Акулья хватка

– Что?

– Я вас люблю.
– Она положила трубку.

Худ попросил отсрочки для омара, потом выбрал экземпляр побольше.

– Подождите пару минут. Ко мне присоединится подруга. Сейчас принесите коктейль с шампанским, а когда придет дама - ещё два.

– Слушаюсь, сэр.

Худ покачивался на волнах нечаянной радости и счастья, которые вдруг ощутил после разговора с Кит. Это женщина создана для больших страстей. Такие женщины рано или поздно добиваются своего.

Она вошла, невозмутимая и прекрасная. До сих пор он не замечал, какие синие и красивые у неё глаза.

– Ты выглядишь так, словно последние десять часов отсыпалась.

– Надеюсь, у вас продолжительный отпуск, лейтенант.

Все произошло так, как ему хотелось. Она была удивительна и маняща. Еда была отменной. Худ почувствовал в себе вдохновение и наплыв свежих сил. Лобэр, опасность, все темное и страшное отступило куда-то далеко.

Выяснилось, что она работает в "Ле Ниша" уже три года, с тех пор, как рассталась с мужем. Работа в клубе стала её прибежищем. И вообще, у неё возник своего рода иммунитет в смысле чувств. Полетт и Жожо очень к ней добры и она вполне довольна работой. Серьезно ли насчет иммунитета? Пожалуй, да. Была пара поклонников, но так, ерунда, ничего серьезного.

За кофе Худ её спросил:

– Кит, ты случайно не знаешь какого-нибудь газетчика, которому можно доверять? Мне бы хотелось переслать фототелеграфом снимок, который ты мне давала.

– Газетчика? ... Да, есть такой. Его зовут Жорж Ларю или просто Бейли. Он лучше всех. Работает в редакции "Орла".
– Она посмотрела на Худа.
– Кому нужно переслать эту фотографию?

– Одному приятелю для его знакомого. Тот коллекционирует подобные фото.

Она мешала ложечкой кофе, опустив глаза, и молчала. Она была умницей, и Худ чувствовал - Китти понимает, что за его просьбой стоит нечто большее.

– Ты просил никому не говорить, что я иду на встречу с тобой...

– Китти, - он взял её за руку, пытаясь сгладить разочарование.
– Я очень хотел тебя видеть.

– Мне просто интересно...

– Преступник я или нет? Что тебе сказать, на прошлой неделе меня приговорили к пожизненному заключению, но я сумел вырваться из тюрьмы. Ты же меня не бросишь, правда?

– Ладно, я ничего не буду спрашивать.
– Она печально улыбнулась.
– Да и какая, собственно, мне разница?

– У тебя умопомрачительные глаза.

Немного погодя он вновь заговорил о Жорже Ларю.

– Насколько хорошо ты его знаешь?

– Он мой старинный приятель. Когда-то хотел на мне жениться, и хочет до сих пор. Он сделает все, что я попрошу.

– Когда ты позвонишь ему, предупреди, что я к нему хочу зайти как можно скорее и попроси оказать мне содействие. Это будет очень мило с твоей стороны.

Она улыбнулась.

– Договорились.

– И никому ни слова про этот снимок. Доверь это мне. Раз уж мы ввязались в это дело, лучше о нем не болтать, а тем более упоминать, что я приходил в клуб.

– Разве мы не станем заниматься любовью, моряк?

– Китти, милая, я не могу. В такие моменты я чувствую себя идиотом. Поверь мне, рядом с тобой сидит нормальный полноценный мужчина, но мне предстоит дождаться другого случая. Ты славная, и я хочу тебя не меньше. Но не сейчас...

Она погладила его руку и кивнула.

– Я тебя дождусь.

– Сможешь позвонить Ларю прямо сейчас? Чтобы мы встретились немедленно.

– Попробую.
– Она взяла сумочку и встала.

Худ закурил. Он чувствовал себя неуютно. Они засиделись в ресторане и были последними клиентами. Он огляделся. Вместо стен вдоль зала с двух сторон тянулись огромные застекленные окна с видом на скалы, и если люди Лобэра шныряли поблизости, то наверняка его уже засекли. Что же, сам виноват. Сюда его никто не заманивал. Единственное, чего он страстно желал, это не впутывать в свои дела Китти. Худ начал даже подумывать, не сбежать ли ему потихоньку, пока она не вернулась. Но было слишком поздно. Она уже вошла в зал.

– Он тебя ждет. Здание редакции вместе с типографией - на бульваре Гамбетта. Пошли?

Он заставил её постоять в холле ресторана, пока сам не сел в машину и не завел мотор. Слежки как будто не было. По дороге он сказал:

– Китти, не могла бы ты выйти пораньше, не доезжая до клуба пару кварталов? Я немного беспокоюсь.

– Нет проблем. Высади меня на следующем углу.

– И ты дойдешь сама?

Она наклонилась к нему и поцеловала. На перекрестке он открыл ей дверцу.

– Спасибо, Китти. Я тебя найду.

– До скорого, моряк, - ответила она.
– Будь осторожен.

Она вышла, хлопнув дверцей, и пошла вперед, а Худ уже мчался на бульвар Гамбетта.

Это была одна из главных улиц, оживленная и переполненная машинами. Он кое-как нашел свободное место и вошел в здание. Остановившись перед стендом с газетой, он наблюдал за людьми, которые входили в дверь следом за ним. как будто чисто.

Жорж Ларю оказался здоровенным парнем, обаятельным и сердечным. Он сразу понравился Худу. При виде фотографии Ларю заржал.

– Вы хотите сказать, что англичане собираются публиковать такое фото?

– Как вам сказать, это для частного издания. То, что англичане называют "клубничкой". Читается только профессионалами, вы понимаете.

Очередной взрыв смеха.

– Хотите, чтобы я предал фото по "Белино"?

– Это возможно?

– Почему бы нет?

– Мне бы хотелось узнать, дошла ли фотография, если вы не возражаете.

– Конечно. Хотя, минуточку. Ваш журнал должен иметь "Белино" - связь с лондонским почтамтом. Иначе ничего не выйдет.

– У них есть эта связь. Вы соединяетесь с почтовым отделением 1234 и сообщаете, что это для "Империал ватч компани". Это владельцы журнала.

Ларю с Худом пошли по коридорам и кабинетам, минуя замотанных сотрудников, оживленно снующих взад-вперед по зданию. Эта редакция как две капли воды походила на любую другую, которые были разбросаны по всему миру, с присущими им беспорядком, нервозностью и спешкой. В фототелеграфной царила такая же суматоха и неразбериха. Ларю передал фотографию двоим усталым сотрудникам в длинных серых халатах. Они стали звонить в Лондон. Когда телефонная связь установилась, фотографию разместили на барабане факсимильного аппарата, и начали передавать её изображение, синхронизировав фазу развертки. Процесс передачи изображения занял гораздо больше времени, чем ожидал Худ. Наконец передача закончилась и Ларю вернул ему фотографию.

Когда Худ потянулся к бумажнику, чтобы расплатиться. Ларю отмахнулся.

– Счет представит почтовое отделение. Если хотите, я сообщу Китти.

– Огромное спасибо, - Худ пожал Ларю руку.

Сев в машину, он вдруг подумал, где сейчас Эндрюс? Откуда-то из глубин сознания до него вдруг дошла странная фраза, которую обронила прошлой ночью в казино Сью Трентон. Как она сказала? Эндрюс разыграл швейцара? Что бы это могло значить?

Худ был заинтригован той сценой, когда произошла между Лобэром и Эндрюсом. Мистика какая-то. Ему захотелось вернуться и попытаться выяснить, что же, собственно говоря, происходит.