Адмирал Д. Н. Сенявин

Так как царское правительство и русский посол в Константинополе не извещали своевременно Сенявина об обстановке в Турции, а английское адмиралтейство и английские дипломаты всячески торопили своих адмиралов, посланная Коллингвудом к Константинополю эскадра упредила русскую эскадру.

7 февраля 1807 года эскадра Дакуорта в составе семи линейных кораблей, трех фрегатов и двух бомбардирских кораблей * вошла в Дарданелльский пролив. Не встретнз почти никакого противодействия, Дакуорт подошел к Принцевым островам, находящимся в восьми милях от Константинополя, и предъявил Порте ультимативное требование: сдать англичанам турецкий флот и хранящиеся в арсеналах морские запасы и передать в английские руки проливы.

Появление английского флота у столицы ошеломило турецких правителей. Французский посол Себастнани опасался даже, что султан упрячет его в тюрьму. Но довольно быстро турки поняли, что несколько кораблей не представляют большой опасности для города, имеющего сотни тысяч населения и способного противопоставить корабельной артиллерии противника свыше 1000 берего-

Бомбардирские корабли служили для действий про-тин крепостей и береговых укреплении; имели на вооружении тяжелые орудия.

193

13 Зон. 173

вых орудий, не считая корабельной артиллерии турецкого флота. Турки не подчинились требованиям английского ультиматума, а, чтобы выиграть время для организации обороны, решили задержать Дакуорта мнимыми обещаниями и переговорами. «Мы развлекали англичан переговорами в течение всего того времени, которое было необходимо, чтобы привести эту столицу в оборонительное положение, — писал Себастиани, — но как только работы были окончены, Порта уведомила адмирала Дакуорта, что она не может согласиться ни на одно требование»².

17 февраля вечером английские корабли снялись с якоря и легли на обратный курс. Но теперь путь из Мраморного моря оказался не таким легким. За десять дней турки успели укрепить не только столицу, но и Дарданеллы. С вновь построенных батарей, а также со старых фортов, на которые были присланы хорошие артиллеристы, английские корабли были обстреляны. При этом особенно большой ущерб им причинили крупные орудия, стрелявшие тяжелыми мраморными ядрами (в поперечнике такое ядро имело 27 дюймов). На двух кораблях мраморные ядра сильно повредили рангоут. Третий получил огромную пробоину, от которой неминуемо бы погиб, если бы попадание было футом ниже. У двух фрегатов был так разбит корпус, что они не могли оставаться в открытом море. Потери в людях исчислялись в 197 человек убитыми и 412 ранеными.

Некоторые английские историки объясняют неудачу, постигшую британский флот под Константинополем, бездарностью и нерешительностью Дакуорта³. Однако дело не только в этом. Главная причина заключалась в непродуманное™ стратегического плана, принятого правительством и адмиралтейством. Самостоятельные боевые действия небольшой английской эскадры против превосходящих сил турок были обречены на провал. А о соединении русских и британских сил для совместных действий против турок, англичане не хотели слушать.

Когда потрепанная эскадра Дакуорта вернулась из Мраморного в Эгейское море, сюда уже прибыл Сенявин, который предложил объединить силы для нового прорыва к Константинополю. Дакуорт ответил категорическим отказом, уверяя, что прорыв без значительных сухо-

путных сил привел бы только к бессмысленным жертвам. «Если британский флот не смог успеть в этом предприятии,— заявил Дакуорт, — мало надежды па успех флота другой нации». Дмитрий Николаевич в ответ написал, что никто, как он, не сможет оценить британский флот, но там, где .речь идет о том, чтобы заслужить одобрение родины, «русский флот не уступит никакому другому».

Настаивая на новом прорыве к Константинополю, Се-нявин пишет Дакуорту, что отнюдь не считает возможным овладеть столицей без сухопутных сил. Но, продолжает он, «не совсем невозможно» поджечь столицу и оттоманский флот и увеличить смятение и беспорядок, которые уже царствуют в Порте.

Дмитрий Николаевич отлично понимал, что в результате сепаратных действий Дакуорта элемент внезапности уже утрачен и новый прорыв через Дарданеллы будет очень трудно осуществить. Но он считал, что, высадив свой небольшой десантный отряд на Галлиполийский полуостров, он сможет сковать боем гарнизоны дарданелльских крепостей и тем самым облегчить прорыв русских и английских кораблей.

Сенявину был чужд дух авантюризма. Он не переоценивал собственных сил и не страдал недооценкой сил противника. В его -рапортах царю здраво оценивается обстановка, учитываются значительные сухопутные силы турок в районе столицы, их береговые укрепления и эскадра, «которая числом кораблей почти втрое превосходит эскадру нашу» ⁴.

В отличие от английского адмиралтейства Сенявин стремился использовать все наличные силы и средства для борьбы с общим противником и считал, что идти к Константинополю можно лишь объединив эскадры обоих союзников. Он не возлагал преувеличенных надежд на эффект, который должны произвести появление флота у Константинополя и бомбардировка столицы и кораблей противника.

Сенявин не знал, что высадка Черноморским флотом крупного десанта у Босфора оказалась неподготовленной. Он ждал ее и всячески стремился создать наиболее благоприятные условия для совместных действий флота и десанта. Ясно, что уничтожение неприятельского флота должно было способствовать успеху последующих действии на главном, константинопольском направлении рус* ско-турецкой войны.

Если английские политические и военные руководители надеялись, что прорыв через Дарданеллы приведет к немедленной капитуляции Порты, то Сенявин считал, что задачей этого прорыва может быть лишь предварительное ослабление противника перед решающим ударом ⁵.

Отказываясь от совместных с русскими действий на константинопольском направлении, Дакуорт уговаривал Сенявииа остаться у Дарданелл. Английский адмирал даже предложил Сенявину помощь для овладения островом Тенедос, который мог служить удобной базой для русских блокадных сил. Дакуорт, кроме того, обещал учредить крейсерство в южной части Эгейского архипелага с целью обеспечения русского флота от возможного нападения противника с этой стороны.

Но обещания Дакуорта были неискренними. Узнав, что русские решили остаться у Дарданелл и блокировать пролив, английский адмирал сразу же забыл о своих обещаниях и стал доказывать, что должен немедленно уйти в западную часть Средиземного моря, так как французские эскадры в Тулоне и Ка.ртахене готовы к выходу и могут направиться в Адриатику или в Архипелаг.

Английский адмирал скрыл от русских, что он отправил в западную часть Средиземного моря только корабли, потерявшие боеспособность. С остальными же кораблями он спешил уйти к Александрии. Коллингвуд, которому Дакуорт был подчинен, писал в начале 1807 года: «Я целиком нахожусь под властью убеждения в величайшем значении захвата Александрии, и я предпринял все подготовительные меры для выполнения этой задачи». Поскольку правящие круги в Лондоне находились под властью тех же «убеждений», что и Коллингвуд, он получил возможность направить в Египет пятитысячный десантный корпус и эскадру Дакуорта.