Адские существа

Страшная битва происходила между четырьмя фигурами, которые купались в солнечном свете, льющемся сквозь дыру в облаках над головой, и толпой вампиров, цепляющихся за тени, окружающие их.

Я подошла ближе, узнав Магнара даже с такого расстояния, когда он описал могучую дугу Бурей, уничтожив больше вампиров, чем я могла сосчитать, когда пепел развевался по ветру.

Еще больше монстров ринулись вперед, чтобы занять их место, и он бросился на них, его мощное тело двигалось в ритме битвы, как будто он был рожден для этого.

Человек справа от него с вызовом взревел, прорываясь сквозь врага за врагом. Его кожа была бледнее, чем у остальных, но волосы были такими же длинными, как у Магнара, и украшены золотыми бусинами, как и длинная борода, покрывавшая его челюсть. Он поднял свой меч над головой, и я узнала Венома как раз перед тем, как тот вспорол вампира от носа до пупка, по пути найдя его сердце и обратив его в пыль.

У меня отвисла челюсть, когда я поняла, кто этот человек. Я смотрела на отца Магнара. Человека, которого Эрик Бельведер убил и превратил в вампира.

Это был не мой сон. Магнар, должно быть, заснул рядом со мной в поезде, и я нашла дорогу к нему.

Срань господня.

Я огляделась по сторонам, задаваясь вопросом, должна ли я попытаться выбраться отсюда и оставить его наедине с его собственным разумом. Я чувствовала, что шпионю за чем-то личным, вторгаясь в его сны, но в то же время мне до боли хотелось узнать больше, и, не зная, как найти выход, я просто продолжала наблюдать за ходом битвы.

Мой взгляд переместился на другого мужчину, который сражался бок о бок с Магнаром и его отцом, и я поддалась своему любопытству, наблюдая за ними. Он был примерно одного возраста с Магнаром, его темные волосы были коротко подстрижены, но мускулистым телосложением он так походил на остальных, что я поняла, что это, должно быть, его брат Джулиус.

Магнар смеялся, обезглавливая вампира, и Джулиус двигался вместе с ним, вонзая клинок ему в сердце, чтобы прикончить его. Они слаженно сражались бок о бок, как две части одного целого. Их смех эхом доносился до меня снова и снова, пока они убивали без конца, жестоко и беспощадно. Уничтожали мертвецов так, как они были рождены для этого.

Последним воином была женщина с насыщенно-коричневой кожей и темными волосами, заплетенными в косы вдоль одной стороны головы. Она была прекрасна во всех отношениях, которых не было у вампиров, ее лицо горело от сияния ее теплой крови, ее тело было оружием, вырезанным из битв и труда. Все в ней кричало о жизни и радости.

Вампир бросился на спину Магнара, и она бросилась между ними, размахивая топором и вызывающе крича. Мать-медведица, защищающая своего детеныша — даже если этот детеныш был вдвое больше ее.

Битва продолжалась, и Магнар сражался рядом со своей семьей с улыбкой на лице, подобной которой я никогда не видела в реальном мире. Он был счастлив здесь, в окружении тех, кого любил, и это только делало его боль более очевидной, чем когда-либо.

Я не могла не смотреть, захваченная этой легендарной семьей. Все, что он потерял в своем крестовом походе против вампиров. У меня защемило сердце, когда я увидела это. И все же я не могла отвернуться.

Последний вампир, наконец, рассыпался в прах у их ног, и они вчетвером обнялись среди кучи пепла и оставшейся одежды.

Магнар отпустил свою семью и внезапно повернулся ко мне, склон холма, на котором я стояла, каким-то образом просел, выровнялся и теперь располагал меня гораздо ближе к ним.

— Вот и она! — крикнул он, и его улыбка заставила мое сердце учащенно забиться. Это было так дико и беззаботно: дикий зверь все еще был там, но каким-то образом был смягчен окружающей его любовью.

— Ты пропустила все самое интересное, Келли, — поддразнил Джулиус, когда тоже заметил меня. Его тон был наполнен теплотой, его улыбка была такой знакомой, что заставляла меня чувствовать, что мы друзья, несмотря на то что я никогда его не встречала. Мой пристальный взгляд блуждал по его мощному телосложению и чертам лица, которые были одновременно похожи на черты его брата и в то же время незнакомы. Его глаза были светлее, а на левой щеке появилась ямочка, когда он одарил меня плутоватой ухмылкой — все в нем предвещало беду.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не была уверена, что сказать. Когда я оказалась во сне моего отца, он знал, что меня там не должно было быть. Он осознавал тот факт, что я была настоящей, в то время как все остальное — нет. Монтана и моя мать не взаимодействовали со мной напрямую подобным образом, как будто мы были одним и тем же, оба были плодом воображения, в котором мы оказались.

Теперь я увидела разницу между Магнаром и его семьей. Он был цельным, более определенным объектом в центре всего остального. Остальные существовали лишь в его памяти и воображении. Но он, похоже, еще не понял, что я другая.

— Не похоже, чтобы ты нуждался в моей помощи, — сказала я, спускаясь с того, что осталось от холма, чтобы присоединиться к ним.

Фурия утих теперь, когда вампиры были мертвы, а моя рука осталась пустой.

Мать Магнара улыбнулась мне, протянув руку, чтобы заправить мне волосы за ухо жестом, который казался материнским и совершенно сбивающим с толку. Я не могла припомнить, чтобы моя собственная мать делала такие вещи, поэтому принимать такое внимание от незнакомого человека было более чем странно.

Я посмотрела на Магнара и увидела, что его глаза сияют от радости. Это было все, что он потерял. Все, что он хотел бы вернуть, но никогда не сможет. Его отца украли у него при жизни, а мать и брат были потеряны в реальности времени, которое прошло, пока он спал, отданный на милость богов.

Он сделал шаг ко мне, и от холода по моему телу побежали мурашки, когда ветер коснулся моей кожи. Я посмотрела вниз и обнаружила, что хлопчатобумажная сорочка пропала из-под моей боевой кожи, и ткань обтянула каждый изгиб моего тела. Я была почти уверена, что мои сиськи вот-вот выскочат из этой чертовой штуковины в любой момент.