А. Блок. Его предшественники и современники

снимается общей трагедийностью решения, при которой «дарование свобод»

оказывается обманом и без того трагически обделенных низов. Итогом же

становится необычайно прозорливая оценка общественно-политической

ситуации в целом.

Здесь вырисовывается одна из характерных особенностей творческого

развития Блока вообще на протяжении всего его пути. Не только в стихах, но и

в статьях, дневниках, письмах — во всем, что делал Блок, можно обнаружить

часто отдельные куски, в которых дается поразительно точная характеристика

событий общественной жизни, закономерностей ее развития, людей и дней

сложной эпохи, в которую жил Блок. Перед исследователем тут возникает

дешевый соблазн — строить творческую биографию поэта, опираясь только на

эти места, в которых обнаруживаются удивительные прозрения, необычайно

глубокие и тонкие проникновения в суть вещей. Вульгарно-социологическая

критика, напротив, игнорировала или извращала как раз эти моменты глубокой

проникновенности гениального художника и всячески подчеркивала

мистическую путаницу, заблуждения и промахи большого человека, имевшего

дело с драматически-сложной эпохой. Важно, очевидно, трезво видеть

противоречивость поэта, выделяя положительное и индивидуально-

своеобразное, творчески ценное в его развитии. В данном конкретном случае —

глубина политической проницательности Блока очевидным образом связана с

другой стороной его мировоззрения и творческой практики. Вспомним еще раз

письмо к отцу от 30 декабря 1905 г. Блок говорил там:

«Никогда я не стану ни революционером, ни “строителем жизни”, и не

потому, чтобы не видел в том или другом смысла, а просто по природе, качеству

и теме душевных переживаний» (VIII, 144) Блок разделяет здесь

«строительство жизни» и «душу», человеческую личность. В общественной

жизни Блок научился понимать необыкновенно много за бурные годы

революции. Но рядом с этим для него стояла проблема современной личности.

Прямо применить к личности свой социальный опыт Блок еще не умеет. По-

видимому, именно с этим связано неверное само по себе разделение опыта

общественной и духовной жизни

Далее, очевидным образом, для Блока, учитывая его предшествующий

поэтический опыт, стоит проблема лирического характера, нового лирического

«я». Хотя Блок и отделяет душевный опыт от общественного — на деле он не

может строить новый лирический характер, игнорируя свои новые духовные

навыки. В частности, переосмысление «катастрофической» темы,

происходящее в стихах о 1905 годе, неизбежно должно повлечь за собой и

новый подход к лирическому характеру, к лирическому «я». Революционные

события были настолько важны для Блока в целом, что неизбежно в связи с

этими темами должен был и заново поэтически выдвинуться вопрос о

лирическом «я». Стихи, о которых до сих пор шла речь, потому и не дают

законченного нового художественного качества, что в них темы революционной

эпохи поэтически ставятся вне столь важной для Блока проблемы лирического

характера. В них нет типичного для Блока выделенного из лирического потока

«я», и вообще авторское «я», или какое бы то ни было «я», не играет никакой

роли. Говорится о событиях, и только о них. Но уже в первой книге поэта

достаточно определенно выразился свойственный Блоку-лирику тип решения

человеческого образа в искусстве Изменение самого подхода к человеческой

личности, наметившееся в стихах о 1905 годе (включение социальности

непосредственно в художественный образ), должно было творчески

осознаваться Блоком как необходимость поисков и нового типа человека в

лирике Поиски такого рода означают общий идейно-духовный рост Блока-

художника. Среди стихов о первой революции есть и произведения, где Блок

пытается заново решить проблему лирического характера; свойственная Блоку

противоречивость сказывается и в них.

В стихотворениях «Митинг» (10 октября 1905 г.) и «Прискакала дикой

степью…» (31 октября 1905 г.) из раздела «1905» «Нечаянной Радости» Блок

пробует наиболее явным образом решить проблему лирического характера в

связи с революционной темой. Так как реально все блоковские стихи о

1905 годе внутренне не организуются в цикл ввиду отсутствия единой идейно-

тематической и сюжетной концепции целого, то лирический характер выступает

здесь в повествовательной форме, генетически связанный через

восьмидесятников с поэзией 40 – 50-х годов: «Митинг» и «Прискакала дикой

степью…» — «рассказы в стихах». В «Митинге» описывается смерть оратора

на одном из революционных митингов; повествовательный сюжет, создавая

возможности достоверного, очерково-правдивого восприятия происходящего,

допускает в то же время создание образа личности, своего рода характера, не

отождествляемого с авторским «я», но как бы показывающего один из

возможных («объективных») способов поведения человека в революционную

эпоху. И как раз в связи с этой «объективацией» обнаруживаются в «Митинге»

особенно отчетливо слабые стороны блоковского подхода к событиям. Оратор

говорит о свободе, но свобода эта, по Блоку, внешняя, ограниченная, она не

относится к внутренней жизни ни тех, кто слушает, ни даже самого оратора;

получается то разделение жизни единичной души и объективного хода вещей, о

котором говорится в письме Блока к отцу от 30 декабря 1905 г.

И серый, как ночные своды,

Он знал всему предел.

Цепями тягостной свободы

Уверенно гремел.

Но те, внизу, не понимали

Ни чисел, ни имен,

И знаком долга и печали

Никто не заклеймен.

«Те, внизу» — т. е. толпа, масса — одержимы стихийным социальным гневом,