Адвокатская этика

Нет... это был он... мой муж. Он резко сорвал крышку с бутылки, и какое-то неведомое чутьё заставило меня молниеносно развернуться. Кислота полилась на мою спину и плечо. Это было так больно, так страшно. Помню, как закричала, как упала...

Стало так душно, так тревожно. Говорила уже через силу. Тело помнило тот день, выжженная кислотой кожа и мышцы - тоже. Меня сковало. Я превратилась в один большой нервный спазм.

— Оля, говори, - выводил меня из этого состояния голос Андрея.

— Он подбежал ко мне...
– в глазах закололо, защипало, я опустила ресницы. – Я выставила вперёд руки и закричала: «Только не лицо! Только не лицо...»

Моя душа рвалась на куски. Словно платина, годами удерживающая тонны воды, я дала трещину.

И водные смертоносные потоки понеслись, разрушая, уничтожая и убивая всё на своём пути.

— Он занёс руку с этой чёртовой бутылкой, и тут в эту руку вцепились клыки Рекса —соседской овчарки. Арсений Григорьевич - житель квартиры напротив — выгуливал собаку по вечерам. Я это знала, Антипов забыл. Вот сосед и спустил с поводка своего пса, и тот бросился на это ничтожество. Дмитрий смог отбиться от Рекса, сбежал, а Арсений Григорьевич вызвал мне скорую.

Я взяла паузу, взглянула на Гордина. Он смотрел на меня неживыми глазами. Окаменел.

Титан, грозный, как скала, бессердечный - сейчас Андрей явил мне то живое, то новое в себе, о чём я ранее не догадывалась.

Он был в шоке. Его грудь медленно поднималась в протяжном вдохе, крупные пальцы сжимали чашку с кофе так сильно, что я заметила, как на них побелели подушечки и ногти.

— Он приходил ко мне в больницу...

Глаза Гордина ожили. Взгляд тут же стал цепким, пронзительным.

— Падал на колени, рыдал, умолял простить его...

— И что ты сделала?
– перебил меня.

ЕГО голос наполнился леденящим кровь металлом.

— Я его послала на х*р.

Гордин выдохнул. Кажется, с облегчением.

— После этого случая на него завели уголовное дело. Сосед дал свидетельские показания, подтвердил, что узнал в незнакомце моего мужа. Антипова посадили. Нас развели.

Андрей поднялся со стула. Ослабил узел галстука. Воздуха действительно не хватало.

Он обошёл стол. Помолчал. Подошёл к окну, посмотрел на ночную Москву. Молчал. Он всё время молчал и о чём-то думал.

— А теперь это чудовище то же самое делает с Лизой. Представь, что с ней будет, заяви она о разводе? А что будет, если испугается и останется с ним?
– вернулась я к первоначальной теме.
– Я

не знаю, знаком ли ты со случаями домашнего насилия над женщинами...

— Знаком, - тут же ответил он. А потом слегка стушевался, сжал пальцами переносицу, будто пожалел о том, что сказал.

Я не понимала, что происходит. Он впервые выглядел растерянным. Но недолго.

Повернув ко мне голову, нацепил каменную маску и снова стал собой.

— Я знаком с подобными делами. Изучал их когда-то, - посчитал нужным пояснить.

Вот только сказал он это неуверенно, словно врал. Или что-то недоговаривал.

— Андрей, — поднялась я со стула и подошла к нему.
– Я прошу тебя, возьми дело Лизы.

— Она же не пошла в полицию?
– тут же предугадал он. Я кивнула.
– И не пойдёт, да?

— Не всё так просто... Но ты прав, она не пойдёт. Она боится.

— Ты застала меня врасплох, Ярцева, - сказал как на духу.

— Знаю. Но, пожалуйста, не отказывайся.

‘Он уставился в окно, игнорируя мою просьбу.

— Андрей, - прошептала безнадёжно.

Смотрел в окно.

— АН... Ладно, прости. Я пойду.

— Я провожу.

В приёмной я подошла к вешалке, где висело моё пальто. Забрала его, но мощные руки Гордина выхватили верхнюю одежду из моих пальцев. Я в возмущении обернулась, но тут же успокоилась.

Он стоял позади меня, держал пальто за лацканы, по-джентельменски предлагал помочь. Кивнул, подгоняя меня. Я просунула руки в рукава и тихо, вежливо поблагодарила. Поправила волосы, хотела уже покинуть навсегда этот офис, но самая последняя, самая звенящая и бестолковая надежда заставила меня задержаться.

Обернулась. Впилась в тёмные глаза Гордина умоляющим взглядом и прошептала:

— Обещай подумать. Прошу.

Гордин не уводил взгляд, смотрел в упор, но всё же смягчился и шумно, устало выдохнул.

— Хорошо, - обнадёжил меня, и я почувствовала невероятное облегчение.
– Я подумаю. Дам ответ через день или два.

6.

Андрей

На сегодня уже не было дел, но в офисе я задержался. Мерил кабинет шагами, пытался сконцентрироваться. Руки, спрятанные в карманы, превратились в кулаки. Я не понимал, как реагировать, что думать.

Ярцева определённо выбила меня из равновесия, полностью перевернула сегодняшний день.

Контроль. Я владел им превосходно, ловко выключал все эмоции, чувства, оставляя голову холодной, а разум - чистым. Никакой мусор не впускал.

Контроль. Я владел им превосходно. Но... не сейчас.

Подошёл к окну, опустил глаза на пустое парковочное место, где ещё недавно стояла машина

Ярцевой. Я смотрел, как она в неё садилась, как осторожно подняла голову, надеясь увидеть меня и прочитать мои мысли по взгляду, по мимике. Не прочитала. Удручённо покачала головой и скрылась в своей «Ауди». Вырулила на дорогу и уехала.

Это было полчаса назад, а у меня до сих пор перед глазами стоит её фантом.

Ярцева, Ярцева... Женщина-загадка. Я всегда поражался, почему она такая? Её не сбить с ног, не задеть, а я в этом деле мастер. Умел изощрённо кольнуть в самый нерв, залезть едким словом под ребра и выкрутить внутренности. Ничто её не брало. Ничто. Никогда.

Сколько лет мы цепляем друг друга? Пять? Шесть? А, может быть, больше? Это стало какой-то извращённой привычкой. Молодая женщина, начинающий адвокат, она уже на первых порах показала свой потенциал. Я это прекрасно помню. И уже тогда признал -подрастает не просто мой главный конкурент, у меня на глазах поднимается и крепко стоит на ногах самый главный противник. До открытой вражды так и не дошло, но холодную войну мы ведём уже долго.