Афина. Голос войны

– Но...

– Не перебивай! Тебе всего семнадцать. Тебя не воспринимают всерьез, и пусть лучше так и остается.

Бахир замолчала, нервно теребя руки.

– Ты уверен..

– Я уверен, что моя обязанность — тебя беречь. Дать тебе сейчас статус наследницы клана будет равнозначно тому, чтобы повесить на тебя мишень.

– Тогда обещай, что будешь меня слушаться, - вскинув голову, упрямо проговорила Бахир.
– Я лучше тебя понимаю в интригах даже в семнадцать.

Муафир уязвленно дернулся и сложил руки на груди.

– Да, это так, - обиженно произнес он.

– Я несдержанный, я многого не замечаю, часто веду себя.. не так, как нужно.

– Прости, - Бахир отпустила пальцы, ощутив боль в суставах.
– Просто меня все это очень тревожит. Главную ветвь нашего клана истребили, мы до сих пор не можем вылезти из этого.. Отец так и не восстановился, мама ушла в книги и спектакли..

– Мне-то ты зачем это рассказываешь, - он дернулся и скривился.
– Я и без тебя это прекрасно знаю. А наследник — дурак и балбес.. И пока пусть лучше все так и останется.

Воцарилась напряженная тишина. Бахир снова принялась за свои пальцы, Муафир мрачно прохрустывал суставы рук, буравя взглядом ковер под журнальным столиком.

– Ладно, - признала Бахир.
– Ты прав.

Они немного помолчали, чувствуя остаточное напряжение после сложного разговора.

– Я пригласила Кассандру к нам с частным визитом, - тихо призналась Бахир.
– И я хочу, чтобы эта встреча прошла без тебя.

Муафир поморщился.

– Она обладает потрясающей способностью злить людей. Она умудрилась вывести из себя Дави Фархета, - чуть громче и увереннее проговорила Бахир.
– Я думаю, тебе лучше с ней не встречаться.

– Дави?.. Неудивительно, он легко выходит из себя.

– На публике — да. Но она по-настоящему вывела его из себя. Это не было игрой на зрителей, поддерживающей образ. Я бы даже сказала, что она его уязвила.

Муафир устало потер руками лицо. Обида жгла грудь, но он понимал — сестра права. Он совершенно не приспособлен для всех этих игр, в которые так увлеченно играли высокородные.

– Хорошо.

– Ты не обижаешься?

– Обижаюсь.

– Прости. Я боюсь за нас всех.

– Понимаю. Просто... ты ведь и впрямь в семнадцать уже куда лучше меня, - с тоской протянул Муафир.
– Все, что я могу — быть пугалом, чтобы отвлекать внимание от нас, ослабленных, чтобы не добили. Все это так.. унизительно.

Бахир вздохнула, чувствуя, что этот короткий разговор полностью выпил из нее силы, и без того подточенные вчерашним приемом.

– Я понимаю, - сказала она.
– Знаешь, я ведь не хочу всем этим заниматься, как и ты. Я должна думать об одеяниях и подбирать к ним украшения, я дебютировала в свете всего полгода назад.

Они снова помолчали, но уже без напряжения.

– Кстати, - Бахир бледно улыбнулась.
– Я заказала скандальный наряд в ателье паралийцев.

– Насколько скандальный?
– Муафир ответил на улыбку.

– Весьма и весьма, - хмыкнула Бахир.
– Надеюсь, это спишут на впечатлительность юной особы, а не на планы создать альянс с паралийцами и Никобатон.

Муафир хмыкнул.

– Хорошо, что меня так не было, - искренне сказал он.
– Такое чувство, что вчера я бы мог все испортить.

Бахир промолчала, не найдя слов утешения.

– Мне кажется, - неуверенно начала она.
– Тебе стоит научиться контролировать свои эмоции. Тебе никогда не стать таким искусным интриганом, как Кассандра или Захра, но, по крайней мере, ты можешь научиться не вестись на откровенные провокации.

– Вот спасибо, - невесело усмехнулся Муафир.
– Я подумаю.

Последняя фраза далась ему особенно тяжело. Муафир, не глядя, цапнул со стола чашу с вином и сделал солидный глоток, поморщившись — забыл разбавить.

– Ты получила ответ от паралийцев? Когда их ждать?

– Посыльный пришел с полчаса назад. Кассандра написала, что будет завтра, на обеде.

– Я не буду вмешиваться, но я хочу подробного рассказала после.

– Справедливо, - Бахир наконец-то выдохнула.
– И спасибо.

– Не за что, - Муафир сделал еще один глоток.
– Я попробую начать с медитаций.

***

Ника обиженно выпятила губу, что весьма удачно скрывал шарф, натянутый под самые глаза. В степи выл злой ветер, кидающий мельчайшие частички песка в кожу, забивая ноздри, уши и волосы — ткань шарфа спасала, но иногда больно прилетало по лбу, а еще с темными одеждами было жарко под солнцем, все еще щедро одаривающим землю теплом, и по спине катился градом неприятный липкий пот.

Рационально она понимала, что обижаться — глупо, но ничего не могла поделать. Тэйратон исподволь наблюдал за ней, заметив, что она сильно ускорила шаг, словно пытаясь оторваться от него по степи.

– Значит, мы можем обмениваться сообщениями, видеть метки тех, с кем уже сталкивались, запускать анализ ближайшего окружения, вызывать карту местности, нам доступны наши собственные показатели и навыки, - перечислил Тэйратон.
– Я ничего не забыл?

– Нет, - буркнула Ника, злясь уже на себя.

– И как же Афина это делает?
– задумчиво спросил Тэйратон в воздух.
– Афина, можешь объяснить?

«Афина поясняет — система является дополнением к нервной системе пользователей. Нервная система людей воспринимает гораздо больше сигналов из окружающей среды, чем сам человек в состоянии осознать и переработать, потому что объем внимания ограничен, а самые слабые импульсы от рецепторов не доходят до головного мозга вообще. Система Афина способна отлавливать и анализировать самые слабые отклики от рецепторов человека, на их основании создавая карты и обнаруживая уже знакомых людей».

– Все равно звучит как магия, - задумчиво подытожил Тэйратон.
– И что такое рецепторы?

«Афина поясняет: рецепторы это ваша чувствительность. На коже они могут улавливать температурные изменения, прикосновения, боль. В ушах они улавливают звуки, в глазах — свет, преобразуя его в картинку».

– Ясно. То есть ты буквально улавливаешь все то, что мы уловить не можем, но чувствуем, - хмыкнул Тэйратон.
– Теперь я начинаю больше понимать интуицию.

«Афина подтверждает. Интуицией принято считать в научный кругах те ощущения, что оказались слишком невыраженными для осознания, но все же пойманными мозгом».