Амбровое дерево

Глава 9

Даже спустя столько лет, каждая деталь того дня все еще сохранилась в моей памяти. Обычные действия, что я совершала каждое утро, приобрели такое значение, что навсегда запечатлелись в моем сознании. Почему я не знала, что что-то не так? Как же я могла пропустить тишину в нашем обычно шумном доме, пока в полном неведении готовилась к очередному школьному дню? Как я могла потратить двадцать минут на возню с прической и попытку подобрать идеальный наряд для приезда Ника и нашего рассказа обо всем моей семье?

Боже. Как я могла быть так счастлива? Я даже напевала себе под нос, когда бежала вниз по лестнице. Первый признак того, что не все в порядке, я осознала только тогда, когда вошла на кухню. Вся моя семья собралась вокруг стола с чашками кофе в руках, и не было никаких признаков того, что кто-то пытался приготовить завтрак. Все это выглядело очень необычно в доме, где завтрак всегда подается с большим размахом, с яйцами, беконом или колбасой, печеньем, соусом, домашним желе и маслом. Я не помню, чтобы в нашем шкафу когда-либо стояла коробка с хлопьями.

Я остановилась в дверях и посмотрела на отца, недоумевая, почему он пришел так рано и в одежде, которая была на нем прошлой ночью. Если уж на то пошло, Судья тоже был одет точно так же, и выглядел изможденным и усталым, как будто не спал всю ночь. Мама действительно должна поговорить с моим отцом о том, чтобы он больше не возвращался с Судьей так поздно, решила я. В конце концов, он уже не был молодым человеком.

– Доброе утро.

Я взглянула на часы, прежде чем взяла стакан и наполнила его апельсиновым соком. Ник должен быть здесь с минуты на минуту. Он уже немного опаздывал.

– Аликс, – голос моей матери звучал неуверенно, и в нем была какая-то странная нотка. – Тебе лучше присесть, дорогая. У нас плохие новости.

– Плохие новости? – нахмурилась я, глядя на нее через плечо, и удивляясь, почему она так бледна.

– Это нелегко, Элли, – с мрачным лицом отец встал и положил руки мне на плечи. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что это со мной сделает. Когда папа заговорил, его голос звучал мягко, но он сказал мне все прямо. – Аликс, Фрэнк Андерсон был убит прошлой ночью, и полиция арестовала Ника за то, что он в него стрелял.

– Что? – стакан выскользнул из моих пальцев и разбился вдребезги, наполнив комнату ароматом апельсинов. – Это невозможно. Ник не мог никого убить. Зачем ты это говоришь? – мой голос повысился, но я ничего не могла с собой поделать.

От выражения на их лицах я очень испугалась.

Глаза отца наполнились болью, и он притянул меня к себе, крепко обняв.

– Это правда, милая. Боже, мне так жаль. Ник сам позвонил в полицию. Мы с Судьей провели в тюрьме всю ночь. Ник говорит, что это была самооборона, и я думаю, что мы убедили их, что он говорит правду.

Мама и тетя Джейн встали по бокам от нас, когда я оттолкнула их попытки успокоить меня. Не было утешения, были только шок и смятение. Реальность того, что они говорили мне, еще не дошла до меня, но она неслась ко мне со скоростью света.

Тетя Дарла, всегда практичная, стояла на четвереньках, убирая осколки стекла и вытирая сок. По ее щекам текли слезы. Часть меня не верила во все это, пока не увидела ее реакцию.

– Прекрати, – прошептала я. – Перестань плакать. Все будет хорошо. Если они ему поверят, то отпустят, – я сделала шаг в сторону Судьи. – Они ведь отпустят его, не так ли? Они должны отпустить его, если это была самооборона.

– Аликс, все не так просто, – он провел рукой по лбу, снимая очки. – Был убит человек.

– Боже, – мои ноги дрожали, и у меня закружилась голова. Кто-то толкнул меня на стул. – Как, скажите мне, пожалуйста, как?

Судья глубоко вздохнул.

– Ник сказал, что Фрэнк был пьян, когда вернулся домой вчера вечером, и в плохом настроении. Много кричал и вопил о том, как Ник подвел его, отвернулся от него. Ник сказал, что собирается уйти, когда Фрэнк схватил нож и замахнулся на него, – мужчина покачал головой. – После всех побоев, которые Фрэнк устроил ему, когда он рос, неудивительно, что Ник огрызнулся. Ник говорит, что следующее, что помнит, то, как Фрэнк лежал на полу мертвый, и он стоял там, держа пистолет, который хранил его отец.

– Но ведь будет суд, не так ли? Он не будет осужден, особенно после того, как мы расскажем им о той ночи в сарае.

– Шериф тоже знает о той ночи. Это одна из вещей, которые помогли мне убедить их... – он сделал паузу. – Никакого суда не будет, Аликс. Они предоставили Нику выбор. Либо он пойдет в армию и навсегда покинет город, либо попытает счастья, если его обвинят в непредумышленном убийстве. Он уезжает сегодня, как только вербовщик заполнит его документы.

– Нет, – я так крепко вцепилась в стол пальцами, что они онемели. – Он бы меня не бросил.

– У него нет выбора, Аликс, – мой отец стоял рядом со мной, а мама и тетушки шмыгали носом и вытирали слезы. – Если он не поедет, то может провести следующие пять лет в тюрьме.

– Я должна его увидеть. Где он?

– Он все еще в тюрьме, – ответил Судья. – Полиция не выпустит его из виду, пока он не сядет в автобус. Джим и я отвезем тебя.

– Может быть, мне стоит пойти с тобой? – моя мать направилась к двери.

– Нет.

Как бы мне сейчас не было неприятно это признавать, но где-то в глубине души я отчасти винила ее во всем, что происходило. Если бы она не настаивала на том, чтобы я вышла замуж за Хью, если бы она осталась вчера вечером и выслушала нас, вместо того чтобы спешить на свою дурацкую встречу, Ник, возможно, не вернулся бы домой так рано. Это было неразумно, я знаю, но ничто в то утро не было разумным.

Она остановилась.

– Аликс...

– Нет, – повторила я. – Со мной все будет в порядке.

Оттолкнувшись от стола, я встала, и пошатнулась, когда на меня накатила очередная волна головокружения.

Отец крепко сжал мою руку.

– Держись, – пробормотал он, его голос предназначался только для моих ушей. – Ради Ника ты должна быть сильной. Он в плохом состоянии, милая.

Я закрыла глаза, выпрямилась, сделала глубокий вдох и кивнула. Для Ника я могла сделать все, что угодно.

– Я готова.

Тюрьма в Морганвилле была крошечной – четыре грязные, сырые камеры, пристроенные к задней части здания мэрии, где располагался полицейский участок. Они служили, главным образом, камерами предварительного заключения до тех пор, пока заключенного не перевозили в большую тюрьму в Джонсборо, где располагались Окружной и Федеральный суды. Я молилась, чтобы мне не пришлось видеть Ника в одной из этих камер, и, очевидно, на этот раз Бог меня услышал. Они привели его в небольшой конференц-зал, где за дверью стоял на страже дородный помощник шерифа.