Аколит в крови по локоть

— Ах вот оно что! — прошипел Шалый. — Вот они как пытаются всё представить…

— Не пытаются, а уже представили. И никакие свидетельства очевидцев ничего не изменят. В Тегосе новая власть, с этим придётся считаться.

— Им всё сойдёт с рук?

— Не о том речь, — покачал головой отец Истый. — И даже не о том, что вы, мой дорогой, слишком уж сблизились с союзом негоциантов. Не имеет значения, сколь обоснованы выдвигаемые обвинения — главное, что любое судебное разбирательство ударит по интересам церкви, а этого допустить никак нельзя.

— Вздор! Никто меня в Тегос не выдаст! — отрезал Шалый.

— С учётом назначенной награды в этом и не возникнет нужды!

Отец Шалый как-то разом успокоился и вроде бы даже с интересом полюбопытствовал:

— И много обещают?

— Тысячу. И по триста за пособников, но их можно доставить и мёртвыми, тогда выйдет сотня с головы. Объявлять награду за убийство священника торгаши пока что не решились. — Истый скривил уголок рта и продолжил: — Послезавтра ожидается прибытие парохода, который следующим утром уйдёт в Южноморск. Я забронирую места и устрою проездные документы, но на этом всё. Билеты выкупайте сами.

Беляна так стиснула мою шею, что едва позвонки не хрустнули, а вот Шалый воспринял заявление собрата как должное и кивнул.

— Хорошо.

— Тогда до конца дня жду список имён. И не оставляй хвостов, очень тебя прошу.

Отец Истый раскланялся с барышнями и отправился восвояси, а Беляна мигом соскочила с моих колен и спросила:

— Мне обязательно возвращаться в Поднебесье?

— Ты же сама слышала! — рыкнул на неё священник.

— Царь небесный! — закатила глаза черноволосая пигалица. — Я могла бы перебраться куда-нибудь на север!

— Нет! — отрезал Шалый, сел за стол и взялся раскладывать перед собой письменные принадлежности. — Запишу тебя Ариной Ранней из школы Извечного полдня. Цвет глаз у тебя чем-то схож, никто неладного не заподозрит.

Беляна озадаченно хмыкнула и уставилась на Ласку.

— Арина — это светленькая, которая за нашего Огнеяра вышла?

Девица кивнула.

— Она! — После подступила к Шалому со спины и обхватила его руками. — Меня мальчиком запишешь?

— Имеет смысл, да.

— Тогда…

— Погоди! — Священник повернулся и уставился на меня. — Ну?

Я ничуть не стушевался и сказал:

— Добран Бледный из школы Багряных брызг.

Шалый тяжело вздохнул, но, прежде чем успел открыть рот, Беляна ухватила меня за руку и заявила:

— Он со мной! Мы вместе!

— Ну а что? — развёл я руками. — Истый всем обещал документы выправить!

Священник несколько раз очень медленно кивнул, затем записал на листок моё новое имя и предупредил:

— Только учти: если при посадке на пароход метки на духе с документами сверять не будут, то по прибытии — всенепременно.

— Так я честь по чести уволился!

— А ведь и верно! — заулыбался Шалый. — И сослуживцы твои тоже по долгам рассчитались, так? — Он поднялся со стула и объявил: — Идёмте, пора караульных менять.

— Мне по магазинам надо пройтись! Я не могу! — сразу предупредила Беляна и позвала Ласку: — Ты со мной?

Той сидеть в пыльном каретном сарае тоже не хотелось, так что барышни оставили нас, и менять караульных мне выпало на пару с братом Кротким, да ещё мы растолкали Огнича. Отец Шалый тоже составил нам компанию — прежде чем отпустить парней, он всех внимательнейшим образом оглядел, после чего предложил отбыть с нами в Южноморск.

Босяки согласились сразу, а вот Кабан и Кочан засомневались.

— А что там? — пробурчал первый.

— Мы деньги родне отправим, а сами в деревню не вернёмся, — пояснил его вопрос второй. — Тут работу найти легче лёгкого, а в Южноморске с этим как?

Отец Шалый не удержался от какой-то очень уж многозначительной улыбки и пообещал:

— Без дела не останетесь.

— А денежное дельце намечается? — мигом заинтересовался Огнич.

Священник кивнул, и бывшие пластуны после недолгих раздумий решили его предложение принять. Разве что фургонщик выставил дополнительное условие:

— Только, чур, доставка на место за счёт нанимателя!

Я думал, Шалый вспылит, но тот лишь коротко хохотнул и объявил:

— По рукам! — А после уставился на смурного Дарьяна. — Ну а ты что же — в Поднебесье не собираешься возвращаться?

Книжник буркнул:

— Так мне обратно хода нет!

— В школе Огненного репья учился? — уточнил священник.

— Поступал да не поступил, — вздохнул Дарьян. — С ними, вон! — кивнул он на нас.

— Ладно! — махнул рукой отец Шалый. — Будем считать, все былые грехи я тебе отпустил!

— Здорово! — улыбнулся книжник. — А можно это официальным документом оформить? И мне бы заранее его получить, до посадки на пароход!

Священник хмыкнул и посмотрел на Огнича, после перевёл взгляд обратно на Дарьяна.

— Я вот сейчас не понял: кто из вас фургонщик, а?

Парни заржали, Огнич надулся, а отец Шалый похлопал книжника по плечу и пообещал:

— Будет тебе документ! — После распределил дежурства и ушёл.

Босяки и деревенские отправились приводить в себя в порядок. Золото остались караулить я, монахи и Огнич. Да ещё к этому привлекли Дарьяна — ему священник положил стандартный для аколита оклад.

И вроде всё прошло наилучшим образом, но на душе у меня было неспокойно.

— Шалому палец в рот не клади, — негромко напомнил я книжнику. — Ты ведь понимаешь, что обратный билет сторицей отработать придётся?

Дарьян кивнул.

— Понимаю, конечно. Но зато при деле, со своими и без риска угодить на костёр!

— Сплошные плюсы, да, — проворчал я, не в силах разобраться в собственных чувствах. Просто не мог сообразить, огорчает тот факт, что Шалый обделил меня своим вниманием и не предложил поучаствовать в некоем денежном дельце наравне с остальными бывшими соучениками или же это повод с облегчением перевести дух.

Как знать, как знать…

Глава 14

13–14

Поднялся в номер я уже лишь на рассвете. Нельзя сказать, будто ночь напролёт чах над златом — удалось даже немного подремать, но голова была тяжёлой, а глаза слипались. Постучал в дверь, и почти сразу послышалось опасливое:

— Кто там?

— Свои! — отозвался я, но этим Беляну почему-то нисколько не успокоил.

— Лучезар? — уточнила она всё столь же настороженно, после сдвинула засов и, приоткрыв дверь, попросила: — Пообещай, что не будешь ругаться!