Акулья хватка

Лифт опустился, она вышла из кабины и закружилась по бару.

– Послушай меня, Айвори...

Она хохотала, запрокинув голову.

– Послушай, девочка, ты что, собираешься устроить очередной танцевальный тур?
– Он тоже смеялся. Момент был приятный. Он видел, что её настроение изменилось.

– Ладно, не буду, - ответила она наконец.
– Но хотя бы потанцуем щекой к щеке, а?

– Без всяких "но". Пей виски и расслабься.

Они сидели бок о бок. Его искушал сладкий запах её духов. Платье подчеркивало божественную форму плеч и шеи. Казалось, она почти не пользовалась гримом, да медовому золоту кожи он и не был нужен.

– Вы пришли сюда, чтобы я не скучала, скажите правду, Чарльз? вкрадчивым голосом поинтересовалась ода.

– Да, и у меня есть документ, подтверждающий мои полномочия. Почему ты все время спрашиваешь?
– буркнул он, размышляя, заняться с ней любовью сейчас или чуть позже.

– Потому что я вас подозреваю.

Она взяла в руки его стакан и рывком поднялась.

– Подожди, Айвори, я ещё не допил.

– Здесь остался только растаявший лед.

– Разве? А в чем ты меня подозреваешь?

Она улыбнулась ему из-за стойки бара, смешивая новые напитки.

– Ну давай, рассказывай.

– Два кубика льда? Воду?

– Нет, лед не клади, только пару капель содовой.

– Я подозреваю, что у вас нет сердца, - сказала она.

"- Слабовато сказано", - подумал он. Она принесла стаканы.

– Это новое виски "Горная роса", недавно закупили. Как вам нравится?

Он отпил глоток.

– А ты когда-нибудь была в горах, Айвори?

Она отрицательно покачала головой. Он не отставал.

– Где ты взошла на борт "Тритона"?

Айвори пустилась в длинные и пространные объяснения, избегая прямого ответа. Затем увела разговор в сторону и заворковала о каком-то греческом миллионере и вечере, который тот устроил не так давно на борту яхты. Худ дал ей возможность выпустить пар Она знала очень много, это было очевидно: слишком уж уклончиво и осторожно она говорила. Ее шутка насчет того, что она его подозревает, могла оказаться правдой. Она коснулась крошечных складок в уголках его глаз.

– Они мне нравятся, - заметила она.

Чем больше он смотрел на нее, смеющуюся, тем привлекательнее она ему казалась. Его очень занимала мысль о том, как было бы приятно заниматься с ней любовью. Он скользил взглядом по её глазам, груди, блуждал по всему телу и ногам. При воспоминании о том, что он видел её обнаженной, в эротическом танце, внутри у него что-то екнуло. Если бы она повторила свой танец, он бы не смог удержаться.

Она скрестила ноги. Низ платья плотно обтянул её бедра. Он не смог противиться охватившему его желанию и нежно провел рукой по её бедру. Затем, склонившись над ней, принялся ласкать поцелуями её шею.

– Допей свой виски, - спокойно сказала она. Худ послушно допил и получил очередной стакан. Взяв его, он обнял её одной рукой за плечи и крепко притянул к себе. Он словно сошел с ума. Она всецело завладела его чувствами. Под рукой, которой он привлекал Айвори к себе, ощущался упругий контур её напрягшейся груди.

Худ выпил немного виски и понял, что хочет её сейчас и ни секундой позже. Допив до конца, он поставил стакан на пол. Она повернула к нему лицо и он принялся осыпать её поцелуями. Прохлада её губ возбуждала и пьянила. Под натиском его губ она откидывалась все дальше, пока наконец не упала на спину, хрипло дыша и постанывая. Он покрывал поцелуями её грудь.

Мягкость её тела там, где заканчивались чулки, заставляла его хищно впиваться в её тело. Ему хотелось разорвать на ней платье. Она задыхалась от сладостного удовольствия, не решаясь заводить его сильней, её груди набрякли от возбуждения.

Худ больше не мог себя сдерживать. Он впал в неистовство. Он ничего не видел, ни о чем не думал, и только ощущал в себе страстный порыв овладеть ею сейчас, здесь, немедленно, с каким-то диким сладострастием. Поза её полураздетого упоительно сладкого тела среди беспорядочного вороха скомканного белья довела его до экстаза. И он вошел в нее. Ее длинная нога, слегка согнутая в колене, упиралась каблуком туфельки в кушетку. Затем выпрямилась и напряженно зависла в воздухе. Руки девушки судорожно ласкали его спину, нервно сжимаясь и пульсируя, и поглаживали все тело.

Она тяжело дышала. Ее пальцы больно впились в его спину, на какое-то мгновение сжали шею, её колени поджались и затрепетали под его телом - и затем как-то враз обмякли, тело Айвори ослабело, ноги соскользнули вниз, руки разжались и она застыла неподвижно, чуть заметно поглаживая его шею.

Она дотянулась до стены, с закрытыми глазами вслепую нащупала выключатель и потушила верхний свет. Остался только светильник над стойкой бара. Все повторилось заново. Затем она сказала:

– Чарльз, подвинься, ты очень тяжелый.

Но Худ снова тяжело сжимал её в объятиях. Все та же дикая страсть овладела им с новой силой. Какой-то частью рассудка он понимал, что ведет себя, как безумный. Он был полон только одним желанием, и оно заглушало все остальные, доводя его до помешательства. Он яростно пронзал её тело и слабое сопротивление с её стороны только усиливало ярость его горячечного состояния.

Через момент её колено уперлось ему в бок. Казалось, он был близок к тому, чтобы последним толчком послать мощную струю в недра её тела. Он чувствовал, что больше не может себя контролировать. Внутри него словно засела какая-то хищная тварь. Каблук Айвори коснулся его позвоночника. Через мгновение она попыталась его оттолкнуть. Но он был неудержим, они яростно бились, она вновь покорилась и в момент оргазма впилась ногтями в его кожу и укусила в плечо. Потом откинулась на спину. Худ лежал, пытаясь справиться с собственным дыханием.

Она отодвинулась и начала приводить себя и свою одежду в порядок.

В слабом розоватом свете он разглядывал Айвори. Когда она добралась до верха платья, её груди все ещё торчали из-под незастегнутого лифа. Выпрямив ноги, она натянула узкие чулки и принялась застегивать подвязки. Их разделяли какие-то пара дюймов. Он схватил её за руку и потянул к себе.

– Чарльз, да подожди же. Нет!
– Она выглядела наполовину испуганной, наполовину дразнящей. Она уступала ему в силе и изогнулась всем телом, сопротивляясь.

И вдруг его будто пронзила эта притворная интонация, этот едва заметный налет двуличности, который перекрыл сумасшедший животный импульс, вновь зажегший огнем его тело.

Невероятным усилием воли он взял себя в руки и встал на ноги. Он чувствовал себя опьяневшим. И тут ему все стало ясно. Она подмешала ему эротический наркотик.

– Чарльз, куда ты?

Он зашатался. Ему не удавалось идти прямо. Она была рядом с ним, придерживая его за руку. Он мягко отстранился, вошел в лифт и захлопнул за собой дверь.