Адвокат Перри Мейсон

– Конечно, - ответил свидетель.
– В тех случаях, когда мистер Борден приказывал его не беспокоить, а кто-нибудь настаивал на том, что хочет говорить именно с ним, я назывался Борденом и говорил, что очень занят и прошу меня не беспокоить.

– И часто вы это делали?

– Не часто, по делал.

– Можете вы описать доктора Коллисон?
– спросил Мейсон.

– Она женщина-ветеринар, которая отлично лечит собак.

– Сколько ей лет?

– Я не очень-то умею определять возраст женщин, но она сравнительно молода.

– Конкретнее.

– Я думаю, ей года тридцать два - тридцать три.

– Она полная?

– Нет, очень хорошо сложена.

– И уж, конечно, вы развлекались с ней в вашей спальне?
– несколько скептически спросил Мейсон.

– Это ложь!
– сердито выкрикнул Ферни.

Бергер уже вскочил и возмущенно замахал руками:

– Ваша честь. Ваша честь, это совершенно неуместный, выходящий за всякие рамки перекрестного допроса выпад! Это оскорбление достойной женщины! Это...

Судья Эрвуд ударил молотком о стол.

– Да, мистер Мейсон, - подтвердил он.
– В данных обстоятельствах это совершенно неуместно.

Мейсон взглянул на судью с выражением полной невинности.

– Почему, Ваша честь?
– спросил он.
– Ведь это единственный вывод, который можно сделать из показаний данного свидетеля. Раньше он говорил, что аппарат находится в его спальне, в цокольном этаже, а второй - в кабинете Бордена, и когда телефон звонил, свидетель отвечал, а Борден слушал.

– Но не в этот раз, - сердито прервал его Ферни.
– В этот раз я говорил из кабинета Бордена.

– О, - сказал Мейсон, - прошу меня простить. Я вас не понял. Значит, вы провели Коллисон в кабинет, да?

– Конечно. Я же не мог вести ее к себе в спальню.

– В таком случае приношу суду мои извинения. Я неправильно понял свидетеля. Из его ответов я сделал вывод, что он всегда говорил по телефону из своей спальни.

Судья Эрвуд задумчиво посмотрел на Ферни.

– Действительно, мистер Ферни, - сказал он, - из ваших показаний вполне можно сделать такой вывод.

– Ну, я этого не хотел. То есть... это... ну, обычно я отвечал на телефонные звонки оттуда. Но в этот раз из-за присутствия доктора Коллисон все было по-другому.

– Так откуда же вы говорили?
– спросил Мейсон.

– Из кабинета.

– Из кабинета Меридита Бордена?

– Да.

– Давайте проверим, все ли мы поняли правильно по поводу доктора Коллисон. Она ветеринар?

– Да.

– Она лечит одну из собак Бордена?

– Да.

– Вам нужно было заехать к ней и взять собаку?

– Да.

– К какому времени?

– Около девяти часов.

– Но вы не заехали в девять часов?

– Нет, сэр.

– А когда?

– Около десяти тридцати.

– А почему вы не приехали к девяти часам?

– Я проспал.

– Вы проспали?
– в голосе Мейсона прозвучало удивление.

– Ну да, - ответил Ферни.
– Если уж хотите знать, я был пьян. Пошел на вечеринку домой к моей девушке и там напился до потери сознания.

– А кто ваша девушка?

– Лоретта Харпер.

Брови Мейсона, казалось, совсем закрыли глаза.

– Вы были женаты?

– Да.

– Вы разведены?

– Ваша честь, - запротестовал Дру, - это несущественно и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос не должен касаться данной темы.

– Напротив, - возразил Эрвуд.
– Суд заинтересован в том, чтобы полностью разобраться в деле. А так как, по-видимому, данный свидетель своими показаниями должен опровергнуть показания свидетеля защиты, то все обстоятельства, связанные с ним, должны быть совершенно понятны. Отвечайте на вопрос, мистер Ферни.

– Нет, я не разведен.

– Как зовут вашу жену и кто она?

– Она натурщица и работает под именем Дон Меннинг.

– Хорошо, - сказал Мейсон.
– Давайте уточним. В понедельник вечером, то есть в вечер убийства, восьмого числа, вы отправились на квартиру Лоретты Харпер. Где она расположена?

– Примерно в полутора милях южнее усадьбы Бордена, в городке Меса-Виста.

– В какое время вы пошли туда?

– Сразу же, как вышел из дома Бордена.

– Вы обедали в доме Бордена?

– Нет. Мисс Харпер приготовила обед на четверых. Были еще двое наших друзей.

– И вы напились?

– Пожалуй, я изменю свое показание, так как не имел в виду буквально это. Мы выпили несколько коктейлей перед обедом, закусывая только поджаренным хлебом. Вероятно, я принял немножко больше чем нужно. Дело в том, что я смешивал коктейли в кухне и в смесителе оставалось кое-что. У меня рука не поднялась вылить это в раковину, и я выпил все до дна. Потом к мясу тоже подали вино, и после этого у меня стала кружиться голова. Я не был сильно пьян, просто чувствовал, что выпил больше чем нужно, и меня стало клонить ко сну.

– И что случилось?

– Я положил голову на руки и... вероятно, так и заснул, сидя за столом. Мне было здорово не по себе. Друзья отвели меня в спальню и уложили на кровать.

– Не раздевая?

– Кажется, с меня сняли только ботинки и пиджак, который повесили на спинку стула. Больше я ничего не помню. Когда Лоретта разбудила меня, было уже минут двадцать одиннадцатого. Лоретта только что вернулась и рассказала историю о том, как на нее напали...

– Не имеет никакого значения, кто что сказал, - прервал Гамильтон Бергер.
– Рассказывайте только о том, что происходило. Так как мистера Мейсона очень волнует вопрос о времени событий, дадим ему возможность узнать это, показав все факты.

– Ну, я спросил, сколько же я проспал, потом взглянул на часы и внезапно вспомнил, что должен был поехать к доктору Коллисон и забрать собаку. Я попросил одного из гостей позвонить ей, сказать, что я уже еду, и бегом кинулся к своей машине.

– Которая стояла перед домом?

– Да, а где же еще ей стоять?

– Свидетель должен ограничиваться ответами на вопросы, - вмешался судья.
– Ваше остроумие вы можете проявлять где-нибудь в другом месте. Адвокат старается уяснить происходящее. Того же хочет и суд. Продолжайте, мистер Мейсон.