Адмирал Нахимов

вблизи сухарного завода.

Отвечая ему своим бортом, «Херсонес» для сбережения машины

подался на швартовых к южной стороне бухты и тем вышел из-под

неприятельского огня. Пароход «Громоносец» и наши батареи

Северного берега бухты немедленно открыли огонь по неприятельской,

[батарее], которая к 7 часам прекратила свой.

На пароходе «Херсонес» убитых—44-го флотского экипажа

вольные матросы Петр Демский, Михаил Гребенюк; раненых — Яков

Белый и 43-го флотского экипажа матрос 1 -й степени Иван Лебединский.

Пробоин в пароходе: противу машины в подводную часть— 3, в

кают-компанию выше ватерлинии 1, в ватер-вейс ютовой — 1, з

кожуховую каюту с правой стороны — 1.

О чем вашему высокопревосходительству имею честь донести.

Вице-адмирал Нахимов

Вице-адмирал Нахимов во все время 165-дневной осады

Севастополя, сначала не принадлежа к ее обороне, потом с 28 ноября в

качестве помощника и замещения меня в случае смерти или раны,

чрезвычайно способствовал успешной обороне Севастополя:

блистательною неустрашимостью, влиянием на войска, приобретенною любовью

и уважением, неусыпною деятельностью, доходящею до того, что

непрестанным осмотром бастионов, редутов, батарей и траншей ему

известно направление орудий в каждой амбразуре.

Вице-адмирал Нахимов имеет неисчислимые заслуги.

Производство вице-адмирала Нахимова в следующий чин, о чем

я считаю священным долгом испрашивать ходатайства вашего

императорского высочества, порадовало бы морские и сухопутные войска

и принесло бы существенную пользу общему делу и службе государя

императора.

Генерал-адъютант барон Остен-Сакен

Усилия, употребленные неприятелем против Севастополя 5

октября и в последующие затем дни, дают основательный повод думать,

что, решившись продолжать осаду, враги наши рассчитывают на

средства еще более громадные. Но теперь шестимесячные труды по

укреплению Севастополя приходят к концу, средства обороны нашей почти

утроились, а потому кто из нас, верующий в правосудие божие,

усомнится в торжестве над дерзкими замыслами неприятеля? Но

разрушить их при большой потере с нашей стороны не есть еще полное

торжество, а потому я считаю долгом напомнить всем начальникам

священную обязанность, на них лежащую, а именно: предварительно

озаботиться, чтобы при открытии огня с неприятельских батарей не

было ни одного лишнего человека не только в открытых местах и без

дела, но даже прислуга у орудий и число людей для неразлучных с

боем работ было бы ограничено крайней необходимостью. Заботли-

вый офицер, пользуясь обстоятельствами, всегда отыщет средства

сделать экономию в людях и тем уменьшить число подвергающихся

опасности. Любопытство, свойственное отваге, одушевляющей

гарнизон Севастополя, в особенности не должно быть допускаемо

начальниками. Пусть каждый будет уверен в результате боя и спокойно

останется на указанном ему месте, что особенно относится к гг.

офицерам. Я надеюсь, что гг. дистанционные и отдельные начальники войск

обратят полное внимание на этот предмет и разделят своих офицеров

на очереди, приказав свободным находиться под блиндажами и в

закрытых местах. При этом прошу внушить им, что жизнь каждого из

них принадлежит отечеству и что не удальство, а только истинная

храбрость приносит пользу ему и честь умеющему отличить ее в своих

поступках от первого. Пользуюсь этим случаем еще раз повторить

запрещение частой стрельбы. Кроме неверности, естественного

следствия торопливости, трата пороха и снарядов составляет такой важный

предмет, что никакая храбрость, никакая заслуга не должны

оправдывать офицера, допустившего ее. Заботливость об охранении города*

вверенного государем нашей чести, пусть будет ручательством

меткости и хладнокровия наших артиллеристов .

Начальник 4-го отделения оборонительной линии конт'р-адмирал

Истомин 2-й донес мне, что вчерашнего числа вскоре после сумерок,

только что наша ночная цепь успела занять свои места впереди

Камчатского редута, неприятель, обстреливавший передовые наши

ложементы, вдруг прекратил ружейный огонь и все действия своей

артиллерии обратил на редут. В то же время три неприятельские колонны

с рассыпанною впереди цепью бросились чрез интервалы наших

передовых ложементов и обхватили их с тыла.

Встретив их вначале сильным батальным огнем из ложементов,

полковник Свищевский атаковал их тремя ротами Волынского

пехотного полка и штыками отбросил к нашим ложементам. Пользуясь

расстройством и беспорядком неприятеля, храбрые якутцы,

удержавшиеся в ложементах, ударили на врагов с тыла. Поставленные между

двумя рядами штыков, зуавы только бегством могли найти спасение

за своими траншеями.

Неприятель, приняв отброшенные свои колонны, вновь открыл из

своей траншеи сильный ружейный огонь. Тогда храбрый полковник

Бялый вывел один из двух батальонов Якутского полка, занимавших

Камчатский редут, с тем, чтобы встретить неприятеля, если бы он

покусился на новое нападение.

С обоих флангов поведено было по две роты Томского егерского

полка в ротных колоннах. Только что неприятельские колонны вышли

Из траншей, чтобы снова броситься на наши ложементы, колонны

наши, заблаговременно приготовленные полковником Бялым, ринулись к

ним навстречу с барабанным боем. Неприятель, не ожидая этой атаки,