия не имею, потому что аналога этому мероприятию ещё не было!

— Нам бы не пришлось, если бы Инесса…

— Кир, ты опять упираешься. Она не могла. Никто не мог! Душа Руси нашего мира уже в другом теле. Инесса, баба вредная, но понять можно. Она ведь объяснила, что пробовали найти душу до её попадания в другой сосуд — не вышло, когда нашли… уже поздно было. А лишать малыша жизни, не будучи уверенными, что душа захочет вернуться в Руслана, а на это эксперты дали 0.001 процента от ста возможных, это преступление, которому нет оправдания, каким бы твой муж не был хорошим человеком при жизни.

— Да, да, — закусив губу, опять закивала, с горечью понимая, как они все правы и как слепо упряма я в своей эгоистичной жажде вернуть супруга любым путём.

— Если ты хоть на секунду сомневаешься…

— Нет! — категорично качнула головой. — Мы сделаем это!

* * *

– Кирюш, зайдём к нему?.. Я попрощаться хочу… — попросила, когда мы с Киром вышли из машины.

– Уверена? И так просидела рядом с ним…

– Кир, мы же не знаем, насколько уходим… — заканючила, но не на пустом месте.

– Ладно, идём, только быстро!

— Я просто посмотрю, что он в норме и мигом обратно. Ты со мной?

– За дверью постою, — хмуро бросил Кир, и за мной поплёлся к люку, который вёл на пятый уровень, в лечебницу.

Нас встретила полная тишина. А мне хотелось разораться и выгнать сотрудников из углов и кабинетов, чтобы немедленно начали шуршать над Русом.

Но никого не было. Во всех коридорах и лабораториях, мимо которых шли, стояла тишина.

Отсек, где лежал муж, освещался лишь неоновыми лампами под капсулой, в которой и плавало его тело, и компьютеризированными приборами со всеми показателями его жизнедеятельности.

Я привычным движением щёлкнула по выключателю, и медленно, одна за другой стали загораться люминесцентные лампы, пока не добрались до капсулы-аквариума с телом мужа.

Таким его видеть не привыкла. И не привыкну!

Живым помню, любящим помню, голым в нашей постели — тоже. А тихим, истончившимся телом в питательной жиже, которое ни разу не дёрнулось в мою сторону — нет.

Руслан всё ещё был в синяках, царапины только начали затягиваться. Гораздо быстрее, чем было бы будь он жив, но всё-таки чертовски медленно для меня. Я, спустя пару дней, уже бы бегала, потому так сильно хотелось поделиться с мужем хоть частичкой своей силы.

Приблизилась к аквариуму и прижалась лбом к стеклу. Руки и ноги Руса парили в жидкости, как в невесомости, трубки опутывали неземным чудищем. Было бы проще, если бы он лежал в обычной палате, обычной больницы?

Да…

Потому что никогда и никого я в таком состоянии не видела раньше, до Руслана. Это выглядело страшнее смерти — незнакомо и чуждо. А Кир говорил, что частенько ребят после операции видел в “оздоровительных ванночках”, и ему будто не страшно было.

— Русь, привет… — слабо начала я, но как всегда, в надежде на ответ. — Я сегодня тебя пойду спасать… — обеими ладонями и лбом уткнулась в крышку капсулы. — Исправлю всё, что натворила, — пальчиком поковыряла невидимое пятнышко на прозрачной поверхности, к которой продолжала липнуть. — Надеюсь, что ты меня дождёшься. А потом когда вернусь… всё тебе расскажу, как есть. Ты больше никогда не услышишь моих оправданий, никогда не заподозришь ни в чём из-за странных звонков. Не приревнуешь к Киру, хоть ты всё это и несерьёзно делал… Я знаю, ты у меня золото… А ещё я разрешу завести собаку и назвать её Людой, тебе ведь этого так хотелось, — умолкла на миг, словно глупая шутка могла совершить невозможное, но он не ответил… Как не делал этого все эти недели.

— И… если ты не вернёшься, я уйду к лифтёру Юрию Николаевичу… — пригрозила в том же нелепом тоне. — Ты же знаешь, он всегда любил подсматривать… — но и эта шутка осталась без ответа. — Надеюсь, ты не скучаешь… И надеюсь твои версии в других мирах — не подкачают! Даже представить не могу, что в твоей жизни что-то могло пойти не так. Ты же всегда жил по правде, без всяких ужасных выборов, обманов… Настоящий мужчина. Человек… Я помогла-то так… ерундой. — словопоток не иссякал, но это от нервов, да и вычитала, что с человеком в коме нужно говорить. Даже о ерунде. Главное много болтать.

— Как думаешь, завоюю тебя снова? Если честно, даже волнительно как-то. Ты заново в меня влюбляешься… Яркие эмоции, волнение — прямо ожившая мечта. Интересно, для меня тоже будет как в первый раз или я нагло размечталась? — придурковато хихкунла.

— Размечталась, Кирюшка, — на секунду мне почудилось, что Рус заговорил. А потом накатил жуткий страх, потому что, видимо, я стала забывать голос Руслана. Голос был не его — за моей спиной стоял Кир.

— И ничего не размечталась, — обиженно фыркнула, оглянувшись. Кирилл радостно улыбался, словно шалапай, поймавший подругу на мелком хулиганстве. Он обожал включать свою дурашливость не к месту. Как ребёнок. Милый, очаровательный, которого хотелось затискать, прижать к груди, а порой наказать!

Как мне кажется, на это женщины и велись…

— Хеееей, Русссс! — диковатой манерой поздоровался Кир с другом и постучал по аквариуму. Это не впервой. И меня это постоянно напрягало. Вот и сейчас, дёрнулась будто боялась, что стекло лопнет.

— Ну-ну, не ссы, Кирюшка! Стекло бронированное! — подмигнул мне ободряюше. — Смотри! — Для вида Кир сгрёб с медицинского столика на колёсиках, который ютился между капсулами, металлическую ванночку для инструментов. Подбросил её на руке и прямёхонько швырнул в соседний, пустой аквариум.