Адмирал Д. Н. Сенявин

Дакуорт рассчитывал, что, пока русские корабли будут оставаться у Дарданелл, турецкий флот не сможет даже помышлять о походе к Египту. И он уговаривал Сенявина занять Тенедос и противодействовать турецкому флоту прежде всего для того, чтобы таким образом обеспечить египетскую экспедицию.

Расчеты Дакуорта на то, что за спиной русской эскадры он сможет чувствовать себя в полной безопасности со стороны турецкого флота, почти полностью сосредоточенного в Мраморном море, оправдались. Но .расчеты англичан на захват Египта потерпели крах. Потеряв свыше четвертой части своего десанта, они были изгнаны из Египта. В течение всей войны с французами, пишет в этой связи Панафидин, англичане «явно действовали для себя. Но или планы их дурно были обдуманы, или слабо исполнены; только почти ни одно их предприятие не имело успеха»⁰.

ГЛАВА XIX ВЗЯТИЕ ТЕНЕДОСА

Как только выяснилось, что с Дакуортом нс договориться, Сенявин собрал военный совет. Командиры кораблей выслушали сообщение о переговорах с англичанами и еднибдушно признали, что необходимо отложить прорыв к турецкой столице и приступить к блокаде Дарданелл. Командующий полностью согласился с мнением своих старших офицеров. Он учитывал, что, блокируя Дарданеллы, можно было сорвать доставку продовольствия в Константинополь из средиземноморских районов. А это для турок было чревато тем более тяжелыми последствиями, что дунайские княжества, из которых также поступало продовольствие в Константинополь, были оккупированы русскими войсками. Блокада должна была затруднить подготовку турецкого флота к боям, так как значительная часть личного состава набиралась в Архипелаге и оттуда же поступали корабельные запасы. Трудно было думать, что блокада заставит турок отказаться от французской ориентации, но она должна была создать более благоприятные условия для удара в момент, когда черноморский десант был бы подготовлен и направлен к Босфору.

Сенявин учитывал, что ближняя блокада Дарданелл заставит турок активизировать действия своего флота. Он с достаточным основанием полагал, что противник попытается сорвать русскую блокаду и вынужден будет для этого решиться на бой. Несмотря на численное превосходство турецкого флота, Сенявин всячески стремился к такому бою и предпринимал все меры, чтобы его ускорить.

Решение о ближней блокаде Дарданелл и о побуждении противника к бою в море соответствовало сложившейся обстановке и возможностям русских средиземно-морских сил. На большее нельзя было идти до тех пор, пока Черноморский флот оставался пассивным и англичане отказывались от совместных действий.

Для достижения намеченных целей русская эскадра нуждалась в удобной базе. Поэтому немедленно после ухода эскадры Дакуорта Сенявин начал боевые действия по овладению островом Тенедос, находящимся в двенадцати милях -от дарданелльского устья и в трех милях от анатолийского побережья. Участвовавший в кампании офицер Панафидин сообщает, что с Тенедоса просматривался Дарданелльский пролив, и всякое движение в нем сразу могло быть обнаружено. А сам Сенявин называл Тенедос «самым удобным пристанищем кораблям и прочим судам нашим» ^!. На Тенедосе было удобнее, чем где-либо в другом пункте близ Дарданелл, снабжаться пресной водой. Сенявин потребовал от «начальника острова» разрешения брать здесь пресную воду для эскадры. Когда же турки ответили отказом и заявили, что будут защищаться «до самого нельзя», он приказал высадить на Тенедос десант.

Остров Тенедос тянется с запада на восток на 9,5 километра и с севера на юг — на 6,5 километра. В северо-восточной его части расположена была крепость с форштадтом ⁷⁵ и малая крепостца (форт Табия). Остроз равнинный, с большим количеством виноградников, а вокруг крепости возвышались три горы, которые господствовали над ней. Численность гарнизона разнялась 1400—1550 человекам ². В крепости и крепостце имелось 79 медных и чугунных пушек (правда, большинство из них не были пригодны к употреблению).

Основные силы десанта решено было высадить в восточной части острова, южнее крепости, вне досягаемости крепостной артиллерии. Здесь должны были высадиться два батальона Козловского полка (900 чел.), морские роты (600 чел.), отряд албанских стрелков (160 чел.) и нолевая артиллерия.

А «дабы разделить турецкие силы на два пункта», намечена была также высадка десанта на вспомогательном направлении — в северной части острова. Здесь должно было высадиться 300 человек с корабля «Сильный» и шлюпа «Шпицберген». В приказе командовавшему «Сильным» Игнатьеву Сенявин писал, что командир направляемого на северный берег острова отряда должен тотчас после высадки занять возвышенности и «примечать движение турецких войск. Коль скоро они устремятся всеми силами к главному нашему десанту, то поражал бы турок в тыл, а буде бы они обратились к его отряду и в таком превосходном количестве, против которого устоять будет невозможно — тогда сесть ему с отрядом на гребные суда и, отплыв на дистанцию, держаться на веслах фронтом к неприятелю, дабы тем поставить его в нерешимости, к какому пункту направить свои силы». В приказах Игнатьеву и Грейгу (на которого было возложено командование высадкой на главном направлении) Сенявин точно определил время высадки. Он потребовал также от Грейга и Игнатьева принятия «деятельных мер о спасении людей» в случае неудачи десанта³.

8 марта еще до рассвета корабли заняли свои места по диспозиции. Линейный корабль «Рафаил» был поставлен на якорь с таким расчетом, чтобы иметь возможность обстреливать крепость и форт Табию. Линейный корабль «Мощный», фрегат «Венус» и бокезские суда находились против места высадки. Главные же силы флота оставались в резерве северо-восточнее Тенедоса на расстоянии, несколько превышающем дальность артиллерийского огня. С наступлением рассвета «Мощный» и «Венус» начали артиллерийскую обработку берега, в результате чего турецкие пикеты, находившиеся на местах, намеченных для высадки главных сил, несколько отодвинулись к западу. Одновременно крепость начала обстреливать корабль «Рафаил», который «ответствовал с совершенною исправностью, так что редкое ядро не причиняло вреда неприятелю»⁴.

В 7 часов высадился десант. Он тотчас же разделился на две колонны и построился под прикрытием двух полурот, занявших ближайшие холмы. Первая колонна двинулась к крепости, сбивая противника с промежуточных рубежей и обходя его правый фланг. Вторая колонна с боем продвигалась к крепости близ берега. Вперед и в стороны выдвигались группы охотников из русских регулярных войск и албанских стрелков, которые,

11.1 записок морского офицера В. Пропс в с кого

укрываясь за холмами и виноградниками, обнаруживали противника, завязывали с ним бой и прикрывали движение колонн. Большое внимание Сеиявин уделил организации связи между колоннами, которая была возложена на командира первой колонны и обеспечивалась специально выделенной для этого ротой.

В 11 часов Сенявин прибыл к войскам и «по обозрении положения» приказал первой колонне атаковать высоту св. Иоанна, господствующую над крепостью. «Турки, — рассказывает дипломатический чиновник на сенявинской эскадре Свииьнн, — побежали с горы стремглав», а «наши с развернутыми знаменами и стройным фронтом —с громким ура! их преследовали быстро, производя беглый огонь»⁵.

Перед форштадтом противник закрепился, используя заранее подготовленные здесь позиции. Сенявин решил овладеть ими, нанеся одновременный удар с двух сторон. Вторая колонна «согласно с отрядом от первой колонны» приблизилась к туркам и ударила в штыки. Противник бежал из форштадта и заперся в крепости. Одновременно отряд второй колонны штурмом овладел фортом Табия. «Сим, — пишет Сенявин, — кончилось сражение и оставалась только небольшая перестрелка с главной крепостью». Для ее обстрела были использованы как полевые пушки, так и орудия форта, захваченные в результате штурма.

9 марта Сенявин послал к аге пленного турка с предложением прекратить напрасное сопротивление и сдать крепость. Одновременно русские войска перерезали снабжающий крепость водопровод и приступили к сооружению четырех четырехпушечных батарей, которые вместе с двумя кораблями должны были «произвести по крепости жестокую пальбу».

Но 10 марта к Сенявину прибыл турецкий парламентер с уведомлением о готовности аги сдать крепость. На следующий день гарнизон и все турецкое население Тене-доса на судах были перевезены на анатолийский берег. Над крепостью взвился русский флаг.