А. Блок. Его предшественники и современники

1961).

явление искусства, шекспировская драма сложным образом соответствует

определенным историческим закономерностям и вне своей эпохи в том именно

виде, как она существовала, невоскресима. Однако сам этот утопический

замысел очень отчетливо открывает и силу, и слабости Блока-художника. В

конечном счете и тут становится ясным, что основной узел развития Блока

10-х годов завязался в цикле «На поле Куликовом». Именно там была «задана»

проблема раскрытия образа современного человека в органической связи с

большими, обобщенными закономерностями истории. Соотношение «Розы и

Креста» и лирики 10-х годов показывает, что Блок способен с огромной силой

раскрывать противоречивый внутренний мир современной личности в ее связях

с историей, во внутренней проникнутости ею, но что эпически обобщающие

формы искусства ему пока что неподвластны. Открывается содержательный

характер самих жанров, родов искусства. Эпически объективное, историческое

начало присутствует в лирике Блока — без него она не могла бы быть столь

глубоким, гениальным обобщением внутренних драм современной личности.

Однако глубинное историческое начало присутствует в творчестве Блока в

качестве «подтекста» тех внутренних драм личности, которые рисует Блок-

лирик. Попытки вынести этот подтекст на авансцену поэзии терпят крах, если

говорить начистоту, без утаек и недомолвок, о Блоке — гениальном художнике.

Ведь снисходительная неправда особенно неуместна тогда, когда речь идет о

большом мастере; к тому же в невозможности создания произведений большого

эпического масштаба сказываются и общие закономерности исторической

эпохи, преломленные в сознании поэта, связанного со старым обществом, и,

следовательно, реальная противоречивость творчества самого этого большого

художника. Но, с другой стороны, Блок не был бы Блоком, если бы он не делал

таких попыток, и они отнюдь не бесплодны. Сам крах подобных замыслов

открывает такие общие противоречия творчества, поиски решений которых

намечают новые перспективы и для Блока-лирика, и для Блока — искателя

больших обобщающих форм искусства. На первый взгляд может показаться, что

работа над «Розой и Крестом» просто отбрасывает Блока назад, к эпохе

«Снежной маски» и «Заклятия огнем и мраком». На деле попытка дать

драматически сложные характеры на уровне художественной конкретности и

внутренней сложности, присущей лирике 10-х годов, и в прямых соотношениях

с большими обобщающими закономерностями истории ведет к циклу «Кармен»

и далее, в общей перспективе эволюции Блока, — к «Двенадцати». Связь цикла

«Кармен» с «Розой и Крестом» Блок подчеркнул, посвятив свою драму

Л. А. Дельмас, прототипу лирического цикла, хотя в период непосредственной

работы над драмой Блок еще не был знаком ни с этой актрисой, ни с ее

творчеством: посвящение обнаруживает линию преемственности между

героиней драмы Изорой и основным персонажем цикла «Кармен»222.

222 Возможно, что на эту преемственную связь замысла «Розы и Креста» и

«Кармен» указывает и следующее обстоятельство. На черновике, относящемся

к лету 1913 г. (следовательно, к поре до знакомства с Л. А. Дельмас),

стихотворения «Как океан меняет цвет…», открывающего цикл «Кармен»,

Попытка Блока ввести в общую совокупность своего творчества

«демократическое», «народное» начало в прямо театральных, объективных

образах «Розы и Креста» оказалась в основном несостоятельной; применение

театральности в лирике в качестве художественно обобщающего принципа,

придающего поэтическому персонажу объективную, историческую основу

(«музыкальный напор»), в цикле «Кармен» дало одну из вершин искусства

Блока. Основной персонаж цикла «Кармен» резко отличается от героини

«Заклятия огнем и мраком» прежде всего тем, что Блок не заставляет здесь, в

новом цикле, героиню «на самом деле» перевоплощаться, входить в разные

роли, демонстрировать свои различные действенные возможности, широту

своего характера. Подобные превращения в прежнем цикле были во многом

неестественны, вызывали художественное недоверие к лирическому персонажу.

Цикл «Кармен» строится тем способом подхода к большой обобщенной

ситуации, который был найден в «Итальянских стихах»: Блок не «играет»

спектакль знаменитой музыкальной драмы Бизе, потрясший его, но как бы дает

его свободное «описание». Развивая принцип открыто выявленных нескольких

планов, пластов внутри произведения на основе одной и той же сюжетной

ситуации, Блок не дает даже целостного «описания» всей ситуации, не «играет»

весь сюжет, строит цикл как бы в виде ряда воспоминаний, впечатлений от

особо поразивших «зрителя» эпизодов и граней сценического представления.

Конечно, и сам сюжет и главный персонаж драмы играют огромную роль в

смысловом целом цикла — несравненно большую, чем сюжеты картин или

сами картины в «Итальянских стихах». Музыкальный сюжет и его исполнение

как бы составляют ядро обобщения, «мифа» необычайной действенности. Но

содержательно не менее важен избранный Блоком принцип «описания»: он

вводит в действие, в его внутреннюю суть «зрителя», того, в чьем восприятии

все это живет, и, с другой стороны, — он дает возможность героине-

исполнительнице сходить со сцены, в широком смысле слова — входить в

современную жизнь. В сущности, совсем отсутствуют маски, в смысле дурной

условности: есть «стихия», воплотившаяся в большом явлении искусства, и

есть человек, носитель этой стихии, сходящий иногда со сцены и

обнаруживающий свое современное человеческое лицо, не совсем совпадающее

с тем, каким оно предстает на сцене, в художественном обобщении. Едва ли во