Афина. Голос войны

– Афина, как обычно завоевывается расположение людей?
– спросила она.

«Афина предполагает, что люди доверяют тем, что предлагает решения, помогает им, выглядит и звучит уверенно. Афина предупреждает, что не является нейросетью, обученной для подобного рода рекомендаций, Афина сделала эти выводы, основываясь на базе данных Афины, чья пользовательница Кассандра».

– Выглядит и звучит уверенно, - повторила Ника.
– Борей. И предлагает решения. А еще очень громкий, всегда таким был. Думаешь, это и есть его формула успеха?

«Афина не может утверждать. Афине нужно больше данных».

Ника тяжело вздохнула. Времени оставалось немного, а задачи только множились. Выпрямившись, она покинула хибару. Солнце ослепило на мгновение, проморгавшись, Ника увидела людей, плетущих большие корзины.

– Присоединяйся! И не отлынивай!
– радостно помахал ей Борей, вызвав очередной приступ раздражения.

Подавив вспышку агрессии, Ника постаралась улыбнуться и подошла ближе.

– Плетете корзины на продажу?
– поинтересовалась она. Группа беженцев состояла только из женщин и детей, видимо, мужчины зарабатывали чем-то другим.

– А что еще остается?
– печально протянула одна из беженок.
– Только для этого легко можно найти материал, и нет никакой гильдии, в которую обязательно нужно вступать, чтобы иметь право торговать.

– Гончары эти поганые!
– ругнулась другая.
– Вот что им, жалко что ли? Ну сделали бы пару горшков, они не обеднели бы!

– Тише!
– шикнула первая.
– Донесут, мало ли.

Вторая замолчала, продолжая тяжело и зло дышать. Ника подошла к ней и присела рядом, подняв размоченные ивовые прутья и подглядывая за ее действиями. «Повезло», — подумала она, расслабляясь. — «Люблю такое. Еще бы одна была... Можно брать работу на дом».

– Не совсем так, - поправила ее соседка.
– Они, когда высыхают, меньше становятся. Делай петли туже.

Ника кивнула.

– А ты явно не первый раз таким занимаешься, - после непродолжительного молчания продолжила соседка.
– Как звать-то?

– Ника.

– Морена.

– Приятно.

Ника кивнула.

– А что там за дела с гильдией?
– чуть понизив голос, спросила она.
– Я тут совсем недавно, еще почти ничего не знаю

– Гильдии! Проклятые ворюги, - Морена едва не плевалась.
– Видишь ли, ты не можешь торговать без их разрешения. Никак. А разрешение пятьдесят золотых стоит!

Ника, не удержавшись, хмыкнула.

– Дорого.

– Пф, дорого. Это не дорого, это неподъемно! Да будь у меня такие деньги, на кой шиш мне эти корзины вообще плести?

Ника кивнула.

– В обход никак торговать?

– Можно попробовать, конечно. Только вот в тюрьму не хочется, - Морена вздохнула, и многочисленные морщины на ее лице стали глубже.

Повисла тишина. Ника исподволь рассматривала ее — бедная, сильно застиранная одежда буро-серого цвета, загорелая сухая кожа, на руках начали проступать пигментные пятна. «Ровесница Нерея», — подумала Ника. — «Или старше». Женщина оставалась красива, но бедная одежда и плохие условия делали свое дело.

– Старуха, да?
– криво усмехнулась Морена, заметившая эти взгляды.
– А мне всего пятьдесят пять.

Ника вздохнула.

– Бедность никого не красит, - произнесла она.

– И беды.

– Ха, а слова-то схожие.

Диалог снова замер, и они вернулись к своим корзинам. Вначале Ника работала медленно, постоянно оглядываясь на Морену и повторяя за ней, но спустя час пообвыклась и ускорилась.

Разговоры в небольшой группе быстро стихали и редко начинались. Ника чувствовала, что здесь какой-то подвох.

– А почему все молчат?
– склонившись к уху Морены, спросила она.

– Соглядатаев боимся, - легко ответила та, не понизив, тем не менее, голос.
– Тут все на всех доносят. Корзины вроде делать можно, для рыбаков, в обмен на еду и одежду, а также кое-какие гроши, но...

– Понятно, - Ника поискала глазами Борея.
– А чем мужчины занимаются?

– Кто-то достает прутья, кто-то пытается наняться охранником в тавернах. Борей, вон, скоро пойдет. Такого здоровяка грех вышибалой не взять.

Ника задумалась. Закончив очередную корзину, с другом поднялась с места и растянула затекшую спину.

– Скоро вернусь. С Бореем переговорить надо, пока не ушел, - сказала она и пошла искать бывшего охотника.

– Борей, - окликнула она его, когда увидела его выходящим из почти такой же хибары, как и у нее.
– Почему вы не ходите на охоту?

– Потому что охотиться можно только аристократам, - кинув на Нику почему-то злой взгляд, мрачно ответил он.
– Если поймают, плетей отвесят.

– Даже так, - Ника нахмурилась.
– А поподробнее.

– А что подробнее? Все земли разделены между местными... аристократами. Сеят, ходят на охоту, даже собирают травы — только их люди, всем остальным запрещено.

– Наняться к ним?

– Ты думаешь, мы не пробовали? Это одно из самых почетных занятий для нас, простых людей. Много платят, хорошо кормят. Меня даже на порог не пустили.

Он отвернулся, прикрыл дверь и мрачно глянул на Нику.

– Мне на работу пора, - буркнул он.
– К полуночи вернусь.

Ника глянула вверх — полдень. Она проследила, как его высоченная фигура исчезает в хитросплетениях узких переулков. «Он движется по направлению к порту. Значит, работает в одной из таверн для моряков... Да, там точно нужны вышибалы». Ника вернулась к своей работе, полностью пропустив недовольные взгляды беженок.

Она напряженно размышляла. Первым импульсом Ники стало прямо тут же пойти и выкупить право на торговлю, но она остановила себя. Найти пятьдесят золотых — не проблема, но тогда группа беженцев привлечет внимание. И кто знает, кого, и чем это в итоге обернется.

«Могу только хуже сделать», - подумала она, оглядывая людей. Морена казалась тут самой старшей, в основном девочки казались даже младше ее. И несколько детей — парень, которому на первый взгляд она дала бы лет двенадцать, и девочка, которой было и того меньше.

– А совсем маленькие есть?
– спросила она у Морены.

– Нет, - буркнула та, все еще злясь на самовольную отлучку Ники.
– Страшно совсем маленьких морем везти.. Да и от моряков не спрячешься с младенцем-то.

– Разумно, - кивнула Ника.
– Значит, только двое?