Алексей

“Тебе нужно глубже, крошка”, - проворчал я, хотя все равно трахал ее сильнее, вызывая трение между нашими телами. Я хотел дать ей все, в чем она нуждалась и чего хотела.

“Да, Алексей”, - закричала она. “Да, да, да”.

— Назови мое имя еще раз, — прорычал я.

Я вонзаюсь в нее, жар распространяется по каждой клеточке моего тела. Я вонзаюсь внутрь и наружу. Глубоко и жестко.

“ Алексей, ” выдохнула она хриплым голосом, мои бедра двигались глубоко внутри нее. — Алексей, Алексей, Алексей.

Эта женщина поглощала меня. Она отдавала, а я жадно брал. Мои бедра толкались в нее, яйца ударялись о ее плоть, мой член заполнял ее до самой рукоятки.

Я боялся, что сломаю ее своей безжалостностью, но она прекрасно приняла меня. Требуя большего. Я трахал ее быстрее и глубже, пока не почувствовал знакомое давление в основании позвоночника. Я ускорил темп. Толкаясь внутрь и наружу. Жестко и быстро. Каждый толчок вырывал из меня еще один стон.

“Боже, Алексей”, - воскликнула она. “Пожалуйста, мне нужно больше тебя”.

“ Кто же еще? — прорычал я.

“ Никто, ” простонала она. — Только ты.

Это были слова, сказанные в пылу страсти, но я впитал их, позволив им заполнить трещины в моей груди.

“ Посмотри на меня, ” приказал я гортанным голосом. Бросив взгляд через ее плечо, наши взгляды встретились, и от ее вида захватило дух. Ее глаза затуманились от удовольствия. Ее губы приоткрылись. Ее тихие стоны и мое ворчание наполнили воздух. Я бы запомнил все это. Каждое слово. Каждый взгляд.

Еще один глубокий толчок, и она напряглась, ее киска сжалась вокруг моего члена. Затем она взорвалась громким криком, и мое имя сорвалось с ее губ. Я наблюдал за выражением ее лица, когда она переживала за меня. Только за меня.

Я прорвался сквозь ее оргазм и последовал за ней прямо через край, когда мои мышцы напряглись, и оргазм пронзил меня. Мой член дико дернулся, выплескивая мою сперму внутрь нее.

Ее было так много, что я смотрел, как она стекает по внутренней стороне ее бедра, и на долю мгновения задумался, смогу ли я привязать эту женщину к себе, оплодотворив ее. Чтобы она могла быть моей навсегда. Чтобы она никогда не бросала меня.

Нелепая идея развеялась так же быстро, как и возникла. Она возненавидит меня, когда узнает правду о своем брате. Мне не нужно было подливать масла в огонь.

Ее дыхание все еще было затрудненным, она рухнула на матрас

Быстро натянув штаны обратно, я перевернул ее на спину и заключил в объятия. Без колебаний она прижалась ко мне, ее глаза затрепетали и закрылись.

Ее голова покоилась на моем плече, ладонь лежала на моем сердце, как будто она уже знала, что претендует на него.

Я выдохнул, зная, что это приведет к катастрофе. И все же это не помешало мне хотеть ее.

“Аврора”?

“Хммм”. Ее ресницы затрепетали, а затем снова закрылись, когда сон снова поглотил ее. Ее тело теснее прижалось ко мне.

— Ты принимаешь противозачаточные?

“Ммммммм”.

Наша вторая ночь в этом месте, и Игорь уже устраивал вечеринку. Вероятно, это означало, что все идет по плану. И хотя я страстно желал, чтобы они двигались вперед, я в то же время боялся этого.

Потому что я знал, что придет время, когда Аврора будет смотреть на меня с ненавистью и отвращением. Я должен был сдержать обещание, а у нее был брат, за которого нужно было отомстить.

Дверь ванной открылась, и в нее вошла Аврора.

Я уставился на нее, не находя слов. Не то чтобы я когда-либо произносил много слов.

“ Я готова, ” объявила Аврора своим прокуренным голосом, заправляя непослушную прядь волос за ухо. Ее волосы были собраны в пучок, похожий на корону. После нашего предыдущего разговора о моем прошлом атмосфера между нами изменилась. Я объяснил ей, чего ожидать, когда мы спустимся вниз. Она не вздрогнула. Хотя ее слова все еще звенели у меня в ушах.

“Ты позволишь другому мужчине прикоснуться ко мне, и я отрежу тебе весь член. Без анестезии”. Затем она добавила что-то о русских-чудаках и их оргиях. Она определенно никогда не пресмыкалась передо мной. Свирепость Авроры напомнила мне жену Кассио. Да, она была мягкой и заботливой, но также знала, как позаботиться о себе.

Она разгладила руками платье, которое ей предоставили. Игорь заказал его для нее, и я чертовски ненавидел это. Я не хотел, чтобы кто-то обеспечивал ее, кроме меня. Я не думаю, что ей это особенно нравилось. Это было не в ее стиле. Обычно она носила элегантные, сдержанные, красивые платья.

Этот был слишком громким. На ней было переливающееся платье с разрезом, открывающим гладкие загорелые ноги, и туфли на высоких каблуках в тон платью. Шелковые бретельки платья крест-накрест облегали ее грудь, талию и бедра, открывая вид на ее прекрасную кожу. На шее у нее висел жемчуг, такой длинный, что ей пришлось несколько раз обернуть его вокруг шеи. Я был совершенно уверен, что у этих жемчужин было другое назначение.

Она переминалась с ноги на ногу, и материал практически переливался.

Мои глаза сузились от раздражения. Она была бы такой чертовски сияющей, что каждая пара глаз была бы прикована к ней. Я не хотел, чтобы эти больные ублюдки таращились на нее.

“Не смей называть меня гребаным диско-шаром”, - фыркнула она. На ее лице не было косметики, за исключением туши и легкой помады. Ей не нужен был макияж, чтобы подчеркнуть свою красоту. “Гребаный мудак, который выбрал это дерьмовое платье. Его следует пристрелить за отсутствие вкуса в моде”.

Мои губы изогнулись. Когда она так говорила, я видел в ней богатую принцессу. Эта маленькая девочка надела модный наряд для прогулки в зоопарк.

Я разгладил несуществующую складку на рукаве. Мой костюм был сшит на заказ, и это подсказало мне, что Игорь предупредил своих людей о нашем приезде. Вопрос был в том, отправил ли он уведомление Ивану. Я надеялся, что тот, кто целует задницу, в нем это сделал.

Раздраженный вздох сорвался с алых губ Авроры, и она усмехнулась, оглядывая себя.

Мне было трудно не смотреть на нее, независимо от того, что на ней было надето. Она могла носить лохмотья, а я все равно не мог отвести от нее глаз.

Каждое слово, которое она когда-либо произносила. Каждый взгляд, которым она меня одаривала. И каждый ее вздох были запечатлены в самом мозгу моих костей. Это останется со мной до моего последнего вздоха.

Было трудно поверить, что она здесь, со мной. Что я прикасался к ней.

И все же, глубоко в моей груди остался страх, что я уничтожу ее. Что я сломаю ее. Что она исчезнет так же, как раньше исчезало все остальное.