Афина. Голос войны

– И Эвр не спал всю ночь, - Таврион нахмурился.
– Но сидел в своей комнате... Странно это. Кому это понадобилось? В чем смысл вообще?

– Может, как раз в этом разговоре, - складка на лбу Кассандры разгладилась.
– Дать понять, что к нам есть доступ. К нашим вещам, в наши комнаты...

– Чтобы не расслаблялись?
– Таврион, наоборот, нахмурился еще сильнее.
– Я ничего не понимаю.

– Да. Чтобы дать понять, что мы в их власти, - Кассандра зло улыбнулась.
– Заставить понервничать.

– Я вспомнил, почему не любил эти игры во власть, - Таврион передернул плечами.
– Я хотел по нему сходить, если честно. Но решил, что стоит кому-нибудь вначале рассказать.

– Сходи. Если бы нас хотели убить или ограбить — убили бы уже или ограбили. Скорее всего, нам пытаются таким образом дать какое-то сообщение.

– Могли бы записку передать, - буркнул Таврион, поднимаясь с дивана.

– Конечно. Также, как мы можем просто передать бумаги, - фыркнула Кассандра.
– Таврион Эборос, ты же тоже не сразу называешь ту сумму, на которую нацелился в самом начале торгов? Если бы нам просто передали записку, у нас бы не было понимания возможностей того, кто ее передает. Сейчас — есть. Думаю, в этом и смысл.

– Ладно, определенную логику я в этом вижу. Но мне это не нравится.

Таврион прошел до двери.

– И мне действительно жаль, что я тебя оскорбил. Больше не буду, - искренне добавил он, открывая дверь и покидая женские спальни.

Кассандра выдохнула, когда его высокая фигура скрылась за дверью — и успела заметить, что и Селена стала сильно расслабленнее.

– Почему ты напряглась в его присутствии?
– спросила она и тут же прикусила язык, моментально догадавшись.

Селена скривилась.

– Он мужчина, - лаконично ответила она, отвернувшись.
– Потому и напрягаюсь.

Кассандра сочла за лучшее промолчать и потянулась к извечному вымытому винограду, лежащему в плоском блюде на столике.

«Афина сообщает: у вас есть одно сообщение от пользовательницы Ники. Открыть?»

– Открой, - тяжело вздохнув, ответила Кассандра.
– Ну и утро.

«Кассандра, на какие должности и сколько людей нам нужно? Я нашла беженцев».

Она задумалась.

– Селена, по местному этикету сколько и кого положено аристократам из основных кланов?

– Вассалы сопровождаются одной горничной и одним охранником. Основные кланы от двух и горничных, и охранников, может, и трех. А что?..

– Афина, запиши сообщение. Ника, нам нужно минимум по двое горничных и охранников на каждого. Отпишись, найдутся ли кандидаты — нам пора их искать, если не среди беженцев, то среди местных.

«Афина отправила сообщение».

Селена хмыкнула:

– Если я вам больше не нужна, я займусь поисками хорошей ткани на рынке, - сделав безукоризненный поклон, она вышла из комнат под благостный кивок Кассандры.

Таврион вернулся к себе и тут же кинулся изучать плитку. Плиты в гостинице были основательные, здоровые — он не сомневался, что сумеет пролезть. Карта-схема, созданная Афиной, показывала, что дальше лаз хоть и сужается, но не критично.

– Ладно, - буркнул вслух Таврион.
– Чем быстрее начну, тем быстрее закончу.

Он распелся, направив голос на изменение плиты — ему показалось забавным сделать из нее дверь, как положено. Полноценная дверь, конечно, не получилась, мрамор просто разошелся на две ровные части и получил нечто вроде ручки сверху. Таврион оттянул плиту, крякнув от натуги и напомнив себе Нерея, и спрыгнул вниз — чтобы оказаться в очень узком и полностью темном пространстве.

– Афина, поиск, - беззвучно скомандовал он, инстинктивно пытаясь осмотреться — но, помимо падающего сверху света из комнаты, везде царила тьма. Схема стала чуть подробнее, виски неприятно кольнуло — Таврион, нахмурившись, осторожно двинулся по коридору дальше, пригибаясь и силясь понять, как кто-то умудрился спрятать целый этаж — по всему выходило, что это место находилось между первым этажом-холлом и вторым, где жили гости.

«Спрятанные коридоры для шпионажа. Но почему Афина раньше их не видела?.. эти пустоты в полах. Странно».

Царила противоестественная тишина. Тавриону казалось, что его дыхание и сердцебиение невероятно громкие — они словно раскатывались по гулкому, совершенно пустому коридору, пока он крался дальше. Схема показывала, что коридор завершится небольшим помещением, и ни одной живой души.

Таврион вспомнил охоты с Нереем и выдохнул, возвращая себе сосредоточенное спокойствие — как раз нащупав рукой поворот и оказавшись в едва освещенным лучиной помещении. Низкий потолок, грубый занозистый стол посередине. Под источником света лежали бумаги. Таврион подкрался ближе и взялся за них. На самом верху оказалась записка.

«Приветствую аристократов Паралии. Вы были невероятно осторожны, и все же моим людям удалось ознакомиться с бумагами, что вы привезли — пока я сохраню молчание по поводу их содержимого. Судя по вашим действиям, вы сумеете расшевелить Эрзо в достаточной степени. И чтобы быть уверенным в этом, я предоставлю вам информацию о семьях Эрзо. Используйте ее с умом.

Кораки».

Таврион выругался. Выдохся он спустя только минуту, исчерпав свой запас матерных слов и выражений и придумав парочку собственных. Зло пыхтя, он сгреб бумаги и пошел обратно, уже совершенно не заботясь о том, чтобы двигаться тихо. Громко и гулко топая, он вернулся к импровизированной двери, подтянулся, оказавшись в своей комнате, голосом запечатал вход, на всякий случай сделав многочисленные утолщения и максимально заблокировав лаз, и, продолжая раздраженно сопеть, собрался вернуться в комнату Кассандры.

– Утро, - сонно сказал Эвр, выглянувший из комнаты.
– Меня Афина разбудила... Что-то случилось?

– Иди умойся и поешь, - буркнул Таврион.
– На тебя смотреть больно. Случилось, но ничего срочного. Как справишься, позови меня — нам надо срочно обсудить это.

Он потряс бумагами в воздухе. Эвр сонно моргнул и кивнул, пытаясь осознать фразу: «ничего срочного, но срочно», возвращаясь к себе, чтобы колокольчиком вызвать слуг и заказать еды.

Таврион уселся на диване и подозрительно уставился на вход — вдруг как раз служанки и умудрились вскрыть их тайник в стене? Он терпеть не мог проигрывать и никак не мог успоиться. Девушки-горничные, которые пришли спустя пару минут, чуть удивленно на него покосились — он походил на промокшего воробья, исподлобья следившего за ними.

Ему пришлось сидеть и кипеть еще полчаса — пятнадцать минут Эвру несли еду, и еще пятнадцать минут он ел. Таврион успел успокоиться, выдохнуть и завестись заново, поэтому, когда Эвр наконец закончил с приведением себя в относительно человеческий вид, Таврион уже снова раздувал ноздри.

– Так что произошло?
– заметив насупленный вид друга, осторожно спросил Эвр.

– Пойдем к Кассандре, - Таврион подорвался и быстрым шагом донесся до женских спален.

Постучал он скорее для проформы, ворвался, не дожидаясь ответа и с размаху плюхнулся на диван. Эвр, едва успевший увернуться от чрезмерно усердно распахнутой двери, чуть не прилетевшей ему в лицо, лишь покачал головой.