Алексей

Однако ее улыбка была не такой счастливой, а цвет лица чуть бледнее. И идиотский ублюдок во мне надеялся, что это для меня.

Как я уже сказал, идиот.

Я находил утешение в том факте, что она не удостоила ни единого взгляда ни одного другого мужчину. Ее глаза были устремлены только на братьев, ее улыбки были искренними только с ними, и я боролся с желанием убить ублюдков. Было невозможно подавить убийцу во мне. Это был тот, кем я был.

Восемь недель и три дня с тех пор, как я видел ее в последний раз. Попробовал ее на вкус. Трахнул ее. И это был худший вид ломки.

“Алексей, люди наложили в штаны”, - пробормотал Василий себе под нос. “Перестань рычать и разожми кулаки. Мы здесь не для того, чтобы драться”.

Точно! Мы были здесь, потому что я хотел еще раз взглянуть на нее. Сенатор Эшфорд пригласил Василия, пытаясь заручиться голосами за Новый Орлеан. Все знали, что Василий управлял Луизианой, и тот, кого он поддержит, получит большинство голосов в этом штате. Конечно, сенатор Эшфорд не знал, что произошло в России.

В итоге, я, как идиотка, пришла сюда, не в силах устоять перед возможностью увидеть Аврору еще раз. Конечно, Василий не предлагал мне двигаться дальше. Что ж, чертовски жаль. Если бы он отказался, я бы пошел к Кассио за приглашением, а затем проработал список. Черт возьми, я бы наживался на чужих долгах до тех пор, пока у меня не закончатся варианты.

Мимо прошла еще одна женщина, бросив на нас взгляд, который ясно говорил, что мы здесь чужие. Гребаные болтуны и снобы.

— Алексей, — шипящим голосом предупредил Василий.

Я заставила себя разжать ладони. Как будто это сделало бы меня менее угрожающей. Я полностью осознавала взгляды, брошенные в мою сторону. Я был не из тех, кто якшается с высшим обществом. Я был из тех, кто прячется в тени и пугает этих ублюдков.

Сенатор Эшфорд присоединился к Авроре и своим сыновьям. Его руки обхватили дочь с одной стороны, а Байрона — с другой. Словно синхронно, все до единого братья и сестры слегка напряглись. Старик что-то сказал и искренне рассмеялся, но его дети не присоединились к нему.

Затем он потянул за руку свою дочь, и если она не была готова устроить сцену, то знала, что должна согласиться с ним. Хотя, уходя от братьев, она бросила умоляющий взгляд через плечо.

— Помогите мне, — одними губами позвала она братьев, затем была вынуждена обернуться.

Сенатор и она присоединились к группе мужчин, после чего началось представление. Это заняло всего пять минут, и Аврора, извинившись, вышла с вымученной улыбкой на губах.

“ Алексей, ты в порядке? Рука моей сестры легла на мою руку, нежно похлопывая по ней. Мне это не понравилось. Единственное прикосновение, которое я мог хоть отдаленно выносить, было прикосновение Авроры.

“Da.”

Рука Изабеллы опустилась, и Василий быстро взял ее в свою. Это был полный пиздец, но я предпочитала, чтобы ко мне не прикасались. И единственной, кому я мог позволить прикасаться ко мне, была молодая женщина, которая терпеть меня не могла, потому что я забрал то, что она любила. Я не мог винить ее за ненависть ко мне.

Я наблюдал, как мужчина остановил Аврору, когда она направлялась обратно к своим братьям. Она склонила голову набок, слушая и улыбаясь. Мои зубы заскрежетали, кровь воспламенилась, а дыхание сперло из легких.

Она моя, мне хотелось крикнуть на всю комнату и пригрозить худшими пытками любому, кто посмотрит в ее сторону.

Мои гребаные руки дрожали от желания пойти на убийство. Но я знал, что это оттолкнет ее еще дальше. А она и так была чертовски далеко. Может быть, мы двое были похожи на солнце и луну, всегда проходящие мимо друг друга, но на самом деле никогда не собирались быть вместе.

Теперь я говорю как чертова бабенка, — криво усмехнулся я. Вот что с тобой сделала любовь. Кому в здравом уме нужна была эта головная боль?

“ Иди поговори с ней, ” прошептала Изабелла рядом со мной. Моя сестра не знала, что произошло. Только то, что мы вдвоем устранили угрозу. Если бы она знала, что я стоил Авроре ее брата, заставил его пройти через ад, который пережил сам, и он, вероятно, был бы в дерьме до конца своей жизни, она бы сказала мне, что у меня нет шансов с агентом ФБР.

“ Я пойду за выпивкой. Я зашагал прочь, не сказав больше ни слова. Галстук на моей шее чертовски душил меня. Костюм был слишком тесным. Василий носил костюмы как вторую кожу. Я носил оружие и военный гардероб, как будто это было частью меня. Только не это дерьмо.

В десять больших шагов я очутился у бара.

“ Виски, ” сказал я бармену. — Неразбавленное.

Это была чертовски плохая идея. Я знал, что Василий часто получал приглашения на политические мероприятия по сбору средств. Два месяца без нее свели меня с ума. Я не мог функционировать.

“ Вы здесь работаете? Пожилая женщина с тростью стояла рядом со мной, глядя на меня как на отбросы общества. В этом заявлении не было ничего подобного. Я был одним из худших подонков, ходивших по этой земле. — Мне нужно…

“Нет”, - сказал я ей ледяным тоном.

“Ты выглядишь так, словно здесь работаешь”, - лепетала она, когда я только и хотел, чтобы она заткнулась.

Бармен спас ее, поставив передо мной мой напиток, и я осушил его одним глотком. Мне нужна была целая бутылка. Я никогда не был большим любителем выпить. Необходимость сохранять контроль укоренилась во мне. И все же, с тех пор как я встретил Аврору взрослой женщиной, мое кровяное давление постоянно подскакивало, дыхание было неровным, а в голове царил сумбур. И мне нужен был алкоголь.

Контроль вылетел из лифта в тот день, когда она вошла в него, еще в здании ФБР.

“ Мне нужно, чтобы кто-нибудь съездил за моей машиной, — потребовала пожилая женщина. Господи, неужели она хотела умереть?

“ Миссис Кеннеди, как поживаете? Мягкий голос раздался у меня за спиной. Запах шоколада. Я напряглась. “Это Алексей, мой парень”.

Я резко повернул голову в ее сторону. Она смеялась? Аврора не смотрела в мою сторону, ее взгляд был прикован к пожилой женщине.

“О, моя дорогая, я не думаю, что твой отец одобрит”. Я знала, что он не одобрит. Никто в здравом уме не одобрил бы меня. “Он выглядит как скотина”.

Рука Авроры скользнула в мою, хотя она по-прежнему не смотрела в мою сторону. Как будто она не могла смотреть на меня. Хотя почему она назвала меня своим парнем.

“ Может быть, миссис Кеннеди. Аврора пожала стройными плечами, и мне захотелось наклониться к ней, впиться зубами в ее кожу и пометить ее на виду у всего мира. “Но он мой грубиян. А теперь, пожалуйста, извинись перед моим парнем”.

Глаза женщины выпучились, и она издала недостойный вздох. Она не сочла меня достойным извинений. Мне было наплевать ни на ее мнение, ни на ее извинения. Все, что меня волновало, — это то, что моя женщина прикасалась ко мне.