Академия егерей

— А может не надо? — дрожащим голосом попросил Норман. — Я испорчу вам все…

— А ты не испорть, — хмыкнула я и подтолкнула парня ко мху. — А я за это тебе зелье сварю. Из тех, что разрешенные, конечно.

Странно, но парнишка вдруг даже осмелел и согласился. Хотя и подходил к стене так, будто она его сейчас укусит. Действительно, может, зелье какое нужно было, а в лавке не достать? Или морфированное, или дефицитное. А мне расплатиться зельем было даже проще: обычно все-таки себестоимость флакона гораздо меньше, чем пришлось бы выложить монетами за любую услугу. А я как маг и алхимик могла многие зелья сварить без чьей-либо помощи.

Дело еще в том, что собирать сварт такое себе удовольствие.

Норман как раз коснулся дрожащим ножом кусочка черного ковра, мох поддался лезвию, но одновременно раздалось “пуф-ф” и в воздух вылетело черное облачко. Оно тут же осело на коричневой рубашке Нормана. Парень, конечно, попытался стереть споры с рукава, но получил только черное маслянистое пятно. Собирать сварт нужно только в том, что не особо жалко. Это точно не относилось к моей одежде.

— Сварт хорошо отстирывается, — обнадежила я Нормана и принялась за завтрак. Впрочем, парнишка достаточно быстро перестал трястись каждый раз, как срезал кустик мха.

— Где здесь ближайшая алхимическая лавка? — поинтересовалась я. — И лаборатория?

— М-м-м… — попытался отреагировать Норман, но одновременно говорить и собирать мох у него не получилось, так что пришлось прерваться. — На Железной улице, за углом от нас, дом с зеленой крышей. И в соседнем квартале — лавка старого Дарри с деревянной вывеской на углу.

— И какая лучше?

— Так у Дарри дешевле, а там сами судите, госпожа, — пожал плечами Норман и вернулся к обдиранию сварта. Я оценила, с какой скоростью летит мох в колбу, и достала из поклажи еще один сосуд.

Смотреть на то, как работали за меня, было очень увлекательно, но дело действительно не ждало. Туман за окном так и не рассосался, кажется, стал чуть плотнее — молочно-белый, даже на вид холодный. Я натянула капюшон куртки заранее, подхватила сумку с деньгами и ценностями, такое оставлять нельзя нигде, и выскочила из номера. Норман за моей спиной продолжил с остервенением отдирать мох.

Управляющий дернулся в мою сторону, стоило мне спуститься в общий зал. Я оглянулась: посетителей почти не было, хотя запах дешевого алкоголя все равно витал в воздухе. Мне собственно поговорить с управляющим тоже нужно было. Я была почти полностью уверена, что основное тело сварта — то, которое покрывается плотной кожицей и переживает неблагоприятные условия — находилось где-то на крыше или в простенке между крышей и потолком моей комнаты. Точно это станет известно, когда Норман обдерет большую часть мха со стены, а потолок я обработаю специальным дегидратирующим средством.

Нормана мне оставили. Судя по круглым глазам управляющего, он и знать не хотел, из чего там это страшное средство по уничтожению сварта будет состоять. Хотя я все-таки перечислила основные компоненты и парочку просто жутких, которые в дегидратах не использовались, — так, чтобы у него даже в голове не мелькнула мысль, что слишком уж у меня все легко выходит с этим черным мхом.

Управляющий впечатлился и предложил мне вина к ужину. А я засомневалась для вида, но согласилась. Хорошо быть магистром!

Ходить в тумане было неприятно, липкие капли оседали на коже, даже капюшон не спасал. Я шла вперед в поисках зеленой крыши, хотя все вокруг сейчас было одного цвета — серого. Марево иногда приносило звуки — обрывки разговоров.

— …А он как взвыл! А Ниельс ему — хрясь — и встромил меч промеж глаз! Варилфур человеческим голосом промолвил «Матушка, матушка прости меня!..» и помер. И выкатился язык из его пасти, и полилась кровушка на мостовую…

Я пофыркала и пошла мимо, туман на секунду показал мне тени — мужчина, стоящий на ящике, и десяток раскрывших рот зевак. Варилфур… Ну, конечно, чего только не выдумают! Нет такого заклинания, чтобы человек в животное обращался. Нет таких животных, чтобы человеческим голосом говорили осознанно. Неразумные подражатели были, так в основном хищники приманивали жертв. И слишком умные магические твари тоже были, некоторые даже наводили морок, чтобы человек увидел человека. Но это все не то и наукой давно объяснено!

А чтобы создать чудовище — получеловека, полузверя — нет, такое магическая наука не практиковала. Аксиомы метаморфики были весьма просты. Следуя им безукоснительно, я всегда добивалась результата: подобное к подобному, изменение — это движение по прямой линии, вариативность признаков должна быть ограничена. И превращение человека в зверя вообще не вписывалось ни в одну формулу.

Ученые говорили одно, но обыватели продолжали шептаться о людях, которые по своей воле или под влиянием чего-то — смены дня и ночи или резких звуков, на что хватало фантазии сказителя — превращались в чудовищ и жрали других людей. И у таких сказочек всегда было много любителей. Ну очень ведь страшно! Пфе!

Дом с зеленой крышей я нашла, и алхимическая лавка удивила меня неплохими ценами, даже скидка на амулеты была. Мне удалось договориться, что мои покупки доставят в трактир. Вот только лаборатория мне совсем не понравилась: маленькая, полуподвальная, затертые столы и старое оборудование. Конечно, цена за аренду была очень низкой, привлекательной, но варить здесь что-то или создавать я решилась бы только в крайне случае. Все-таки придется заглянуть к другому алхимику.

Несмотря на быстрый выбор покупок, я все равно потратила немало времени. Скоро обед, который мне пропускать точно не хотелось. Бесплатно же! Да и нужно проверить, как там Норман, не съел ли его сварт.

Пришлось снова пробираться в тумане — обратно к трактиру. Плохая видимость и неприятный запах уже стали действовать мне на нервы. Хотя Слойг продолжал жить даже в белесом мареве: куда-то бежали дети, бряцали оружием гвардейцы, громко смеялась компания охотников у какого-то трактира, медленно тащились по дорогам экипажи. Люди перекрикивались, чтобы ни с кем не столкнуться, а сталкиваясь, даже не извинялись — видимо привыкли.

Я старалась идти вдоль стены, изредка касаясь ее пальцами, было очень легко потерять ориентацию в пространстве. Сумку прижала рукой к боку, чтобы не было у ушлых ворюг желания покуситься на мое имущество. Но появившегося из-за угла мужчину я заметить никак не могла. А он в свою очередь даже и не думал хотя бы на полшага сдвинуться в сторону, просто толкнул меня плечом — да так, что у меня искры из глаз посыпались. А от шока сказать было нечего, язык отнялся.

Я прошипела от боли сквозь зубы и приложила ладонь к ушибленному плечу. Судя по неприятным ощущениям при надавливании, будет синяк. Наверное, на этой сволочи была куртка с пришитыми пластинами. Конечно, я обернулась глянуть, кто же это был такой. Сейчас в моей сумке было то, что могло заставить извиниться любого — амулет паралича. Пусть полежит провинившийся в канаве, насладится видами и запахами, никто и не узнает из-за тумана. Но тот самый туман в считанные секунды слизал мужскую фигуру. А, альв с ними — и с неприятным прохожим, и с этим туманом! Уничтожу сварт и уеду подальше.

Я прислушалась к той стороне, где пропал толкнувший меня мужчина, но только крики, разносимые эхом, и слышно было:

— Господин Ниельс… Ниельс…

Правда, оставалось неясным, то ли это имя толкнувшего меня и его кто-то звал, то ли эхо донесло очередную сказочку о подвигах охотника Ниельса, бывшего гвардейца короля.

 34. Эгиль

Заклинание жало вспыхнуло легким зеленым свечением и расплескалось искрами вокруг моей руки. За спиной орал от ужаса подросток, к нему почти сразу присоединились другие дети. Но я не обращал на звуки внимания. Гвардеец — вот кто меня сейчас беспокоил. А он замер на месте и с ошеломленным выражением лица смотрел на меня.