Алиса!

— Алиса-а-а. — предупреждающе тянет Романов, вставая с места.

— Мне нужно в аптеку. — сдаюсь под его взглядом и напором — Самой.

— У тебе задержка? — спрашивает, изогнув бровь, останавливаясь в полуметре от меня.

— Наоборот. — отвечаю, бурча и сквозь зубы.

К чему эти вопросы? Почему нельзя просто отвезти меня в нужное место? В последнее время Егор только и делает что вгоняет меня в краску, ну и регулярно доводит до крыши сносного оргазма, конечно.

— Пять минут на переодеться. — говорит, разворачивая меня к выходу из кабинета — Жду в машине.

Киваю и пулей лечу в комнату. Надеваю джинсы и свитер, которые думала не пригодятся мне в этом доме, убираю волосы в косу и спускаюсь в низ. Обуваюсь, закручиваю шарф, надеваю курточки и выхожу из дома.

— Вперёд. — слышу негромкое, со стороны водителя, стоило открыть заднюю пассажирскую.

Молча выполняю приказ и занимаю сиденье рядом с ним. Пристёгиваю ремень безопасности и только после этого Егор трогается с места. Едем около полу часа. Мне успевает надоесть дорога, пару раз портиться настроение без повода и начинает болеть живот — привычное состояние в первые дни цикла, ничего удивительного.

— Отпустишь одну? — спрашиваю с удивлением, понимая, что Романов не собирается идти со мной.

— Нужен мой совет? — задаёт встречный вопрос, с усмешкой на губах.

— Нет уж. — отворачиваюсь, закатив глаза.

В аптеке справляюсь быстро. Очереди практически не было, всего лишь одна женщина передо мной. Покупаю пачку прокладок и тампонов, вовремя вспоминаю об обезболивающем, беру всего одна пластинку из десяти таблеток — этого должно хватить. Выходя из аптеки и обходя машину, застываю, натыкаясь взглядом на кондитерскую. В доме Романова практически не бывает сладкого. Действительно сладкого, вроде шоколадных батончиков или кусочка торта.

— Что не так? — видя моё замешательство Егор выходит из авто.

— Мне нужен торт. — говорю негромко, нахмурив брови.

— Торт? — переспрашивает.

— И конфеты. — киваю, закидывая в авто пакет с покупками из аптеки.

— Пошли. — кивает со вздохом, зазывая за собой.

Выбираю придирчиво, долго. Останавливаюсь на самом сладком и калорийном, по моему мнению, торте. Добираю около килограмма конфет и со счастливой улыбкой выхожу из кондитерской. Скорее всего я не смогу съесть всё это сегодня и разумней будет половину оставить на завтра, но тут уж как пойдёт.

— Перестань пялиться. — бурчу, скатываясь по спинке сиденья ниже — На маньяка походишь.

— Лиса. — цыкает языком Егор, бросая на меня ещё один взгляд.

— Сегодня особенно сложно контролировать своё “тарахтенье”.
– отвечаю со вздохом, признавая свою вредность и вспоминая термин, которым он пару дней назад наградил мои разговоры.

Романов хмыкнул, переводя взгляд на дорогу. Хотелось бы сказать, что его взгляды стали реже, но это не так.

По приезду домой, бросила Егору что сегодня и завтра у меня выходной и с “добычей” (это я про сладости) — заперлась в комнате. Заперлась конечно грубо сказано, замка ведь нет. Просто прикрыла за собой дверь и включила “Джейн Эйр”, 2011 года, а оригинале. Умиляясь тому, как Брюс играет фантиками от конфет, принялась за главное — шоколадно-клубничный торт.

Таким образом, я и провела весь свой день, изредка выбираясь в уборную. Егора не видела с момента возвращения домой, возможно это и к лучшему. Брюс отлучался несколько раз, и возвращался, судя по довольной морде сытым. За это конечно спасибо Егору. Самой мне не хотелось спускаться вниз, но если бы котёнок начал просить еды, тогда конечно бы пришлось.

Время близится к десяти часам, поэтому решаю убрать телефон и всё же спуститься вниз, дабы отнести недоеденный торт в холодильник.

— Я всё уберу. — с малой долей испуга в голосе, говорю явно недовольному Егору, появившемуся на пороге моей комнаты.

Наверняка ему не понравился склад обвёрток от конфет на моей постели.

— После завтра. — добавляю, кривя губы.

Егор продолжает молча стоять, не сводя с меня взгляда.

— Мне, наверное, лучше остаться здесь? — спрашиваю, вставая с места, накрывая торт — Ну мы же не сможем… — запинаюсь, отвечая на вопросительно вздёрнутую бровь Егора.

— Пошли спать. Я устал. — говорит, прикрыв на пару секунд назад.

— Ладно. — растерянно киваю.

После того случая в душе, вот уже несколько дней, я ночую в комнате Романова. По его прихоти конечно. Хотя совру если скажу, что мне не по душе такая прихоть и я не получаю удовольствия засыпая рядом с этим мужчиной и просыпаясь от игривых ласк.

34

Злость и ненависть на весь мир прошли ещё вчера ночью, когда Егор перебирал мои волосы, думая, что я сплю. Последнюю конфету и последнюю крошку торта, так же доела вчера. Теперь в этом доме, как и прежде нет ни кусочка подобной вредности. Судя по искажённой физиономии Романова, в тот момент когда я наслаждалась шоколадным произведением искусства — он не просто равнодушен к сладкому, он ещё и не понимает, как можно его любить.

Скоро новый год и сегодня, глядя на обнажённую, крепкую спину мужчины понимаю — не хочу отсюда уходить. Ни в вечер тридцать первого, ни утром третьего января.

— Вкусно. — говорю, проглотив слишком горячий кусочек фритаты и остужая следующий.

Готовил Егор, несмотря на то что у меня сегодня полноценный рабочий день, после двух дней ничего не делания. Можно сказать он устроил мне мастер-класс.

— Вкусней чем у меня. — признаюсь нехотя, вызывая у Егора лёгкую улыбку.

— В последнюю неделю ты готовишь хорошо. — говорит между делом — Но первые твои шедевры я не забуду. Особенно суп.

— Я люблю острое! — восклицаю с улыбкой, убирая за нами со стола — И это не могло быть настолько ужасным. — поворачиваюсь к подошедшему со спины Егору.

— Это было хуже. — поджимает губы, стараясь не выдать улыбки и рывком усаживает меня на столешницу кухонного гарнитура.

Он стал чаще улыбаться, меньше придираться, больше шутить после того “примирения” в душе, несколько дней назад.

— Только третий день. — смущённо опускаю взгляд, останавливая руки Егора, ползущие под мои пижамные шорты.

Вчера мы обсудили тему секса во время “этих дней”. И если Романова ничего не смущало, то я же была абсолютно и категорически против. После недолгих, но уверенных уговоров со стороны Егора я сдалась, и мы сошлись на том, что секс допустим на четвёртый день цикла.

— Угу. — выдыхает, слегка прикусывая заострённый сосок, через ткань майки.

Романов! Прекрасно понимаю, что он сейчас делать. Использует все возможные приёмы, чтобы завести меня, и чтобы я сама просила его о близости, как тогда, в уборной клуба.

— Грязно играешь. — говорю, оторвав его от свое груди, поглаживая колючую щёку.

— Да. — кивает, склоняя голову и касаясь губами моей ладони, при этом не отрывая взгляда от моих глаз.

— Я могла бы попробовать сделать тебе приятно. — не выдерживаю его взгляда, стеснение берёт верх, заставляя покраснеть и опустить взгляд от одной только мысли об этом.