А почему бы и нет!

– Ась, а что это за Караш?

– Даже не знаю, они занимаются всем. Наука, техника, спорт, продукты, лекарства, импорт, экспорт. Говорят, что на них работают лучшие умы. Хотя, судя по тому, как предложение было сделано тебе, да и не только.
– это она на корабль намекает? Тоже предлагали?
– Думаю, что большая часть работает не особо добровольно.

– Понятно, что ничего не понятно.

– Периодически в сети появляется информация о том, что корабль взорвался, сломался, напали пираты. И именно на нём было что-то важное для общества. Они сострадают и соболезнуют. Что было, что на самом деле происходит и действительно ли корабли выходят из строя - неизвестно.

– Так, на планете от нас ни на шаг!
– Эрин стоял рядом и поглаживал плечи.

– А домой я как полечу?

– почему-то хотелось плакать, еле сдерживалась.

– Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.
– сказал Макис, который проходил мимо, прихватил хвостатого и удалился из столовой.

– Чай?
– Люси уже был у шкафов.

– С шоколадкой?

– С шоколадкой!

– А давай.

Глава 11

Галактика Веретено. В этот раз я успела найти голограмму раньше, чем увидела её в иллюминаторе. Название получила такое, потому что с Земли видно только чёрное ребро и ядро посередине. Чем-то на Сомбреро похоже. Меня больше другое заинтересовало. Что такое веретено? Такой ответ тоже нашла в книгах, правда в художественной литературе, но сомневаюсь, что автор специально что-то придумывал. В общем, это палка, чтобы пряжу вручную делать. Я, конечно, понимала, что до нынешнего уровня развития люди шли веками. Но никогда не задумывалась о том, что не всегда была техника и роботы. Даже не представляю сколько надо это веретено крутить, да и как крутить, тоже не представляю, чтобы сделать достаточно пряжи, например, для шарфа. Я не говорю про что-то более глобальное.

Заинтересовалась, может автор и другие слова использовал, которые обозначают вещи для ручного труда. Пока искала, зачиталась. Надо же, мы никогда не проходили такого по истории, например, что стояли замки, холодные, каменные, в которых вместо окон были маленькие бойницы. А отапливались они с помощью дров. Деревяшки, которые складывали в специальные камины и поджигали. Даже представить страшно, какой цвет кожи был у людей, если они постоянно находились в помещении, где холодно и темно.

“- Графиня, вы прекрасно выглядите!
– произнёс с придыханием Людвиг, глядя на холмики груди, которые скорее открывало, чем прятало, глубокое декольте.”

Как она может прекрасно выглядеть? На ней одна нижняя юбка, вторая, третья, корсет, каркас, ещё три нижние юбки, наконец, юбка от платья, а сверху лиф. Оно всё должно её к полу тянуть, это сколько килограмм на себе женщины таскали. А сверху всё голое. Он там на мурашки смотрел? Наверняка же замёрзла. Ещё и лицо покрыла белилами! Ну, конечно, если выбирать синее от холода или белое от косметики, я бы тоже выбрала второе. А она, такая вся из себя кокетка, глазками стреляет и идёт, как будто плывёт. Я теперь начинаю понимать, про кого говорили “коня на скаку остановит”. Она на себе таскает килограмм десять, так, как будто налегке идёт. Дальше было страшнее, шёл быт простой, деревенской девушки, очень похожей на графиню. Про неё не говорили, она действительно коней останавливала. И радовалась тому, что муж, наконец, сделал новое отхожее место! Я сначала не поняла, почему она в таком восторге от ямы. Может мужик лентяй, хорошо, что хоть что-то сделал. А потом как поняла! Ёжики мои!

Нам историю рассказывали, начиная с двадцать первого века. Скрипучая голограмма учителя не вызывала никакого желания узнать, а что же было раньше. А зря, очень даже зря. Мне, как мультипликатору, лишним бы не было поинтересоваться. Кстати, там же, в книге, нашла фотографии замков. Ну, красивые же! И это всё потеряно.

Так, отвлеклась от книжки. Графиня решила с деревенской девушкой поменяться местами, чтобы спасти себя от нежеланного брака. Теперь я начинаю понимать смысл выражения “женская логика”. Тут же ни от кого спасаться не надо! Мужик уже есть и даже может выкопать яму. И самое интересное: что деревенская, извиняюсь, бабища, не знающая слова этикет, не то, что в нём разбирающаяся, что утончённая графиня, которой молоко подавали в чашке, а не в вымени, легко со всем разобрались и устроились на своих местах. Никто ничего не заподозрил. Не знаю, почему жанр назвали исторический роман. По мне так фантастика в чистом виде.

И отвлеклась, и настроение себе подняла. И решила на будущее больше внимания уделить истории. Кажется, я найду много интересного. Теперь планета. Мы летим на Сорби. В книге информации было мало, и она какая-то странная: парни голубые, девушки розовые, дети фиолетовые пока не определятся розовые они или голубые.

Всё! Мозг отказался анализировать. А ещё - язык воркующий. Ёжики! Куда мы летим. Хоть бы где-то описание планеты найти. И так делала запрос, и эдак, ничего. Поэтому пошла к Асе. Точнее в столовую, покушать, заодно и спрошу.

– Ой, голубые и розовые, надо понимать буквально, - весело откликнулась девушка.
– Все, кто имеют пол, имеют и окрас кожи, соответствующий этому полу.

– Серьёзно? Парни ходят с синей кожей, девушки с красной?

– Да. А с детьми вообще путано. Они рождаются фиолетовыми.

– С одной стороны, как художник скажу, это логично. С другой, что? Как?
– я чуть куском рыбы не подавилась. Благо в это время зашёл Люси, которому я уже заварила покушать, и похлопал по спине.

– Они до трёх лет фиолетовые. А когда начинают воспринимать себя, как личность, тогда и меняется цвет кожи.

– Не понимаю. То есть дети сами решают, какого они пола?

– Да, по крайней мере, на это очень похоже.

Мы с Асей помолчали, Люси в целом не принимал участие в разговоре.

– Ёжики, а если родители очень хотят девочку. Платьишки надевают, косички плетут. А он оп, и синий. А они уже три года играли с дочкой.

Ну, это же тяжело, наверное. У меня нет детей, но точно знаю, что когда решу стать мамой, то не буду зацикливаться на поле ребёнка. Это же всё равно моё чудо, которое я вынашиваю, чувствую шевеления, рожаю, кормлю грудью. Как можно любить или не любить ребёнка только из-за других половых органов. Грубо, конечно, но именно так оно поначалу и выглядит. Просто есть у меня знакомая, которая мечтала о дочке. Мне её сына было искренне жалко. Кстати.

– Не спрашивай!
– как будто прочитала мысли Ася.
– Я не знаю, и в сети такой информации нет. Поэтому, что творится с их репродуктивной системой, не представляю.

– А отвечая на другой вопрос, - неожиданно заговорил Люси, - бывают такие случаи, очень редко, но всё же. Если в возрасте трёх лет у ребёнка оказывается не тот цвет кожи, на который рассчитывали родители, и для них это прямо очень критично, то кожа получает свой естественный оттенок, как у тебя. А дети, не найдя родительской любви, становятся невидимками.

Мне понадобилась одна минута, чтобы понять и шёпотом спросить:

– Джон и Джек?

– Да, только с ними на эту тему лучше не говорить. Таких детей находят спецслужбы и пытаются воспитать военных, шпионов. Кто-то поддаётся, кто-то нет. Наши ребята были лучшими пилотами, но идти в разведку не захотели. Поэтому им надо выкупить свои жизни у государства. Сейчас летим, чтобы они отдали последний платёж и, наконец, выдохнули.
– Люси доел, поэтому пошла делать чай и себе, и ему. А когда вернулась с кружками, продолжил: - Про родителей с ними лучше вообще не говорить, это очень больная тема. Хоть и психологи занимались, и тренинги разные проходили. Ты же заметила, насколько ребята нелюдимы. Потому что они долго привыкают к новым людям. А принять их, равнозначно тому, чтобы стать семьёй. С нами пилоты и пошутить могут, и попридурятся, да и ржут постоянно. Но к тебе вот только-только привыкать начинают. Поэтому ещё суровые и серьёзные.

Надо же, кто бы знал. Я их всё время побаивалась, казалось, что это такие мультяшные разбойники с ножами в зубах. А оказывается, ребята меня тоже боялись. Даже представить такого не могу, чтобы мои родители посмотрели и сказали:

– А не, девочка.
– и ушли.

Ужасно.

– Дальше-то у ребят есть планы? Когда остаток денег внесут?

– Да, они собираются свою школу пилотов открывать для одарённых детей. Только на другой планете. Там уже и договор составлен, и даже здание подготавливается. Ладно, пойду я, а то засиделся.