А. Блок. Его предшественники и современники

культурные слои социальных верхов старого общества) жизни современности.

Однако если в этом плане сопоставлять цикл «Кармен» с ушедшими циклами, и

в первую очередь с циклом «Заклятие огнем и мраком», который наиболее

непосредственно замещается циклом «Кармен», то надо сказать, что здесь, в

новом цикле, нет прямого, наглядного демонстрирования разносторонности,

разноплановости, широты «стихийной народной души», оборачивающейся в

границах одного образа-персонажа разными «масками» в старом цикле.

Соответственно цикл «Кармен» не дает возможности и не требует проводить

прямые аналогии с революционными тенденциями в народной жизни

современности. Такой отказ от несколько прямолинейных художественных

решений связан с усложнением, некоторым изменением блоковских

представлений о народе, о социальных тенденциях, революционизирующих

современную жизнь, о демократизме. Создается впечатление (не только в связи

с этим циклом, но и вообще), что проблемы революции в прямом и

непосредственном виде у Блока в 10-е годы несколько отходят на второй

план, — этим в какой-то степени объясняется изменение характера

публицистики Блока в ту пору. Во всей совокупности блоковского творчества,

однако, это выглядит несколько иначе, если подойти к проблеме более

углубленно, более сложно. В большей степени, чем в годы после первой

революции, все проблемы у Блока концентрируются вокруг проблемы

личности, ее сложных, противоречивых отношений с общественной жизнью. В

таком виде вопросы предстоящих революционных потрясений по-прежнему

продолжают волновать Блока. Особо занимающие Блока в 10-е годы проблемы

«демократии» и «демократического» типа человека в конечном счете

оказываются связанными с его усложняющимися представлениями о

предстоящих революционных взрывах и месте человека в них.

Блок много и в разных направлениях размышляет о «демократическом»

характере новой эпохи в жизни русского общества. В этот комплекс духовных

поисков Блока, несомненно, входят его раздумья о предстоящем промышленном

развитии России, о России как о «новой Америке», причем для Блока наиболее

существенно тут то обстоятельство, что промышленно развивающаяся Россия

превращается «… в новую, а не в старую Америку» (III, 298), как это

подчеркивается в предисловии к поэме «Возмездие». Однако по всему

характеру таланта Блока творческие замыслы, в которых поэт непосредственно

пытается воплотить эти процессы (драма «О фабричном возрождении России»),

не случайно не находят завершения220. Концентрируются, собираются эти

размышления вокруг вопроса о человеке, об отношениях между людьми, и

«старая Америка» неприемлема прежде всего с этой точки зрения. Особенно

существенны для Блока-художника, конечно, его раздумья о новом типе

«демократического» человека, формирующемся в эпоху, когда «явно

обновляются пути человечества… человеческая душа, русская душа

ломается…» («Памяти Августа Стриндберга», 1912, V, 464). Для Блока

закономерный тип нового человека нарождающейся «демократической»

эпохи — это тип «демократа», и наиболее желательный характер отношений

между людьми ему видится как отношения товарищеские: «… брат и

учитель — имена навсегда; сейчас, может быть, многим дороже имя товарищ:

открытый и честный взгляд; правда, легко высказываемая в глаза; правый мир и

правая ссора; пожатие широкой и грубой руки… прекрасна форма общения,

выражаемая словом товарищ» (там же, V, 468). Понятно, что в блоковском

третьем томе в связи с концепцией «Страшного мира» рисуются чаще всего

отношения между людьми совсем иного рода; но они и представляются Блоку

отношениями, исторически подлежащими преодолению. Знаменательно, что,

стремясь к художественному постижению волнующего его в 10-е годы

220 О замысле драмы «О фабричном возрождении России» см.: Орлов В. Н.

Неосуществленный замысел Александра Блока — драма «Нелепый человек». —

Ученые записки Ленингр. гос. пед. института им. А. И. Герцена, Л., 1948, т. 67,

с. 234 – 241. В литературе о Блоке известен рассказ Вл. Пяста о глубоком

впечатлении, произведенном на поэта ссылками на его стихотворение «Новая

Америка» в журнале «Горное дело» (1914) «в доказательство необходимости…

скорее и интенсивнее эксплуатировать естественные богатства России» (Пяст В

л. Воспоминания о Блоке. Пг., 1923, с. 50). В контексте воспоминаний Пяста

подобное восприятие «Новой Америки» сопоставляется с возможным

воздействием на читателя резкой критики буржуазной демократии в

«Двенадцати». Поскольку Пяст — яростный противник «Двенадцати», тем

самым выражается нескрываемое сожаление, что Блок не стал певцом

«фабричного возрождения России» в капиталистическом варианте. Для

Блока — поэта трагедийной темы такой творческий исход, разумеется,

невозможен.

«демократического» типа человека, Блок с особой остротой ощущает

необходимость обоснования историей характера такого человека; в развитии

замысла драмы «Роза и Крест» (1912 – 1913) наиболее существенной

оказывается именно разработка характера «демократического» человека в

историческом аспекте. А замысел «Розы и Креста», в свою очередь, тесно

связан с создаваемым несколько позднее циклом «Кармен» (март 1914 г.).

Работа над драмой «Роза и Крест», замыслом, появившимся как бы

несколько случайно, «боковым образом», оказалась необыкновенно важной для

Блока тем, что она обнажила творческие противоречия, существовавшие в

основной, магистральной линии его поэтической деятельности, и вынудила