Андеграунд
Шрифт:
— Молчи, когда с тобой царь разговаривает, — рассмеялся Казимир и захлопнул крышку.
Мутноватая жидкость быстро заполнила камеру, а следом и мои легкие. Странный раствор, позволяющий оценить состояние всего организма. Я провалился в ее реальность. Мы тонули в прозрачной воде, где-то посреди океана, но чувствовалась удивительная безмятежность. Я ощущал, что ей не хватает спокойствия. Травля никому не пользу не пошла бы.
Я начал захлебываться, в мои легкие вдруг стала поступать вода. Пытался выйти из этого состояния, но вода забивала все, и я почти поддался панике. Прохладная
Отец вытащил меня из криокамеры, а Влад погрузил девушку обратно в принудительный сон.
— Ну…поздравляю, — Казимир Мирославович улыбнулся. — Она умудрилась привести в норму все твои медицинские показатели. Даже вывих вылечила.
— Такое возможно?!
— Оказывает да, — отец пожевал губу. — Странно, но у нее очень простое желание — тихое счастье и спокойствие. Вероятно, ее слишком затюкали до этого. Есть что добавить? Что ты чувствовал?
— Я был счастлив, — просто ответил я, глядя на девушку, находящуюся во анабиозе в криокамере.
Витторина тихо вздохнула.
Анечка влетела на этаж ни свет ни заря. Повезло лишь, что я уже, а точнее еще, не лег спать. Вломившись в комнату вместо «доброе утро» я услышал следующее:
— Вита пропала! Ее нигде нет.
И это было странным. Вчера она отпрашивалась уехать и вернуться на своей «Хонде». Объяснялось все просто — ей нужен мотоцикл и гитара, потому что в эти выходные намечается какой-то рок-фест (отец в курсе, и да, в этот раз я еду с ним — увы мне, бедолаге). Барьер в обратную сторону Витторина пересекла — я вчера специально убедился, что она вернулась на территорию Лемура. Со слов подруги оказалось, что Вита почему-то не ночевала в общежитии, которое было выделено всем абитуриентам.
Заверив, что решу проблему, отправил девушку завтракать, а сам пошел к Журналу. Странная штука, позволяет быстро восстановить ход событий. Он-то и показал, где искать пропажу.
Витторина обнаружилась на парковке. Ее мотоцикл стоял в тени, а девушка лежала на сидении и бензобаке, укрывшись своей кожаной курткой. На руле, с одной стороны, висел шлем, со второй чехол с гитарой. Судя по тому, КАК она спала — такой трюк приходилось ей проворачивать ни раз и ни два. Надеюсь, что последний. Спала она безмятежно, не чувствуя никакого дискомфорта.
— Давай товарищ надзиратель, выдай свою уничижительную речь, — сонно буркнула она, не открывая глаз.
— Почему здесь? — только и спросил я.
— Есть все-таки то, чего ты не знаешь, — порадовалась она и потянулась. Взгляд карих глаз обдал меня подозрительным теплом. Она рада была меня видеть. И как всегда, стертая память не помогла.
Подумав, она грациозно села. Я давно заметил, что она очень гибкая, но при этом каждое движение емкое, без лишних энергозатрат, если так можно выразиться.
— Меня не пустили в общежитие. А на ночь глядя лезть в окно и выламывать дверь я не решилась.
Ну что ж, сегодня вылетят всей комнатой абитуриенты за такой поступок. И возможно я слишком предвзято отношусь к Витторине, но даже если она не поступит, она станет частью моего мира. Здесь у нее есть перспективы.
— Идем, провожу. Тебе перед поездкой выспаться следует.
— Хорошо не предлагаешь разделить постель, — язвительно заметила она. Я что, самоубийца?!?
Она сняла гитару и шлем, готовая идти. Забрав и то и другое, повел ее короткой дорогой до Академии. Мне хотелось быть с ней как можно дольше, но я успокаивал себя тем, что буду с ней на этом фестивале. Никогда не понимал пьяных сборищ, но был готов просто попытаться понять. Это часть жизни моего отца и Виты, мне стоило хотя бы попытаться.
Теплая ладонь легла на плечо.
— Может срежем? — спросил священник.
Женщина поняла, что ее несут и… снова «коллективное, бессознательное».
Мы нагнали ее. Признаюсь, по пробкам это было тяжеловато сделать, все-таки мотоцикл может проскакивать в междурядье, в отличии от машины. Но воспользовавшись Барьером невидимости, мы просто проложили рядом дорогу и втопили по полной. Отец радовался как ребенок, в предвкушении движухи. В такие моменты он казался обычным парнем, моим ровесником. Не представляю, как он смог в девятнадцать лет оставшись один с ребенком не сломаться и усыновить еще одного. Но Тема я старался не трогать. Он наконец-то нашел стаю, в которой его приняли и устроил свою жизнь. Мы продолжали поддерживать связь.
Анечка ехала «двойкой», везя за спиной ту самую гитару. Витторина мастерски вела двухколесного монстра, все-таки навыки вождения потрясающие. Но все равно не понимаю девчонок, которые соглашаются ехать вторым номером на байке — банально, это страшно. Насколько я знал, у этих двоих была лишь одна авария, когда они слетели с трассы, но отделались легким испугом. Сейчас они двигались в колонне с другими байкерами, практически перекрыв дорогу. Анечка громко смеялась, крепко обхватив руками подругу.
— Обожаю безбашенных, — отец следил за ними, глядя в окно. — Такие с огоньком, никогда не знаешь где и когда рванет.
— Тогда вообще непонятно как вы сошлись с моей мамой.
Моя мама, со слов отца, была само очарование. Тихая, спокойная. Она предпочитала домашнюю работу клубам, любила цветы и обожала готовить. Они прожили недолго. Отец был влюблен в нее и когда узнал, что она беременна поступил правильно. Они сыграли скромную свадьбу, съехались, начали вести хозяйство. К сожалению, две работы не дали ему времени рассмотреть послеродовую депрессию, закончившуюся трагедией. Ему казалось, что она просто уставала с маленьким ребенком, старался облегчить этот период. Но случилось, как случилось.
— Заворачивай направо. Мы отель смогли весь забронировать.
— А разве не все выкупают? — удивился я.
— Конкистадор, — отец вздохнул. — Они забронировали отель, а поскольку, как ты правильно сказал, все раскуплено заранее, я предложил выгодную сделку — я оплатил проживание, и мы остались с ними, влившись в компанию. На старости лет в машине не очень-то хочется ночевать.
— А, ты уже в курсе!? — я усмехнулся.