Амбровое дерево

Я не помню, чтобы кричала или двигалась, но, должно быть, сделала и то, и другое. Когда Ник ворвался в зал, я уже стояла на коленях, пытаясь приподнять тело Судьи и прижать его к себе.

– Он мертв, – простонала я. – Боже. Я позволила ему умереть.

Руки Ника двигались, касаясь шеи Судьи, его запястья.

– Он не умер, у него инсульт. Мы должны отвезти его в больницу.

Это потребовало некоторого усилия, но он отстранил меня и поднял Судью на руки, как будто тот весил чуть больше ребенка.

– Аликс! – его голос был резок. – Мне нужно, чтобы ты открыла мне дверь.

Его тон сработал. В отчаянии я вскочила на ноги и побежала через кухню, широко распахивая дверь, пока Ник выносил Судью, мой взгляд был прикован к бледному, искаженному лицу человека, который вырастил меня.

– Мы поедем на моем грузовике.

Я была не в том состоянии, чтобы спорить. Открыв пассажирскую дверь, я подождала, пока он опустит Судью на сиденье, а затем забралась следом, обхватив руками дедушку, чтобы поддержать его обмякшее тело.

– Держись.

Поездка, казалось, заняла целую вечность, хотя мы проделали ее меньше чем за пятнадцать минут. Было смутное ощущение скорости, покачивания, когда мы уклонялись от движения, и я смутно помню, как Ник говорил с больницей по мобильному телефону, давая им знать, что мы приедем. Но все мое внимание было сосредоточено на Судье.

– Мы почти на месте, – прошептала я ему на ухо. – Не умирай, черт побери! Если ты это сделаешь, я больше никогда с тобой не заговорю, – я висела на волоске, в шоке от страха.

Мое тело непрерывно дрожало, и я не могла остановить это.

Они уже ждали нас, когда грузовик затормозил перед дверью отделения неотложной помощи, чтобы забрать у меня Судью. Я последовала за ними внутрь, в маленькую кабинку, которая внезапно наполнилась людьми.

Кто-то в синем халате остановил меня и загородил вход.

– Давно он в таком состоянии?

Ему ответил Ник.

– Думаю, не слишком долго. Он уже одет. Должно быть, это случилось, когда он спускался вниз.

– Какие лекарства он принимает?

– Аликс? – Ник положил руку мне на плечо.

Я рассеянно назвала им название лекарства от давления, которое принимал Судья. Я наклонилась в сторону, пытаясь разглядеть, что делают медсестры с моим дедушкой.

– С ним все будет в порядке?

– Позже мы узнаем больше. Прямо за углом общий зал. Почему бы вам не подождать там?

Я отрицательно покачала головой.

– Я хочу остаться с ним.

– Ты будешь только мешать, – Ник обнял меня за плечи и повел по коридору. – Пойдем. Они дадут нам знать, как только что-нибудь узнают.

Зал ожидания был большой и обставлен в стиле, явно предназначенном для обеспечения комфорта, мебель в теплых бежевых тонах, большая и мягкая. Но я не могла заставить себя сесть. Я просто стояла посреди комнаты, не в силах пошевелиться, когда Ник отпустил меня.

– Может, нам стоит позвонить твоей семье? – он указал на телефон, стоявший в конце стола рядом с диваном.

Вдобавок к тому, что меня трясло, у меня стучали зубы. Я яростно стиснула их вместе и попыталась думать.

– Коди. Позвони Коди. Он знает, что делать. И Дженне тоже. Скажи ей, чтобы она сбегала домой и выключила кофеварку.

Казалось, это заняло у него много времени, но я все еще не двигалась, когда он закончил.

– Все уже в пути. Коди попытается связаться с твоим отцом прежде, чем направится сюда.

Я молча кивнула.

– Спасибо. Тебе не обязательно здесь оставаться. Коди может отвезти меня домой, если мне это понадобится.

Его челюсть напряглась.

– Я не оставлю тебя здесь одну. Кроме того, я тоже люблю Судью. Он – самое близкое существо к настоящему отцу, которое у меня когда-либо было.

Внутри меня поднялось рыдание, сжав мое горло, пока я не смогла дышать.

– Боже. Я не могу потерять его. Он – все, что у меня осталось.

Ник мгновенно оказался рядом, подвел меня к дивану и усадил к себе на колени. Его руки обвились вокруг меня, и он мягко покачнулся.

– Шшш. С ним все будет в порядке.

Впервые с тех пор, как Ник вернулся домой, я перестала сопротивляться ему. Вместо этого я уткнулась лицом в его шею и облила слезами, позволяя ему успокоить меня, совершенно не осознавая, что только что позволила ему проделать огромную брешь в моей защите. Щель, которая будет постепенно расширяться, пока все стены, которые я так тщательно построила, не рассыплются в пыль. Я не уверена, что мне было бы интересно, даже, если бы я знала. В этот момент я бы прижалась к самому дьяволу, если бы он предложил мне утешение.

– Как ты можешь любить его после того, что он сделал с тобой? – мой голос дрожал, перемежаясь икотой.

– Что он со мной сделал? – мужчина погладил меня по спине.

– О Боже, Ник. Это он виноват, что они отослали тебя. Он заставил шерифа отправить тебя в армию. Если бы ты сражался с ними, то мог бы остаться здесь и очистить свое имя. Тебе не пришлось бы уезжать.

– Он сделал то, что считал правильным, Аликс, – его голос был тихим и успокаивающим. – Он пытался уберечь меня от того, чтобы я не пострадал, может быть, даже попал в тюрьму. Не было никакой гарантии, что я бы отделался, если бы дело дошло до суда. Он не хотел, чтобы я прошел через это. Кроме того, как оказалось, отослать меня было одной из лучших вещей, которые могли со мной случиться. Если бы он этого не сделал, я, вероятно, все еще работал бы на заправке, едва зарабатывая достаточно денег, чтобы выжить. А ты знала, что он платил налоги на недвижимость на складе утильсырья?

– Судья? – не знаю, почему я не поняла этого раньше.

Это было совершенно логично.

– Да. Я вернулся домой, ожидая, что склад утильсырья исчезнет, конфискованный из-за того, что я не заплатил налоги. Я думаю, что хотел бы, чтобы он исчез, не хотел никаких напоминаний о моей жизни там. Вместо этого он все еще был тем же самым, ожидая меня, как монстр под моей кроватью. Судья знал, что мне придется столкнуться с этим лицом к лицу и разобраться с прошлым, прежде чем я двинусь дальше. Он был прав, как обычно, во многих отношениях. Я рассказал Дэниелу о том, как рос, но не думаю, что он действительно понимал все происходящее, пока не увидел это место своими собственными глазами. Очистить склад утильсырья и превратить его во что-то хорошее – это как раз то, что мне было нужно.

Его грудь приподнялась, когда он сделал глубокий вдох.

– Есть только одна вещь, о которой я действительно сожалею.

– Что? – я подняла дрожащую руку, чтобы вытереть влагу со своих щек, но не сдвинулась с его колен.

– Что оттолкнул тебя, – тихо сказал Ник. – Это была самая большая ошибка, которую я когда-либо совершал. Но я был всего лишь ребенком и напуган до полусмерти. Я старался быть благородным, поступать правильно, хотя на самом деле хотел умереть при мысли о том, что никогда больше не увижу тебя.