Академия зазнаек или Попала в дракона!

Если бы моя сумка была со мной, могла бы из косметички дорожную пилочку достать и использоваться. Вдруг получилось бы? Хоть и не умею замки отрывать пилочками. Но, может это не так и сложно? Повздыхала об утерянных сокровищах и попробовала поискать внутри себя того, кто надоумил меня разговаривать со стариканом таким томным тоном. Вовремя этот некто вмешался.

Но внутренний голос молчал. Полностью затихнув и не думая показываться на свет. Плохо, самой мне не придумать способа вывернуться из ловушки. Остаётся только надеяться, что, когда дяденька вернётся и, как и старикашка попробует до меня домогаться, внутреннее я вспомнит, как правильно томным голосом разговаривать.

Приуныла, самочувствие становилось всё хуже, тело вспомнило о том, что только недавно мы пережили с ним на пару приключение, которое привело к получению мною боевых ранений.

Поднялась с пола и присела на краешек кровати. Посмотрела на свою ладонь и шмыгнула носом. Рана выглядела всё так же устрашающе. И, кажется, начала воспаляться. Обработать бы чем-нибудь.

Именно в этот момент повернулся ключ в замке и дверь открылась. Настороженный хозяин дома вернулся, и я хмуро глянула на него из-под бровей, опасаясь очередной подлянки.

Мужик поразглядывал меня и подошёл поближе. Инстинктивно отодвинулась от него подальше, сместившись влево на кровати.

— Лапа, — произнёс он.*

Это он меня лапочкой называет, что ли? Интересное начало разговора. Это он к чему? К моему побитому виду? Или к испачканной одежде?

Дальше разговоры говорить он не стал. Быстро подошёл ближе и положил мне на колени маленький ящичек.

— Мне? — изумилась этому поступку.

Он мне что? Взятку даёт? Задабривает? Так тронули душу слёзы дедулечки? Сразу стал сердобольным и готовым идти на дружелюбный контакт? Чудодейственное средство, эти дедкины слёзки. Пронимают, видимо, до печёнок.

— Лапа тэйк, — снова сказал он. **

Похлопав на него глазами, решила плюнуть на его поведение и полюбопытствовать, что это такое мне дали. Здоровой рукой подняла ящичек и повертела его перед глазами. Похож на крошечную расписную шкатулку. По подарку прошла рябь, и он стал истончаться на глазах.

— Что за хрень? — спросила поражённо у дяденьки, почувствовав, что голову стало ломить сильнее чем раньше в разы.

Застонала и попробовала сбросить подарок с руки. Но он прилип и отлипать не хотел. Прикрыла глаза, пытаясь справиться со вспышками острой боли, которая пронзала виски раскалённой иглой. Бойтесь данайцев дары приносящих. Кажется, это был тот самый случай.

Дяденька стоял и смотрел на меня не мигая, и не двигаясь с места. Наблюдал, гад. С шипением втянула воздух сквозь стиснутые зубы и почувствовала, что головная боль отступила. Мысли стали довольно ясными, и я удивлённо глянула на хозяина дома.

— Так-то лучше, — сказал он и сдвинулся с места, делая шаг назад.

Мини-шкатулка исчезла полностью. Как и не было её. Глянула на свою руку, потом на дяденьку. Потом снова на руку. Опять на него.

— Что это было? — спросила осторожно, догадываясь уже, что ответ знаю и так.

— Разговорник. Дорогой. Ты должница, — кратко пояснил он, и я его прекрасно поняла.

— Хорош разговорник, — проворчала недовольно. — Думала, голова лопнет.

— Отработаешь, — посвятил меня в свои планы дядечка. — Служанка. Нужна. Год ты моя.

— За какой-то паршивый ящик-разговорник? — возмутилась я этому произволу. — Который я у тебя не просила?

— Без языка… — помолчал он. — Не выживешь, попаданка. Ещё лечение. Тоже долг.

— Так меня пока никто и не лечил! — подскочила с кровати и сморщилась от боли, тело продолжало напоминать нам с попой, что приключений пока достаточно.

— Вылечу. Лекаря позвал, — просветил меня дядя. — Завтра работать, — и вышел из комнаты, снова закрыв дверь на ключ.

— Твою мать! — воскликнула в сердцах. — Попала, так попала.

Села обратно на кровать и задумалась. Неужели всё происходящее не глюки? Как-то всё слишком реально и страшно. И одиноко. Захотелось поплакать. И я привычно шмыгнула носом. Но, наверное, не стоит раскисать. Иначе и вправду не выживу, как и без языка. Дядька прав. Не понимая, какие такие лапы они обсуждают, снова угожу в переплёт, возможно и похлеще этого.

Прилегла, давая отдых усталому телу. Да и расслабиться стоило. А то нервы напряжены как струны и меня постоянно потряхивает. Заснуть, наверное, при всей усталости не получится. В слишком возбуждённом состоянии я сейчас. Вот что стресс животворящий с людьми делает! И под дротики подставляет, и дедуль насильников плакать заставляет. Да теперь отдохнуть не даёт…

Долго полежать в одиночестве и поразмышлять о том, где я и что происходит не получилось. В замке снова заскрежетал ключ. Дверь открылась и на пороге появился давешний лысый и какой-то дядечка в котелке. Врач, наверное.

Доктор, молча, не задавая никаких вопросов, скинул серый плащ с плеч. Под ним оказался костюм тройка, очень приличный и новый на вид. Жилет под сюртуком, высокий воротник рубашки, белый галстук, брюки со стрелкой… что-то напомнили мне книги и фильмы про девятнадцатый век. Это мне прошлое, что ли мерещится? Да нет… не похоже. Слишком много несовпадений. Одежда да, похожа… а вот остальное. Та же мостовая с перламутровым отливом, явно не из земного прошлого. Это я что? Про другой мир грежу? Или это всё-таки наяву происходит?

Врач оказался пожилым человеком, и меня передёрнула, заметив, после того, как он снял котелок, что реденькие волосы у него на голове седые. Перчатки были сняты последними. Все вещи по одной забирал у доктора хозяин домишки, а потом отдал врачу чёрный саквояж.

— Выйдите, — отрывисто произнёс врач и кивнул дяденьке на дверь.

Оставаться наедине с этим седеньким как-то совсем не хотелось. Был у меня уже опыт общения с дедулями божьими одуванчиками. Мороз по коже, как вспомню. Поднялась на кровати и только открыла рот, чтобы запротестовать, как дяденька вышел и закрыл дверь. Правда, ключом шуметь в этот раз не стал. Не запер, и то хорошо.

Исподлобья смотрела на врача и не знала, чего от него ждать. Как-то добротой местные жители не отличаются.

— Без метки? — спросил доктор.

А я пожала плечами, не понимала о чём это он.

— Что болит? — не дождавшись ответа поинтересовался врач.

— Всё, — буркнула, с опаской наблюдая за ним. — Вот это сильнее всего, — протянула ладонь вперёд, показывая рану.

Врач кивнул, и более не задавая вопросов, принялся за осмотр. Саквояж он поставил на кровать. Открыл его и начал доставать инструменты. Заставил снять куртку. Свитер поднять. Прослушал. Простучал грудь. Заглянул в глаза. Глянул на язык и зубы. Тщательно позаглядывал в уши. Постучал молоточком по коленям и рукам. Ощупал рёбра. И только после этого занялся ладонью и моими ссадинами. Ну как занялся… разглядел часть и отошёл от меня, оценивая картину в целом.