Академия Сердцеедов. Обман

Мы устроились за столом и принялись пить чай.

Варенье было потрясающим, чай густым и ароматным, и в итоге мы так объелись, что могли только сонно хлопать глазами и икать.

— Я же говорила! Маменькино варенье лучшее! Вы уже розовенькие, а не бледные, как поганки.

— Мне и правда стало легче. Возможно даже получится заснуть…без кошмаров.

Стелла склонилась ближе и шепотом спросила:

— Вы и правда что-то видели?

— Видели, — подтвердила Кайла, — два уродливых темных куска не пойми чего. Они ползали по тому корпусу, а потом переметнулись к нам и свисали прямо вот здесь.

Подруга подошла к окну и точно указала место, где болтались неведомые черные сопли.

— Жуткие? — благоговейно прошептала рыжая.

— Мерзкие. Если бы не наше волшебное окошечко…страшно подумать, чем могло все завершиться.

— Волшебное? — Стелла перевела взгляд на окно и нахмурилась, силясь понять о каком волшебстве речь. Но не заметив ничего особенного, пожала плечами, — может, они и не собирались ни к кому залезать. Просто ползали, искали чем поживиться.

Я тяжело сглотнула. Меня все больше одолевало ощущение, что эти черные капли не просто так барахтались возле общежитий. Они искали…меня. И поживиться им хотелось тоже мной.

Не знаю, что это – чутье Гончей, или просто мнительность, но я была почти уверена, что пришли они по мою душу. И если бы не окно, перемазанное нашим волшебным зельем, им бы удалось меня найти.

Чай еще был не допит, варенье не доедено, когда раздался стук, от которого мы все подскочили.

— Адептка Найтли! — прогремело за дверью.

Я чуть ложку из рук не выронила.

— Иди, открывай, — прошептала Кайла, — по твою душу опять пожаловали.

Ох, бедная я, несчастная. Когда этот день уже закончится?

На пороге стоял незнакомый Страж. Высоченный, как и все остальные, суровый и глаза такие, что невольно хотелось хвостик поджать и присесть.

— Д-да? — проблеяла я.

— К ректору.

— Сейчас? Так ведь спать пора…

Еще один выразительный взгляд и я заткнулась.

Какое спать? Спать – это для слабаков.

На улице все еще шел дождь. В приглушенном свете фонарей его косые росчерки уныло вычерчивали блеклые дорожки. Пахло сыростью, прелой листвой и землей. Тот самый, особенный запах осени, от которого всегда щемило в груди и накатывали мысли о прошлом.

Но сегодня меня больше волновало будущее. Что скажет ректор? Когда все это закончится? И что, если эти черные кляксы не ушли, а поджидают где-то поблизости?

На всякий случай подступила поближе к Стражу. Потом еще ближе. В результате споткнулась о его ногу и чуть не повалилась на землю. К счастью, он меня поймал, поставил и хмуро поинтересовался:

— Цела?

— Да, — промычала я, выпрямляясь и покраснев до кончиков волос.

Главный корпус встретил нас зловещими темными окнами, однако внутри, в холле и на широкой мраморной лестнице горел приглушенный свет. По пустынным коридорам угрюмым эхом разносились звуки наших шагов, а где-то за окном протяжно ухала сова.

Не скажу, что страшно, но мурашки бегали. Поэтому облегченно выдохнула, когда увидела полосу яркого света, пробивающегося из-под двери ректорского кабинета, и услышала чьи-то голоса:

— Если хотя бы на минуту допустить, что этот орден не просто сборище пьянствующих фанатиков, то…

Страж отрывисто постучал по косяку, и разговор оборвался.

— Я привел адептку Найтли.

В кабинете было всего трое. Райдо, развалившийся в кресле возле стены, Магистр Хейден, неспешно прохаживающийся вдоль полок с книгами, и сам ректор, привычно восседающий за массивным столом.

Несмотря на позднее время, все они были в форме.

— О, а вот и она, — ухмыльнулся Райдо, когда я зашла, и дверь за мной тихо прикрылась, — звезда года.

Почему-то стало стыдно.

— Ну, давай, рассказывай. Что опять натворила?

— Ничего я не творила. Оно само.

Под пристальным взглядом трех взрослых мужчин пришлось снова рассказывать о том, как мы с Кайлой следили за перемещением черных капель-сопель.

— То есть вы стояли и махали створкой окна? — уточнил Райдо, делая рукой жест туда-сюда.

Я кивнула.

— Так, давай еще раз. Если окно было закрыто – то эти черные штуки были видны, если открыто – нет?

Снова кивнула.

— И что такого вы сделали с несчастным окном, раз оно начало так работать?

— Ну…— я замялась, — мы хотели сделать так, чтобы из соседнего корпуса к нам нельзя было заглянуть.

— У вас там что-то противозаконное?

Три пары глаз с немым вопросом. Мужики! Не понимали очевидных вещей.

Я даже разозлилась:

— У нас там трусы и лифчики. А иногда и без них. Иногда прям вот, — указала большими пальцами на свое тело, — во всей красе.

Райдо подавился и закашлялся, ректор смолчал, Хейден поинтересовался совершенно ровным голосом:

— Найтли, а ты знаешь, что такое шторы?

— А вы пробовали жить в комнате с постоянно прикрытым окном? — набычилась я. — и стоит чуть эти шторы сдвинуть, как в окнах напротив десяток любопытных физиономий?

— Ладно, мы поняли, — усмехнулся магистр, — можешь не продолжать. Так что вы сделали с окном.

Скрываться уже было поздно, поэтому я с тяжким вздохом призналась:

— Мы нашли зелье, которое используют для того, чтобы скрыть истинное содержимое склянок и нанесли его на стекло.

Хейден на миг задумался:

— А где вы взяли нужные ингредиенты?

— Ну…эээ…как бы…позаимствовали…

Была там пара ингредиентов, о которых говорить не хотелось.

— Мне даже интересно, где две адептки первого курса могли найти настойку бычьих яиц.

— Мы ее заменили настойкой для улучшения пищеварения. Там это…бычье… в составе есть.

— За изобретательность пять баллов каждой. Но там еще много чего другого в составе есть.

Об это мы тогда не подумали.

— Ладно. А чем заменили кровь девственной козы? Насколько мне известно, она не входит в состав легкодоступных зелий и настоек.

Еще одна ступень моего позора.

— Ну…— я пыталась подобрать слова, а трое мужчин выжидающе смотрели на меня, — в общем мы решили, что я …могу заменить козу.

— Боги, Найтли, — простонал Райдо, прикрывая лицо ладонью, — ты просто…пффф.

— Тебе в детстве не говорили, что не стоит добавлять в зелья собственную кровь.

— В Муравейнике ничего не знают о зельях, — сухо напомнила я, — и, кстати, наша мешанина сработала. Из корпуса напротив к нам теперь не заглянешь, да и черти эти ночные нас не видели.