Алмазный дождь

– Нет, не здесь. Мы и так тут уже два раза встречались.

– Логично, – кивнул Стоппард.

– Скажем, в баре «Оксиген». Знаете такой?

– Одно из заведений этого толстобрюхого Урода? Знаем, конечно.

– Давайте там. Я свяжусь с вами, мистер Стоппард, а вы оповестите своих людей. Туда принесете товар.

Как выяснилось спустя несколько часов, Лири и Волосатому уйти не удалось. Их зажали в одном из заброшенных кварталов и пытались взять живыми, но не получилось.

Барт мотался по городу, отсекая хвосты, и появился лишь заполночь, потрепанный и голодный. Он разыскал их в японском ресторанчике «Хоккайдо», где и поведал о горькой судьбе Волосатого и Лири.

– Выпьем, – констатировал русский. Они выпили, и Уэбстер заметил:

– А мы все же круглые дураки.

– Почему же? – поинтересовался русский.

– Представьте, сколько там было разного добра, в машине. А мы схватили только один небольшой контейнер…

– Брось, – поморщился Стоппард. – Бумаги и документы – это плохой товар. Надо знать, кому продать…

– И тем не менее. Тем не менее…

Разговаривать ни о чем не хотелось, и Бенни поймал себя на мысли, что очень хочет спать. Судя по всему, о том же думал и Стоппард, который с хрустом потянулся и предложил:

– А не свалить ли нам по домам? Завтра с утра и поговорим. Может, этот хлыщ позвонит… Если думаете, что я удеру с этим чертовым чемоданом, – ошибаетесь.

– Иди ты, – хмыкнул Уэбстер.

– Спать так спать, – согласился русский.

То, о чем не знали ни Хесус, ни Бенни Маккарти, но мог бы рассказать Кроун (если бы захотел).

– Бар «Оксиген», время я им назначу, – сказал Кроун, нюхая кофе.

– Это настоящий кофе, – заметил мужчина за столом, приземистый, с нездоровым цветом лица и глазами навыкате.

– Я понял… – Кроун осторожно сделал глоток. – Божественно.

– Пить кофе следует исключительно из фарфоровой чашки, – нравоучительно сказал пучеглазый, переплетая пальцы. – Другие не годятся, ибо меняют вкус, а главное, звук при помешивании будет неправильный. У вас в руках, кстати, настоящий китайский фарфор… Помешивать нужно особенным образом: сначала делаете круговое движение, чтобы напиток закрутился в небольшой водоворот с лункой в центре. Затем двигаете ложечкой через центр чашки, при этом создается множество мелких вихрей, которые способствуют хорошему размешиванию сахара и сливок. И вынуть ложечку нужно правильно: слегка постучать ею о край чашки, буквально два или три раза, чтобы стряхнуть большие капли.

– Но у меня нет ложечки, – скромно заметил Кроун.

– Я говорю не применительно к моменту. Тем более мы нарушили еще один канон: хороший кофе не пьется в одиночку.

– А что же вы не пьете?

– Сердце. А все эти модные фальшивки я не признаю… Кофе должен быть крепким. Не бывает хорошего растворимого кофе, так же как и хорошего кофе без кофеина… Я вижу, вы допили? Сделайте глубокий вдох и насладитесь теплом и ароматом вашего дыхания.

Кроун так и поступил. Ничего особенного он не почувствовал, но сделал вид, что ему очень понравилось.

– Вы не обманете меня, мистер Кроун? – без перехода спросил пучеглазый.

– Зачем мне вас обманывать, мистер Саат? Речь идет о достаточно крупной сумме, и мне ни к чему какие-то неприятности…

– Всякое бывает, мистер Кроун.

– Я вам говорю: они принесут контейнер с собой в надежде на встречу с покупателем. Я назвал цифру в десять миллионов.

– Десять? – Пучеглазый слабо заперхал, очевидно, смеялся. – Детство…

– Они тоже говорили вначале о десяти миллиардах, но я запудрил им мозги.

– Ну почему же, отчасти вы правы. Сами они не продали бы материалы и за десять долларов. А я, согласитесь, покупатель универсальный.

– В таком случае зачем устраивать стрельбу? Отдадим им эти десять миллионов, пусть веселятся, – предложил Кроун.

– Нет. Они опасны – это единственные свидетели, которые могут вывести на вас и на меня.

– А я?

– Вы мне нужны как консультант, а не как покойник, – улыбнулся Саат. – Вас я обещаю не трогать.

– Премного благодарен. Итак, я привожу их с грузом в «Оксиген», где уже ждут ваши люди.

– Да.

– Отлично. Надеюсь, что меня не ухлопают в перестрелке.

– Постарайтесь спрятаться. Я думаю, все произойдет быстро и бесшумно, но, если кто-то вырвется, подключим полицию. В этом нет ничего особенного, все равно патруль их просто перестреляет, они сейчас не любят возиться с судами и прочими пережитками прошлого…

Холодное пиво вылилось прямо Хесусу на штаны. Он повернулся к Пузану, чтобы возмутиться – на хрена выбивать у человека из рук пиво, но Пузан уже схватил его за плечо и поволок прочь из бара.

Бенни выбежал вслед за ними, таща старуху и одновременно прикрываясь ею от чего-то сзади. Старуха верещала, парик ее сбился, открыв плешивую голову с пучками бесцветных волос, но она старалась держать темп, потому что Бенни упер ей в бок маленький автомат.

– В машину! В машину! – крикнул он.

Они загрузились в «Кайман», причем старуха оказалась на заднем сиденье, и Бенни сунул Хесусу автомат, бросив:

– Воткни ствол ей в пузо, и пусть сидит тихо!

Старуха и без того сидела тихо, но Хесус выполнил приказание.

«Кайман» развернулся, с грохотом врезавшись багажником в чью-то новенькую микролитражку, и тут же сзади загремели выстрелы.

– Быстрее! – завопил Бенни.

Они мчались по осевой линии, рядом тихонько скулила старуха, а Бенни ругался вполголоса.

– Что там за дерьмо? – спросил Пузан, казавшийся самым спокойным из четверки.

– Засада, – сплюнув себе под ноги, сказал Бенни. – У тебя с собой есть оружие?

– Да, а как же, – гордо выпятил живот Пузан. – Смотри в бардачке. Хлопнув разболтанной крышкой, Бенни извлек оттуда два пистолета и короткоствольный автомат,

– За нами хвост, – сообщил Пузан.

– Неудивительно. Черт, этот урод нас кому-то сдал!

– А что там за история? Чего ты вообще поперся в этот бар?

– Не твое дело, – огрызнулся Бенни.

– Очень даже мое, потому что мне хотят отстрелить задницу за компанию с тобой. Колись.

– Ограбление банковского фургона, – нехотя сказал Бенни,

– Ого! – сказала старуха. – Так это были вы?

– Тебе-то что, старая жаба?

– Я не старая и не жаба, – с достоинством сказала старуха, поправляя парик.