Академия драконов. Золотая пыль

— Зачем вам я? — прошептала я, плохо понимая, насмехается ли надо мной Вильямсон или говорит правду.

— Дракониц не так много, а для вас лучше стать женой дракона, чем мага. Они будут вас бояться и презирать. За то, что вы другая. Но вот беда, не каждый захочет породниться с белой драконицей. А я могу рекомендовать вас в Орден. Со временем.

Слова мужчины, смотревшего на меня как на добычу, не самую желанную, но, мол, какая уж есть, не сразу доходили до сознания. Я продолжала хватать ртом воздух и цепляться одеревеневшими пальцами за плющ, сминая тронутые первыми заморозками листья. И ждала.

Я нуждалась в холоде, но не чувствовала его. Только жар, заставляющий сжиматься и дрожать.

— Господин Вильямсон, если не ошибаюсь, — послышался насмешливый голос, и я встрепенулась, будто получила надежду на прекращение этого неприятного тесного контакта.

— Вы уже закончили разговор? — Мур появился как нельзя более кстати.

Я выглянула из-за плеча Бертольда и не поверила своим глазам. Куратор стоял чуть поодаль, заложив руки за спину, выглядел так, будто готов был дать нагоняй нерадивому ученику.

— Господин Мур.

Бертольд повернулся и, чуть помедлив, поклонился моему куратору. Я видела, как напряглась спина адепта, обратила внимание, как заходили желваки, но почему-то Вильямсон сдерживался. И, я могла поклясться, что это не связано с известным мне статусом Мура.

Куратор был выше по положению, чем адепт, но ниже, чем преподаватель. Он не входил в Совет Академии, хотя через пару лет преданной службы и благодаря связям, мог рассчитывать на повышение в должности.

— Не думал, что вы настолько внимательно следите за успехами вашей подопечной, — ответил он и снова склонил голову.

— Как вижу, для этого у меня есть все основания, Бертольд. А вас я не задерживаю.

— Доброго дня, — лицо Вильямсона исказила гримаса пренебрежения, но уже через секунду оно выражало лишь холодное почтение. — Передавайте от меня глубокое почтение госпоже Кимберли. Надеюсь, мы будем иметь счастье лицезреть её на приветственном балу в этом году?

— Несомненно, — кивнул куратор с таким выражением лица, что я побоялась, он сейчас испепелит болтливого адепта.

Но нет. Бертольд кинул на меня выразительный взгляд, картинно поклонился и, фальшиво насвистывая популярную мелодию из студенческой песенки, пошёл прочь, заметно прихрамывая.

— Спасибо, — прошептала я, закусив губу и опустив глаза. И чувствовала, что краснею.

Хотелось объяснить, сказать, что Бертольд Вильямсон мне вовсе не друг, и что наша встреча с ним случайна. А ещё, при мысли, что куратор слышал наш разговор, мне отчего-то становилось стыдно и дурно.

— Он больше к вам не приблизится, пока вы сами с ним не заговорите, — медленно произнёс Мур, смотря в ту сторону, куда ушёл Вильямсон.

— О каком Ордене все вокруг говорят? — вздохнув, спросила я.

Во-первых, чтобы перестать самой себе казаться дурой, во-вторых, чтобы скрыть смущение.

— Об Ордене Драконов, разумеется, — Мур подал руку и впервые за время разговора взглянул на меня прямо. — Это некий клуб по интересам, Иоланта. Не более того. Знатные драконьи семьи почитают за честь быть его членами. Дань традиции, не более того.

— Но вы тоже в нём состоите? — спросила я, уверенная, что это так.

Все вокруг, похоже, состояли в этом Ордене. Все, кроме меня.

— Возможно, — уклончиво ответил Мур и тут же перевёл тему, по-прежнему не выпуская моей руки: — И да, ты спрашивала, как себя вести, та вот: первое, что надо запомнит, ты дракон. Неважно какой, но дракон. И все остальные люди будут тебя бояться и ненавидеть. Но бояться больше.

Я смотрела в синие глаза куратора и не понимала, запугивает он меня или предупреждает. И если последнее, то почему нельзя сказать прямо?!

— Пожалуй, мне следует проводить тебя на занятие. Что там у тебя по плану? История Империи?

Я кивнула. Очень лестно, что Мур помнит моё расписание наизусть, несмотря на то, сколь быстро вносит в него изменения гранда Моррисон.

По дороге мы не разговаривали, хотя шли рядом и смотрели на одни и те же пейзажи, делая вид, что наслаждаемся прогулкой. Я хотела спросить о многом, но сдерживала порывы, понимая, что только всё испорчу.

Иногда принесенная не вовремя весть способна изменить жизнь, а теперь я меньше всего хотела, чтобы она менялась. В полной мере не осознавая, за что именно борюсь, тем не менее я смутно угадывала, что иду туда, куда и должна. Туда, где моё истинное место.

— Всего доброго, Иоланта, — с мягкой улыбкой произнёс куратор, смотря, как я переминаюсь с ноги на ногу.

— Можно спросить? — я набралась смелости только на минуту и решилась узнать то, что давно хотела: — Кимберли, ваша невеста, она тоже драконица?

Мур поморщился и посмотрел так, что я поняла: вопрос бестактен. Ну и пусть!

— Да, она из синих драконов, — ответил Мур и, поклонившись, зашагал прочь. Я стояла и смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.

Глава 18

В итоге в тот день я немного припозднилась на занятие по Истории Империи. К счастью, этот предмет я неплохо знала ещё со времён школы в Саклене, поэтому преподаватель, гранд Дьясовский, отнёсся к моему проступку со снисхождением и пухлой рукой указал на задний ряд.

История Империи преподавалась совместно с адептами-мужчинами первого года обучения. Сегодня в помещении, помимо четверых дракониц, присутствовали и семь юношей. Я уже знала некоторых из них, но тесно ни с кем не общалась.

— Вот и ответьте нам, госпожа Астрос, коли опоздали, почему во времена Первого Появления Драконов императорским указом наш вид был выделе как превосходящий всех остальных? И почему спустя два столетия этот указ утратил силу?

Гранд Дьясовский, несмотря на свою тучность, передвигался довольно быстро, хоть и был настолько неловок, что, проходя мимо парт, обязательно смахивал чью-нибудь папку на пол.

Ответ я помнила хорошо. Поэтому вскочила с места и затараторила, смотря на доску перед собой:

— Потому что маги увидели в Драконах гармоничный символ Превосходства. Драконы представляют собой единство земли и неба, змея и птицы. Маги, сумевшие обрести способность к левитации, нашли форму тела, подходящую как для полётов, так и для подводного плавания. Многие Драконы извергают огонь и дышат под водой.

Я перевела дух и облизала пересохшие губы.

— Спустя два столетия, а именно через двести пять лет после Эры первого появления Драконов, император Гневер Третий, издал знаменитый «Вердикт об уравнивании в должностях». Потому что Маги стали столь искусны и обрели столь много удивительных способностей, что возроптали на превосходство одного вида, к тому же уязвимого более прочих в человеческом обличье.