Альтер Эго. Обретение любви

— Наверно…

Катер накренился, лавируя между лайнером и резиновой лодкой с мотором, Саша схватил Сергея за руку, Сергей крепко, но не больно сжал его пальцы. Саша вдруг мучительно покраснел и опустил глаза. А Сергей с трудом сдержал желание поцеловать этого мальчика.

Он видел, что Саша совершенно невинен и не понимает, что происходит с ними обоими, и ещё угадывал Сашино возбуждение — неосознанное, томительное и горячее.

Сергей мог бы открыть ему всё, стать первым, сделать это бережно и с любовью, ведь он так хорошо знал Сашу. От одной этой мысли дрожь пробежала по телу и дыхание сбилось, сердце зачастило. Сергей подавил в себе это.

Когда они прошли под Лебяжьим мостом, желание вдруг накатило снова с ещё большей силой, Сергей подумал: разве это не то самое, настоящее? Сейчас можно было бы обнять этого мальчика, поцеловать его в губы и сказать то, что он сотни раз повторял в письмах, думая, что Алекс женщина. Разве для любви важно, кому ты отдаёшь её? Было бы открыто сердце…

Катер наискось пересёк Неву и быстрым ходом приближался к Петропавловской крепости.

— Сейчас вокруг Петропавловки и назад по каналам, — сообщил капитан, закладывая руль и становясь поперёк волны.

— А на Комендантской пристани высадить нас можете? — спросил Сергей — он хотел показать Саше своё любимое место в Питере.

— Но это только половина экскурсии, а ждать я не стану, если только за отдельную плату, — тут же сориентировался капитан.

— Ждать не надо, мы потом на метро. Так что поворачивайте к причалу, — сказал Сергей.

Он расплатился и первым сошел с катера, помог выбраться и Саше — с деревянной пристани на каменный пирс были перекинуты шаткие сходни, шагов пять над водой. Сергей уже привычно взял Сашу за руку, и тот почти без страха перешел на берег. Оказавшись на твёрдой земле, Саша благодарно улыбнулся.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, я сюда сто лет не выбирался. Идём в крепость, покажу тебе свои любимые места.

ГЛАВА шестая. Вечер в Петропавловской крепости, встреча с Максом

Саша остановился на пристани и поднял голову, рассматривая портик. Бастион поднимался мрачной громадой, но Сашин взгляд засветился восхищением.

— Ты часто здесь бываешь? — спросил Саша, все любуясь на стену.

— Нет, нечасто.

— Почему? Времени нет?

— Не знаю, пожалуй, не во времени дело, в настроении. Я не прихожу сюда просто так, есть места, которые бережёшь в себе, понимаешь?

— Да, понимаю, — кивнул Саша.

Сейчас Сергей говорил с ним, как в письмах: открыто, без опасений. И за это Саша был благодарен ему. Да за всё! За вечер в городе своей мечты, за доверие, за доброту, за то, что простил. Какой он хороший!

— Когда пишут про Петербург, то начинают обязательно с Петропавловской крепости, — задумчиво начал Саша, — но на самом деле — это всё слова. Можно прочесть много-много статей и книг, а пока не увидишь, не войдёшь сюда — до тех пор не поймёшь этого места. Я стену потрогаю, можно?

— Конечно, можно, это тебе не Венера из Лувра.

— Венера мне не нравится, она грубая. — Саша шагнул вперед и осторожно дотронулся до колонны портика. Погладил ее.

— Ну, в общем, да, — хмыкнул Сергей, — на мужика похожа.

— Кто? — не понял Саша

— Венера.

— Да, но, например, Давид мне больше нравится.

— Ты прямо ценитель скульптуры, ну давай посмотрим Крепость, хочешь в Собор зайдем, там красиво. Герр Питер, опять же.

— Кто?

— Петр Великий в саркофаге.

Саша только головой покачал, теперь он узнавал Сергея, того самого — шутливого, взрослого, снисходительного и доброго.

Они прошли под сводами глубокой арки Комендантской пристани и оказались внутри крепостных стен. В это время на колокольне зазвонили часы.

— Сколько же это? — Сергей взглянул наверх. — Не может быть! — Он посмотрел на наручные часы и снова наверх. — Да всё верно уже девять, это мы целый час по Неве болтались на катере. А показалось — быстро.

Они прошли дальше в сквер. Народу в крепости было мало.

— Я сюда потому люблю приходить, — сказал Сергей, когда отзвучала старинная мелодия, которую вызванивали часы, — что здесь большие деревья растут. Сколько я себя помню, они всегда такими были. Здесь совсем нет времени, хоть часы каждую четверть часа отмеряют. Жаль, смотровая закрыта, хотя, может, пропустят… Идём! — И Сергей потянул Сашу за собой через небольшую площадь к пандусу, который вёл на стену.

Охранник не слишком долго упирался и, приняв сторублёвую бумажку, открыл низенькую решетку, отделяющую бастион от пандуса. На стене стояли пушки, а на крыше бастиона была устроена прогулочная дорожка. Саша и Сергей пошли по ней до середины и остановились.

Теперь они были над самой Комендантской пристанью, видели тёмную крепостную стену, несколько речных трамвайчиков в квадратной бухте, и широкая Невская гладь открылась им сверху: уходил на тот берег мост, дома на набережной казались игрушечными, в лучах закатного солнца рыжим золотом поблёскивали окна, сиял шлем Исаакиевского собора и шпиль Адмиралтейства. По Неве шли грузовые баржи. А с другой стороны смотровой дорожки, внутри стен, как будто игрушечный деревянный городок — красно-кирпичные крыши бастиона и домов крепости, кудрявые куртины деревьев.

Из тёмной вечерней зелени вырастала колокольня, она тоже светилась золотом, Ангел на шпиле поворачивался по ветру. Хотелось стоять вот так, облокотившись на ограждение, и смотреть, смотреть на деревья, на баржи, на небо. Но охранник многозначительно маячил в начале смотровой около своей полосатой сторожевой будки и давал понять, что пора.

— Идём, ещё побродим внизу, — сказал Сергей и прикрыл руку Саши ладонью — ничего больше, но сколько невысказанного было в этом прикосновении.

Они спустились, обошли собор и через площадь направились к воротам. Говорить не хотелось, да и не нужны были им сейчас слова. Солнце садилось, стены крепости уже закрывали его.

— Можно к самой воде выйти на пляж, хочешь? — предложил Сергей. — Там закат видно.

— Да, очень хочу.

Саша догадывался, что это будет красиво, но не мог предположить — насколько. Солнце большим слепящим шаром опускалось за дома над стрелкой Васильевского острова. Недалеко от крепости стоял вплотную к набережной настоящий парусник. Вот солнечный диск зашел за корабль, высветил чёрный силуэт: мачты, реи — и всё это на фоне золота заката. Чётко обрисовывались и деревья. Волны плескались о берег, на пляже у самой воды сидели двое — парень с девушкой, он закутал её в свою куртку и обнимал за плечи. Больше на берегу никого не было.