А где-то в соседнем дворе… (сборник)

Душа требовала праздника, но прекрасно понимала, что не дождется.

***

От переизбытка эмоций Недодайкин выругался в предновогоднюю ночь, сплюнул вниз непогашенный окурок и в хмуром настроении вернулся в комнату.

Красная искорка, отличимая лишь размером и яркостью от бесчисленных вспышек пиротехники, юркнула на балкон пятого этажа. Засидевшийся за компьютером Вениамин Гребин, конечно же, не заметил ее.

— Ве…э…еник, — мурлыкала тем временем Багира, проходившая в форуме под ником ДМБ295, — как НГ встречать будешь?

– Спать, спать и спать.

– Ты что? Вот блюзер, – мгновенно среагировал обществовед Синица. – Ай да с нами на Красновуху!

— Вот еще, — подключилась к разговору Красная Шапка, — там сейчас полицов больше чем встречающих, опять же толкотня, и стекло проносить не дают. Уж если и встречать, то в уютной компании, под тихую музыку.

— Ничего вы не понимаете, – обиделся Синица, — мы водку в кадку деревянную наливаем, проносится на ура.

— А пьете как?

— Из половника. Кто из вас, блюзеров, пил водку из ковша в Новый год на Красной площади, а потом орал песни под елочкой? Не понимаете вы романтики!

– - То, что вы называете романтикой’s, молодой человек, хорошо спонтанно, – заметил Старик Мордиец истый ариец. – А когда каждый год по одному сценарию быстренько так в рутину’s превращается.

– Вот-вот, – согласилась ДМБшная пантера.

– Точно, – кивнула Шапка.

– ППЦ, – отреагировал какой-то Левый и Рыжий и тотчас был забанен за мат.

– Да, ну вас, – зевнул Вениамин, – я уже вторые сутки в сети и этот Новый год мне как до известной колокольни.

К этому времени красная искорка успела шмыгнуть в неплотно прикрытую дверь сорокалетней тумбочки, доставшейся семейству Гребиных от бабушки, дедушки, а то и вообще очень дальних родственников. В укромных дспшных внутренностях было сухо и уютно: в меру тепло и не душно. Нашлись старые газеты, журналы «Огонек» за восемьдесят бородатый год и даже коробок чудом непромокших спичек. Хранящийся здесь же керосин искорка решила приберечь на десерт, принявшись танцевать на макулатурном великолепии.

– Эка тебя угораздило, болезный, – посочувствовал Бакланнинг, – сеть сетью, но не стоит отрываться от реальности. Ты ж в туалет сходить не забываешь?

– У кого развлекуха, а у меня работа: за кое-кем форумы чистить, – огрызнулся Вениамин, поставил недовольный смайлик, подумал и стер все сообщение. Вымещать плохое настроение на окружающих ему не хотелось.

– Однако вернемся к кабанам соседней части, как выражался наш прапор, – поспешила убить неловкую паузу Багира. – Как будем праздновать, чтобы не было мучительно больно?

– Особенно голове!

– У вас, Бакланнинг это нормальное состояние, шасть под лавку, пока дедушки думу думают!

– Да я здесь с декабря девяностого года! – возмутился тот.

– Врешь! Рунета тогда еще не было, как и сети вообще, – фыркнула Шапка.

– Малышка, она тогда носила гордое прозвание ФИДО!

– А давайте здесь Новый год отмечать? – предложила Багира.

– О, вот вам и спонтанность, – ухмыльнулся Синица.

– И, главное, все свои, – заметила какая-то Бибися.

– Ладно, – зевнул Вениамин.

Спать ему пока не хотелось, тем более, в пьянке по сети имелся огромный плюс: невидимость лица того, с кем выпиваешь. Поднимай ты хоть стакан самогона или бутылку минералки, написать можешь все что угодно, главное – общий настрой и желание общаться.

Минералки не было, зато в холодильнике ждали своего часа 24 пивные банки.

***

Президент уже произносил речь, Анатолий открывал шампанское, а Вениамин чокнулся с монитором и нашлепал на клавиатуре душераздирающее «УРРРА!!!», когда искорка добралась до вожделенной бутыли с легковоспламеняющейся жидкостью. Понюхала, облизнулась, и приступила к трапезе.

Чпок, – открылось шампанское.

Бздынь, – вторила ей стеклянная бутыль.

Тумбочка неожиданно занялась ярким пламенем.

– Совсем «пиротехники» обалдели, у меня сейчас за окном так бахнуло, аж стекла затряслись!

– Не брюзжите, Бакланнинг, наступит’s и на вашей улочке праздник’s с фейерверками и пирогами.

– Ага, если какой-нить Камаз перевернется. С пряниками.

– И тогда уж всем автомобилистам мало не покажется.

– Ох, – Багира прикрепила укоризненный смайлик, – и не стыдно вам птичку обижать?

– Он не птица, а глагол, – авторитетно заявил Синица, – у него «инг» в окончании!

Вениамин осушил до дна первую банку, открыл вторую. В горле пересохло и очень хотелось пить.

Родившийся на свет посредством загула шальной искорки и керосина дым, спешил вырасти. Сначала он устремился вверх, но неожиданно напавший из-за угла ветер прибил его к окну.

– А у соседки пирожки подгорели, – отстучал Вениамин, – горелым жесть как несет.

Бух. Бджись. Ды-дымгс, – послышалось на улице. Как выдержали стекла – неясно, видимо, керосин оказался не слишком качественный и давно разбавленный. Вениамин оглянулся и икнул.

***

Вскрик жены застал Недодайкина как раз между доеданием оливье и накладыванием курицы с черносливом. За окном валил густой дым, временами на заднем фоне рвались шутихи и осыпался гроздями салют. У Анатолия что-то неприятно скрипнуло в голове, и он тупо уставившись в салат, промямлил:

– Сейчас вроде бы зима, а зимой пожаров не бывает… кажется.

Звонок в пожарную часть на Кривоколенном тринадцать поступил первого января в час ночи. Прапорщик Оборзец принял сигнал, икнул, закусил селедочным хвостом и приказал расчету строиться. Вызов был странным. Оборзец за долгую службу видел всякое, но этот заочно отнес к чьей-то шутке: весьма злой, учитывая число и время. По словам звонивших, горел соседский балкон.

За руль прапорщик сел сам, поскольку считал себя самым трезвым и знающим все переулки и улицы, пожалуй, кроме этой несчастной Кутуховской. Машина ревела и сигналила огнями, приветствуя наступающий год и разгоняя немногочисленных таксистов. Опрокидывая стакан и закусывая соленым огурцом, Оборзец на дорогу не отвлекался. Во-первых, машина у него была большая. Во-вторых, железная. А, в-третьих, с этакой «дискотекой» он всегда прав.

На перекрестке Свободного проспекта и Колодниковой дорогу ему преградила старенькая, но гордая пятерка ДПС. Гаишники по определению считали себя самыми правыми на дороге, даже без сигналки или габаритов. Здесь же они остановились с кристально чистыми намерениями срубить бабла. Трезвенникам в новогоднюю ночь они не верили принципиально.

ДПСники мирно сидели в бело-синем монстре, слушали радио и приговаривали вторую бутылку, когда внезапно их охватило легкое беспокойство. Для повышения настроения, выпили. Беспокойство усилилось. Всмотревшись в зеркало заднего вида, сидевший за рулем капитан Бобицкий вместо того, чтобы выматериться сказал «Ой-йо» и судорожно повернул ключ.

Непривычная к подобному обращению машина чихнула, но заводиться отказалась наотрез. Она требовала масла, зимней резины, новый трамблер и замены прокладки между рулем и сидением. Однако тронуться с места ей все-таки пришлось. Пожарная машина на удивление мягко ткнула пятерышный бампер и принялась толкать со все возрастающей скоростью.