Алое восстание

— Какая скромность! — смеется он. — Ты не у белых монахов, случайно, воспитывался? Ладно, короче, после физических тестов я лечу в Эгею, хочешь со мной? Говорят, в «Парке соблазнов» наваяли шикарных новых ангелочков, а в «Свиданиях» теперь гравипол, кувыркайся в облаках босиком, сколько душе угодно. Что скажешь, патриций? — Он стучит по своему крылатому знаку и подмигивает. — Персиков навалом, и ни одного гнилого.

Вздыхаю:

— К сожалению, я никак.

— О, — в глазах красавчика мелькает искорка понимания, — ты не беспокойся, приятель, все за мой счет.

Снова отнекиваюсь, но он уже убегает, успев тюкнуть по моему планшету. Экран мигает, подтверждая сохранение разговора, данных о собеседнике и его семье, а также основных сведений об Эгее и упомянутых клубах. Кассий Беллона, сын претора Тиберия, императора Шестого флота Сообщества, единственного человека на Марсе, способного поспорить за власть с лордом-губернатором Августусом. Должно быть, семьи Августус и Беллона ненавидят друг друга. Небось и убийствами не гнушаются. Настоящие гадюки.

Я заранее побаивался этой компании, ожидал, что встречу каких-то полубогов, однако, за исключением Кассия и Антонии, никто здесь особого впечатления не производит. В нашем потоке семьдесят человек, но далеко не все красавцы. Даже ростом и властным видом мало кто может похвастаться. Одни лишь надменные повадки и преувеличенное чувство собственного достоинства, а так по большей части просто элитные детки, никогда не знавшие тягот. Либо бронза, либо уж совсем эльфы.

Сижу голый в воздушном кресле и таращусь на белые стены тесной камеры. Медные из бюро стандартов разглядывают меня в наносканеры со всех сторон.

— Смотрите хорошенько, — усмехаюсь.

Ассистент из бурых подходит и зажимает мне нос прищепкой. Равнодушное лицо, ноль эмоций. Пустые глаза, бледная кожа, неуклюжие руки.

Они велят мне задержать дыхание и терпеть, сколько смогу. Выдерживаю десять минут, бурый снимает зажим и уходит. Теперь требуют сделать глубокий вдох и полностью выдохнуть. Выполняю, но тут из воздуха внезапно пропадает весь кислород и возвращается, лишь когда я вот-вот упаду с кресла. Затем комнату вымораживают и засекают время, пока я не начинаю трястись от холода. Теперь, наоборот, жара, насколько выдерживает сердце. Высокая гравитация — до прекращения подачи крови в мозг. Тряска и вибрация. Ждут, когда меня начнет тошнить, но дождаться не могут. Где им знать, сколько я просидел верхом на проходческом агрегате.

Когда я уже готов найти и прибить того, кто управляет этой пыточной камерой, другие бурые засовывают меня в биометрический костюм и ведут в гимнастический зал, где измеряют приток кислорода к мышцам, частоту сердечных сокращений, плотность и длину мышечных волокон, прочность и упругие характеристики костей. Несколько кругов пробежки и карабканье на стену в условиях высокой гравитации, но после адских тренировок с Гармони это не тяжелее прогулки в парке.

Толкаю ядра, потом встаю спиной к стене и отражаю град мячей, которыми обстреливает меня специальная машина. Реакция проходчика куда быстрее машины, но потом зеленый коротышка что-то подкручивает — и мячи начинают летать как пули. Наконец один попадает мне прямо в лоб, и я временно отключаюсь. Все это они тоже записывают.

Наконец, проверка зрения, обоняния, слуха, речи — и я свободен. Ощущаю себя как-то странно, будто проверяли только тело и мозг, но не меня самого. На всем протяжении экзаменов никто со мной даже толком не общался, если не считать Кассия.

Вымотанный и ошарашенный, ковыляю в раздевалку. Здесь уже набралось народу, поэтому беру вещи и пробираюсь вдоль ряда шкафчиков в дальний угол. Вдруг слышу, как кто-то тихонько насвистывает знакомую мелодию. Ту самую, что я слышу даже во сне. Ту, с которой умерла Эо. Иду на звук и вижу — в уголке, спиной ко мне, стоит девушка и натягивает рубашку на стройное мускулистое тело. Кашляю, чтобы привлечь внимание, вижу ее глаза — и краснею. Золотым не пристало стесняться наготы, но пока ничего не могу с собой поделать. Девушка прелестна — лицо сердечком, пухлые губы, смеющиеся глаза… и смеются они в точности как тогда, на лугу. Я валялся в траве, а она ускакала прочь на своем вороном, обозвав меня эльфиком.

Она вопросительно поднимает бровь, но я не знаю, что сказать. Поспешно отворачиваюсь и ухожу.

Настоящий золотой тут же выбросил бы этот случай из головы, но на обратном пути, сидя с Маттео в челноке, я то и дело вспоминаю лицо незнакомки и румянец на ее щеках. Она тоже покраснела.

Лететь совсем недолго, а жаль. С интересом вглядываюсь сквозь прозрачный пол. Хотя терраформирование завершено, растительности на планете еще мало — отдельные полосы в долинах и у экватора, похожие на зеленые шрамы, исчертившие помеченное оспой лицо. Пейзаж знакомый — редкий день у меня проходит без виртуальных прогулок по Марсу.

Обширные кратеры понемногу наполняются водой, образуя глубокие озера. Великая Северная равнина, где больше всего отложений льда, кишит всевозможной водяной живностью. В других регионах сухо, и пыльные смерчи постоянно угрожают посевам, унося плодородный слой земли. На полюсах вечный лед и снежные бури, там способны обитать только черные, на остальной территории климат в основном умеренный.

На Марсе тысяча городов со своими мэрами, назначенными лордом-губернатором планеты, а вокруг каждого города — сотня шахтерских колоний, которыми управляют медные вроде нашего Поджинуса.

При таком множестве шахт лорд-губернатор со съемочной группой могли запросто оказаться не в нашем поселке, а в каком-нибудь другом. Сыграло роль то, что я проходчик. Им нужен был показательный пример для устрашения. Эо сначала вообще никого не интересовала, а если бы там не было губернатора, она и петь не стала бы. У жизни случаются жестокие шутки.

— Интересно, на что похоже это их училище? — спрашиваю, выглядывая в окно.

Маттео пожимает плечами:

— Откуда мне знать? Наверное, как обычно, коридоры и классы.

— Информации нет?

— Нет.

— Совсем никакой?

— Ну, разве что самая основная. Закончившие училище делятся на три категории: нобили со шрамом, обычные выпускники и изгои. Первые делают карьеру в Сообществе, вторые, в принципе, тоже, но их шансы существенно ниже, да и шрам все равно надо заслужить. Изгоев ссылают в дальние колонии вроде Плутона надзирать за первыми шагами терраформирования.

— Как стать нобилем?

— Могу предположить, что проводятся какие-то конкурсы или соревнования. Во всяком случае, сама порода золотых складывалась в ходе завоеваний, так что логично было бы включить в программу что-то в этом роде.

— Туманно как-то, — вздыхаю я. — Иногда от тебя пользы как от козла молока.

— Да будет тебе известно, патриций, что основная форма организации у золотых — это патронат, отношения патрона и его подопечного. Фактически обучение в училище представляет собой непрерывный конкурс с целью заполучить влиятельного и могущественного покровителя-патрона. И если ты не хочешь просрать, — он делает ударение на последнем слове и язвительно усмехается, — весь наш грандиозный проект, то будешь стараться изо всех сил. Вдруг повезет и ты станешь подопечным претора? Тогда лет через десять сможешь выбиться в преторы сам и будешь командовать флотом. Ты только задумайся, чего можно добиться, имея в своем распоряжении целый флот!

Обычно Маттео не слишком склонен к полету фантазии, и поэтому его горящие глаза производят на меня впечатление. Заставляют задуматься.

16 Училище

Сижу в пентхаусе, практикуюсь в культурной идентификации и правильном произношении. Последние лучи заходящего солнца заливают комнату розоватым светом. Только начал выкладывать Маттео свои стратегические соображения о перспективах йорктонского клуба спортбоя «Супернова», как мой планшет вдруг звякает, сигнализируя о срочном сообщении. От неожиданности чуть не опрокидываю чашку кофе.