Афина. Голос войны

– Ну все, - хмыкнул Рами, глядя на горку битой посуды под ногами.
– Мишени закончились. Эй, хозяин, неси деньги! И вы, ребята.

Матросы тащили. Глаза у Ники становились все больше и больше — тащили в основном медяки, отчего гора денег на стойке стремительно разрасталась. Хмурый трактирщик бахнул кошель с педантично отсчитанными сорока девятью серебряными, в надежде, что чужачка не станет пересчитывать.

Нике очень хотелось просто взять этот небольшой мешок и уйти, но она заставила себя пересчитать все, сопровождаемая одобрительными возгласами. И начала как раз с мешочка трактирщика — поняв, что монет не хватает, она подняла голову и рассерженно на него посмотрела.

– Что, обсчитал?
– радостно спросил Рами.
– Он со всеми так, тут все ребята, в каком состоянии бы не были, всегда сдачу пересчитывают.

Трактирщик молча выложил еще один серебряный на стол. Ника подхватила его и убрала в холщовый кошель. Мученическим взглядом осмотрев гору медяков, плюнула и сгребла их всех в заботливо предоставленный мешок Рами.

– Тут мука была.. вроде. Но ничего, отряхнешь потом, если что!

«Почему он такой радостный? Как же раздражает», — подумала Ника, а вслух произнесла:

– Спасибо.

– Ника, а работу на постоянку не хочешь?
– понизив голос, спросил ее Рами.

– Что за работа?

– Пойдем, провожу тебя!
– снова громко и радостно.

Спустя десятки секунд осознав намек, Ника поднялась со вздохом и быстрым шагом покинула обрыдший кабак, сопровождаемая Рами и его словесным поносом. Он что-то бесконечно рассказывал, и желание его убить все росло и росло.

Они миновали оживленное после заката место у доков, и Рами резко спросил.

– Работа в кулачных боях. Не совсем официальных.

– Что за работа? И как это — не совсем официальных?

– Бойцом, конечно, - фыркнул Рами.
– А насчет не совсем официальных... Скажем так, они находятся под покровительством одной влиятельной семьи, но ты не найдешь зазывал на улицах Эрзо и не встретишь внутри простых смертных.

– Фархет?
– Ника скосила глаза на Рами. Тот удивленно приподнял бровь.

– Надо же. Осведомленная беженка.

– Информация необходима, чтобы выжить, - лаконично ответила Ника.
– Мне надо подумать. Спокойной ночи.

Она остановилась, выжидательно на него глядя. Тот чуть нахмурился.

– Сколько времени будешь думать?

– До вечера завтра, - прикинула Ника.
– А дальше я продолжу путь одна.

Рами хмыкнул, снова широко улыбнулся и двинулся обратно в кабак. Ника проводила его взглядом и решительно зашагала к беженцам.

***

– Ты, - Морена ткнула пальцем в мужчину, узнавшего Нику.
– В дом.

Тот, проводив решительно удалившуюся охотницу взглядом, неуверенно зашел к знахарке.

– Что знаешь про Нику Влахос?
– требовательно спросила Морена.

Тот растерялся.

– Ну, аристократка... Охотница, - и неуверенно замолчал.

Морена покачала головой. Неторопливо прошла до печки, налила отвара и протянула ему. Мужчина сделал глоток, продолжая смотреть на хозяйку дома.

– Садись, - фыркнула Морена.
– И расскажи подробнее. Кто такая, чем известна?

– Она охотница, - повторил мужчина.
– И не просто охотница... когда только пришла, все разве что подшучивали, аристократка же, негоже. Но у нее талант в стрельбе, талант к борьбе и драке. Она двигается так, словно ее годами учили — но у нее не было толком ни учителей, ни наставников. В общем, - он замялся.

– Ну, в общем, много кто из-за этого разозлился, ее начали теснить из сообщества. Особенно Борей обозлился.

Он смущенно замолчал.

– И ты, - утвердительно произнесла Морена.
– Ты принимал в этом деятельное участие, не так ли?

Мужчина кивнул.

– А потом еще слухи эти... про отречение. Что Ника Влахос перестанет быть Влахос скоро. Разве вы их не слышали?

– Да я много чего слышала, - фыркнула Морена.
– Что раньше у богов были имена и дела, за которые они отвечали, а древние ходили войной на кого-то, у кого была неправильная вера. Что яд черных плеч лекарство, и боль от него целительна. Что раньше люди могли летать... Много чего болтают.

Мужчина вздохнул.

– Но это было правдой, - сказал он.
– Ника была... и сейчас, конечно... очень одарена в охоте и борьбе, но у нее не оказалось созидающего голоса. Из-за этого ее семья решила провести отречение, потому что все равно замуж ее не выдать — только за простолюдина, а правила запрещают.

Морена хмыкнула.

– Интересная девчонка. И чего ее вообще в охоту-то понесло?

– Она говорит, ей нравится, - мужчина, продолжая чувствовать себя неловко, поднялся.
– Вам тело Борея в доме не мешается?

Морена скосила глаза на мертвеца.

– Да пока пахнуть не начал, пусть лежит. А ты иди, сейчас его обмывать придут.

Он покинул дом странной старухи, чувствуя невероятное облегчение. «И как у нее получается так спокойно себя чувствовать в присутствии мертвеца?» — мрачно подумал он, возвращаясь домой.

Женщины пришли с уже подсохшими глазами, яростно сверкающими. Кидая на Морену злые взгляды, они с трясущимися руками обтерли тело Борея, переложили его на одеяло, переодели в лучшую одежду — Морена со вздохом отвернулась, увидев, что являлось лучшей одеждой некогда богатого охотника — и, не попрощавшись, вышли.

«Теперь мой черед», — она растерла мел в ступке, накрошив его как можно мельче, добавила желтоватого известняка, превратив месиво в пудру, и аккуратно принялась наносить на уже синее лицо Борея. Закончив, сделала шаг назад и поморщилась — когда-то она делала гораздо лучше. Так, что покойника нельзя было отличить от живого.

На улице послышались негромкие возгласы удивления, и Морена быстро покинула дом — увидев возвращающуюся мрачную Нику с позвякивающим мешком, перекинутым через плечо.

– Вот, - подойдя почему-то именно к Морене, она шмякнула ношу на землю.
– Я принесла.

Морена наклонилась к мешку и потянула за припорошенную мукой веревку. Увидев медяки, она удивленно приподняла бровь.

– Сдается мне, тут больше, чем за одну смену вышибалы. Как?
– подняв взгляд на злую и уставшую Нику.

– Я предложила пари, - буркнула та, переступая с ноги на ногу.
– И выиграла.

Морена вдохнула воздуха, чтобы спросить, откуда деньги для пари, но вовремя прикрыла рот.