Академия драконов. Золотая пыль

— Мне потребуется время. Около часа, — я подняла глаза на куратора, и тот кивнул.

— Хорошо, сразу передай, что тебе понадобится. На поиск и доставку потребуется время, а у нас его и так мало.

Куратор говорил торопливо, иногда хмурился, но, когда взгляд его скользил по мне, я чувствовала, что всё это делается ради меня, и от этого на душе становилось светлее. И будущее больше не казалось таким мрачным, как полчаса назад.

— Мне пора, Иоланта, — Эванс поднялся на ноги. — Используй свою горничную. Ты ведь доверяешь ей?

Теперь настала моя очередь уверить, что Велизия сделает всё, что я от неё потребую.

— Отлично. Вот пусть она и принесёт мне записку.

Эванс направился было к двери, но тут я вспомнила о заколке, что дала мне Элен. И молча протянула завёрнутый в ткань артефакт.

— Что мне с этим делать? — шёпотом спросила я, чтобы невзначай не выдать наш разговор надзорникам.

Конечно, заколка не начнёт действовать, пока я не приколю её к груди, но кто него знает!

— Эванс выудил из кармана сюртука бархатные перчатки и осторожно развернул ткань. Заколка засверкала тёмно-рубиновым блеском трёх камней..

Такой подарок, если не брать во внимание его происхождение и назначение, по праву мог считаться весьма ценным. И обязывающим к ответной услуге, о чём меня уже и уведомил Надзорный отдел.

— Да, я чуть было не забыл, — ругнулся Эванс, пробормотав драконье проклятие, означающее что-то среднее между «поглоти тебя земля» и «сдохни под хромой кобылой».

Даже не знала, что Эванс применяет такие выражения!

— Удивлена? Я тоже из маленького округа, там и не такое услышишь. Просто соединил его с драконьими знаками, получилось забавно, — расхохотался он, потрепав меня по щеке.

Но тут же посерьёзнел и, оглядев комнату в поисках чернил и пера, быстро подошёл к столу и открыл первый ящик, где обычно хранились письменные принадлежности.

Куратор склонился над чистым листом бумаги и что-то быстро на нём записал.

— Прочти, заучи наизусть и сожги, — быстро произнёс он, не оборачиваясь, чтобы успеть закончить последние строчки. В какой-то момент он задумался, покусывая кончик гусиного пера, а потом, что-то пробормотав, поставил росчерк.

Обернувшись ко мне, Эванс в одно мгновение очутился рядом и склонился к губам:

— Применяй только перед тем, как тебе потребуется что-то скрыть. Что-то сказать или сделать нечто такое, что не предназначено для ушей или глаз надзорников, — он коснулся губами моих губ, потом ещё один раз и крепко обнял. — Но помни, каждое применение лишает сил. Не используй более трёх раз в сутки и дольше чем на десять минут.

На этом мы и расстались. Я понимала, что наложение печати на дверь будет дорого стоить Эвансу, видела это по его посеревшему лицу и нервным порывистым движениям. Но иначе мы бы поговорить не смогли.

— Заколка не сможет передать всё, что ты делаешь, Иоланта, — уже у двери снова обернулся мой дракон.

Я чувствовала то же самое, что и он: каждая встреча виделась нам последней, а расставание грозило затянуться надолго. Поэтому мы так не охотно и долго прощались, стремясь сказать друг другу всё, что необходимо.

— Она скорее всего работает как транслятор и включается в определённый момент, реагируя на слова или твоё волнение. Когда используешь заклятие, создаётся иллюзия, не отличимая от правды. Но будь осторожна, мы пока не сможем видеться какое-то время.

И он ушёл, а я осталась один на один с тревогами. Конечно, тут же прибежала Велизия, подозреваю, что она давно стояла под дверью в ожидании, когда можно будет войти, но ни словом, ни взглядом не подала виду.

Я же, выпив чая с молоком, посмотрела на заклинание, оставленное для меня Эвансом, и убрала его в папку. Сейчас надо было срочно заняться другим: расшифровать рецепт зелья.

— Не мешай пока, — отмахнулась я от заботы Велизии, но тут же извинилась за резкость, с которой произнесла обидные для горничной слова. Без её помощи я бы вообще не справилась, вот и не надо об этом забывать!

— Но вы же пропустите ужин! — настаивала девушка, пока я не сказала, что всё равно кусок в горло не полезет, и вообще, мама часто говорила, что женщине надо ложиться спать немного голодной, это полезно и для фигуры, и для утех.

На это горничная возразить ничего не смогла и, наконец, оставила меня в покое, удалившись в соседнюю комнату, служившую ей спальней и трапезной одновременно.

Я же, воспользовавшись тишиной, углубилась в расшифровку рецепта. Все ингредиенты оказались вполне обычными, не считая последних двух. Ну, допустим, листья козлодоевого дерева Эванс достать сможет, но что за семена цветка под дивным названием «играстиль»?

Я о таком и не слышала, уверена, как и никто другой в Академии, потому как в библиотеке отца я перечитала всё, что было, по предмету зельесоставления, и нигде даже не упоминался подобный ингредиент? Может, в перевод закралась ошибка?

Перепроверив ещё раз, я поняла, что такого не может быть. Значит, мне надо срочно бежать к тому, кто древнее всех ныне живущих и точно знает об этом мире то, что неизвестно более никому. В библиотеку, к госпоже Филес.

***

Конечно, уже по дороге у меня мелькнула мысль о том, что библиотека Академии давно закрыта. И ведь я ранее не задумывалась, где живёт госпожа Филес.

Разумеется, она бессмертное существо, но ведь не все об этом знают, значит, официально она должна обитать в преподавательском флигеле.

— Так и есть, — ответил голос библиотекарши, раздавшийся совсем рядом. — Хотя у меня свои хоромы имеются.

А вскоре материализовалась и она сама, будто выплывая из стены, разделяющей секции сада. Я старалась идти знакомыми, но мало посещаемыми окольными путями, где редко встретишь других адептов.

— Госпожа Филес, — я низко поклонилась, чтобы показать почтение. Оно было вполне искренним. — Я как раз искала вас. Мне нужны кое-какие сведения о цветке, называемом Играстиль. Я нигде не встречала даже упоминания о нём.

— Немудрено, болот почти не осталось, — пробурчала Филес, поправляя оправу очков. Она подстроилась под мой шаг и шла рядом, каким-то образом сделав так, что и я сбавила темп. Тем временем госпожа Филес спокойно вышагивала, сжимая в руках две потрёпанные толстые книги. — Я могла бы рассказать о том времени, когда всю землю покрывали топи, а там, где их не было, кустились леса, чьи деревья макушками царапали небесный купол.

— Так это болотный цветок? — поморщилась я, сожалея, что столь дивное название не соответствует внешнему виду. Болотные цветы, если их вообще можно так назвать, не блещут красотой или ароматом.