«Ахматовская культура» или «Не ложи мне на уши пасту!»

Это информация последних дней. Или дезинформация. Явно связана с «ахматовской культурой»… Про сперму я, допустим, знаю с начальной школы. А вот агар-агар… откуда я знаю этот термин? Словечко, конечно, специфическое, запоминается сразу. Все же ясно! Последние дни сперма означала совсем не то, что в начальной школе, а питательную среду для вируса. Но и агар-агар, оказывается, питательная среда. Следовательно, кто-то сказал мне, что в термосе вирус в агар-агаре. Но сказать это мне мог только Умница. А он мне этого не говорил. Он как раз все время говорил, что там сперма. И в аэропорту, и когда нужно было сделать фальшивку для Халиля… Стоп. Есть! Он говорил про агар-агар при мне. Теще. Да, конечно, в ночь после кражи. Она его спросила, мол, на какой среде вырастил вирус, а он ей и сказал, что на агар-агаре.

Когда же он врал? Ясно когда. Про сперму он сказал мне в аэропорту, когда посылал меня за термосом, то есть, когда нужно было доказать, что это принадлежит ему. И тут он врать не мог. А теще мог. А зачем? Затем, чтобы сбить с толку профессионала. Хоть и старого, и одной ногой в маразме, но профессионала. Зачем?

Я вытянул из-под ленкиной головы затекшую руку и пошлепал на кухню курить и варить кофе.

Кофе у меня сбежал, потому что я отвлекся, вспоминая почему Ленка спрашивала меня про агар-агар дважды. Потому что в первый раз, когда она как раз на этой самой кухне спросила, как я представляю агар-агар, присутствовал Умница. И ловко перевел разговор на другую тему прежде, чем я успел ответить, а значит и получить объяснения. И подловить его на вранье. Но раз он врал, значит было что скрывать. Либо у него не украли термос, либо в термосе был не вирус. Первое совершенно непонятно. А второе… мне ведь еще тогда показалось странным, что он той ночью открыл термос просто так, без всяких мер предосторожности. А потом сказал, что путь заражения — воздушно-капельный. То есть, если бы пробирка разбилась, что в дороге вполне вероятно, то… Профессионал так не поступит. И это снова значит, что в термосе был не вирус… А вирус он приплел, чтобы к термосу никто не приближался. И я был наивен, как мальчик из «Дувдавана», когда поверил, что в полиции он был косноязычным от волнения. Умница категорически не хотел, чтобы термос искала полиция и устроил этот балаган у моего шефа. Значит в термосе во-первых не вирус, а во-вторых что-то такое, о чем полиция знать не должна.

Что в термосе знают два человека — Умница и Ахмат. И что интересно, Ахмат тоже скрыл от Халиля, что там не вирус. Хотя подробно и достаточно профессионально его консультировал насчет каких-то экспресс-методов. Значит, там и не бриллианты, и не уран, а все-таки что-то имеющее отношение к биологии. И для Ахмата было вопросом жизни и смерти это получить. А это что-то украли. Или Умница валяет дурака и сам это спрятал, чтобы, скажем, не делиться…

Я разбудил Максика и попросил его помочь мне разбудить Ахмата. Максик меня затейливо обложил — было, все-таки, в кого пойти Авигдорушке — но номер телефона дал. Разбудить Ахмата не удалось — телефон не отвечал. Если в семье с тремя детьми, тещей и свекровью ночью не берут трубку, то все ясно. Любой бы на его месте слинял.

Выпив большую чайную чашку горячего и крепкого кофе, я понял, что готов поставить над этим биологом острый эксперимент.

Скотство, конечно, было будить Вувоса в эту ночь, но я не утерпел.

Трубку долго не брали. Наконец, Вувос ненавидяще прорычал:

— Алло!

— Надеюсь, что я тебя разбудил, — куртуазно сказал я. — В смысле, надеюсь, что не помешал.

— Ну?

— Я тут пил кофе и кое-что понял. В термосе не вирус.

— Ну, хорошо. Значит не подохнем. Ты звонишь только чтобы мне это сообщить?.. А что там, кстати?

— Вот я и хотел у Умницы об этом спросить. Совсем уж было собрался к вам подъехать, а потом подумал — если там не вирус, то какого черта… Почему я должен этим заниматься? Вроде это не мое дело.

Вувос помолчал, посопел и твердо заявил:

— Не твое? Тогда теперь это мое дело… Я тебя правильно понял, что эта сука объявила меня вором вируса зная, что вируса и не было? И потом молчала об этом и когда у меня террористы сперли дочь, и когда мы лезли в «мышеловку»?

— Боюсь, что да.

— Боишься или да?

— Есть способ проверить. Хочешь?

— Да. Что надо делать?

Я на несколько секунд задумался, и план эксперимента обрел недостающие детали:

— У тебя с соседкой хорошие отношения? С которой Умница ночует?

— Отличные.

— Если ее разбудить ночью, она даст машину, чтобы ты увез ее партнера?

— А сколько сейчас времени? Наверное, уже даст. Куда его привезти?

— А туда, где мы шашлык жарим.

— Что ему можно сказать? — осторожно спросил Вувос.

— По возможности ничего. Ты ничего не знаешь. Он сейчас сам к тебе прибежит и будет умолять сесть за руль. Ты мне только телефончик этой, как ее… Иланы продиктуй…

Голос Иланы оказался бодр, собран и деловит. Видимо, она решила, что звонят из ее партийного штаба. И я, даже не извинившись, страшным голосом попросил Умницу. Я бы на ее месте подумал, что это брат жены любовника.

Умницыно же «алле-оу» было, напротив, расслабленным и вальяжным. Если доживу до пенсии и бессонницы, буду ночи напролет набирать номера телефонов — так много можно узнать в момент первого ночного «алло» о человеке!

— Умница! — дрожащим, но мужественным голосом начал я. — Случилось страшное! Я не уберег термос… Все разбито, содержимое вылилось. Говори, что делать?! Какие службы вызывать?! Чтобы минимум жертв… Говори быстрее!

— А-а-а… — выдавил Умница, — ты где? Слушай, это… не надо никого вызывать… Ну, они могут напартачить… заразиться. Ничего без меня не делай, где ты, я должен приехать! Сейчас! Куда ехать?!

— Да! — обрадовался я. — Приезжай! Как бы тебе объяснить куда… Быстро, беги к Вувосу, он знает. Скажи — где я с агентами арабскими встречаюсь, там. Он знает!

— Хорошо! — Умница был очень возбужден. — Бегу! Но Боря, ради Бога… Дождись меня, ничего не трогай, никуда не звони! Пожалуйста, без самодеятельности!..

Я зашел за занавесочку. Смонтированная для Халиля фальшивка так и стояла на столике. Хорошо, что сценарий изменился в последний момент, когда Умница уже все приготовил. И даже заправил трубочки. Я положил все это в последний пустой термос, подарок от покойничка, не зря унижался, выпрашивая, и поспешил на шашлыки. Я должен был приехать первым.

Вот теперь я мог бы сказать Вувосу: «Да!». В термосе не вирус. Черта с два бы он так спешил мне на помощь в зараженную зону. И уж точно так бы не волновался, что я сделаю что-то не то. А, главное, вызову кого-то.

Я гнал, как мог, изо всех «шкодных» сил. Времени было мало. Если у соседки хорошая тачка, лихач Вувос мог не оставить мне времени приготовиться. Я чуть не пропустил нужный съезд с дороги. Бросил машину на обочине и пошел в лесок.

У нашего кострища я вытряхнул содержимое термоса и потоптался по трубочкам, проследив, чтобы целой не осталось. Рядом бросил смятый термос. И увидел отсветы фар на стволах — Вувос заруливал прямо на мангал.

Я начал махать руками, мол, не приближайтесь, зараженная местность, но Умница героически выпрыгнул из машины и бросился ко мне с криком:

— Где?!

Хоть бы перчатки надел, или морду замотал для видимости.

— Вот! — посветил я фонариком. — Видишь? Что делать?

Умница опустился на колени, вытащил из кармана пластиковый пакетик и стал руками (!), голыми (!!!) собирать комки земли с собственной спермой, бормоча, как свихнувшийся:

— Ничего, ничего, может, еще обойдется. Это такой особенный вирус, еще не все потеряно, я знаю, как с ним надо… А ты отойди подальше, потому что у меня к этому вирусу иммунитет, а у тебя нету…