Анаконда

И выходила странная вещь: женщин убили, трупы сложили в позе изнасилованных, и... ввели шприцем сперму Авдеева во влагалища.

Авдеев, конечно, не Спиноза, не Эйнштейн какой, но ведь и не полный дебил. Даже ради хищения перстней зачем ему было нужно убивать и вводить свою сперму?

Значит, не он?

Тогда кто же?

Уже в церкви, слушая проповедь батюшки, Мищенко вновь и вновь возвращался к обстоятельствам этого запутанного дела.

Итак, 19 марта на улице Барклая-де-Толли обнаружена убитая женщина. На теле множество ножевых ранений. Поза характерная для изнасилованной. Одежда разрезана. Тело оголено.

На месте происшествия найдены окурки сигарет «Мальборо» с характерным прикусом. Прикус пострадавшей не принадлежал. Скорее всего курил убийца. Эксперты предположили, что на одежде убийцы могли оказаться следы мела от недавно побеленного забора, окружавшего заброшенную стройку.

Что здесь странно? Пока только словно специально подброшенные окурки и словно бы след-наводка — побеленный забор. Ищите, дескать, след.

Что дальше? След обуви. Да, под снежной порошей, но очень уж четко оставлен. И размер, как потом покажет экспертиза, авдеевский. Словно убийца опять явный следок оставляет.

Что здесь странно? Не сразу это заметили. Опять Татьяна раскумекала. И час, говорит, и два сидела над отпечатком гипсовым, сделанным на месте происшествия. И обратила внимание, что следок чудной какой-то.

Неровный.

Так бывает, если инвалид с ампутированными пальцами в обуви своего размера ходит. Был такой случай со следком в ее следственной практике.

Кстати о нем вспомнила.

Но Авдеев не инвалид. Обувь один к одному с его ноги. А вот отпечаток у кроссовок Авдеева и тот, что был оставлен на обеих местах происшествия, разные.

Татьяна и предположила: а что, если инсценировка? И человек с меньшим размером ноги, максимум 37-й, а может, и... 36-й, обувает кроссовки на несколько размеров больше и оставляет лохам-следователям следок явный, приметный. Опять наводка на наколку, как урки говорят.

Покумекала Татьяна вместе с областным криминалистом и над теми микрочастицами, что были изъяты из подногтевого содержимого убитых женщин. Если бы не спецлаборатория из облпрокуратуры, вряд ли что дало бы изучение этих частиц под обычными микроскопами. А электронный, со специальными приспособлениям и мини-лабораторией по идентификации микрочастиц по ряду показателей дал ошеломляющие результаты.

Микрочастицы принадлежали коже рук и лица молодых женщин!

То есть не Авдеева. И не какого-то иного убийцу-насильника царапала из последних сил в минуту смерти Люда Багучева, а некую молодую женщину или даже женщин.

Против науки не попрешь. Загадка такая, что враз не разгадаешь.

С исследованием криминалистов по трупу второй убитой все повторилось один к одному: убита, после чего телу придана характерная поза изнасилованной, во влагалище на максимальную глубину введены частицы спермы Авдеева. Убита также путем нанесения множественных ножевых ран. Убийца-грабитель так редко убивает. А вот убийца-насильник сплошь и рядом. Разная, так сказать, психофизика у этих преступников.

Но если первую женщину убили скорее всего ради двух ценных перстней, то вторую? У второй были, по свидетельству подруг, обычные золотые или, как эксперты пишут, «желтого металла» перстенечки. Их полгорода носит. Накупили, когда еще были дешевы, зарплату давали в срок, а купить что-то особенное в Рудном было трудно.

Ну и зачем убили вторую девушку? А?

Старуха рядом с Мищенко воровато оглянулась, подняла с каменного пола рано потухшую и упавшую свечку, зажгла ее от горевшей, подержала тыльную сторону подольше над огнем, вставила в подсвечник и осторожно перекрестилась.

«Вот ведь, поди, верующая бабулька, — подумал участливо Мищенко, — а туда же, Бога обмануть пытается. Что уж тогда от преступников ждать?»

Кто же хочет обмануть его, прокурора города Рудный Мищенко?

27 МАРТА. КОНЕЦ ДИМЫ ЭФЕССКОГО

С той минуты, как Джейран Магомедова, высокая, красимая, внешне спокойная и уравновешенная молодая женщина, одна из лучших топ-моделей Европы, села в машину и поехала в центр Афин, жизненный цикл знаменитого «убийцы на дом», киллера номер один европейского криминального мира, стал стремительно приближаться к финишу.

На его счету были десятки «клиентов», расстрелянных по лицензии, и еще с десяток людей покруче, «быков» и авторитетов криминального мира, убитых им в ходе бандитских разборок и разделов сфер влияния.

А вот теперь смерть искала и его, моталась старуха с косой но Европе, пару раз чуть было не задела смертоносным кривым лезвием с ржавыми следами чужой крови, раненое плечо Димы.

Увернулся, зализал раны в Страсбурге, подлечил травмированное во время побега из Владимирского централа плечо в Мюнхене, успокоился.

И снова в него стреляли. В Мюнхене киллер-снайпер выпустил по нему три пульки со смещенным центром тяжести с крыши концерна «Фолькспанцер», напротив вокзала. Это надо бы, одна пуля вошла в бетонную колонну под мочкой левого уха, вторая — над правым ухом, а третья — в то место, где могло бы на его макушке лежать пресловутое яблоко, если бы «чердак» у Димы поехал и он решил на благодатной баварской земле изобразить Вильгельма Телля.

И хотя били Диму за его не очень долгую жизнь много, и нередко по голове, с «чердаком» у него было все в порядке.

Если в спорте в армии Дима запомнился хорошими результатами в кроссе, во время службы в милиции города Кондопоги неплохими показателями в стрельбе из «ПМ», то в силовой структуре Хозяйки он как раз имел репутацию «киллера с головой».

Это, к слову, о Димином «чердаке».

А к слову о Хозяйке, надо сказать, что она его породила, она его и убила. Фигурально говоря.

Из милиции его поперли за превышение власти.

Человек, которого он, застав неподалеку от ресторана «Онега» справляющим малую нужду в состоянии сильного опьянения, избил вначале руками, а затем и ногами, на беду Димину, оказался каким-то очень большим начальником, приехавшим в райцентр с ревизией и на время оставленным без присмотра благодарными проверяемыми.

Мало того что поперли, так еще и дело возбудили. А поскольку столичный чиновник отдал Богу душу, то и срок Диме влепили от души.

Дима обиделся.

Из зоны он бежал. Остановился у знакомой девушки в Петрозаводске. Тут скорее всего и закончился бы боевой путь Димы Рябоева по кликухе Эфесский, в славном городе Петрозаводске, поскольку карельские сыскари уже сели ему на хвост, кабы не судьба.

Судьба явилась к Диме в образе сестры его девушки — Милы Зайцевой.

А коли выпала ей роль судьбы, надо и о Миле сказать пару слов. Закончив швейное СПТУ в Петрозаводске, Мила, минуя все промежуточные стадии ученичества, сразу махнула в Москву и в день приезда уже дежурила у Центрального телеграфа. Сыграли роль в ее профориентации многочисленные телепередачи о вредном труде проституток в столице.