Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Тебе понравится.

– Может не понравиться, – возмутилась она, привстала на локтях.

– Понравится, – прошипел Шиша и сел на табуретку, прихватив белые ножки. Шире раздвинул их и посмотрел на красивое лоно.

Аня краснела, смущённо стала прикрываться юбкой.

– Всё-таки блондиначка во всех местах, – похотливо облизнулся он, стесняя любовницу окончательно. – Быть тебе, Анька моей до конца дней.

Подавляя сопротивление, достаточно грубо, мужчина приник ртом к маленькой щёлке и прошёлся по ней языком. А любовница металась, что-то бурчала невнятное. А он уже не слышал,

так жадно хотел секса, как никогда ни с одной женщиной. Подхватил за тонкую талию и подтянул к себе. Языком проезжался по бугорку, пальцем вошёл между складочек.

Она застонала.

– Рома, – ахала она.

Рома остановился, отпрянул.

– Хочешь? – коварно поинтересовался он с улыбкой.

– Да!

– Нравится?! – мучил он.

– Да! – Аня обхватила его ногами и руками стала подтягивать обратно. – Давай, продолжай, раз начал!

– А вот хрен, – он вырвался и встал между её ног. – Это тебе за ремни и тайский массаж, – он рывком вошёл в ней.

Аня изогнулась, и пришлось её поддержать, чтобы не свалилась со стола. А потом вообще подхватил к себе и, сделав шаг в сторону со спущенными штанами не очень резво получилось, припёр её к стене. И как их первый раз стал трахать стоя, наслаждаясь, как мечется у него в руках девушка.

Наслаждение доставляло её лицо, эти нескрываемые, откровенные эмоции.

Лоно зажало член и стало пульсировать. Слабые тонкие ручки вцепились в него, и Аня прикусила плечо. Не так сильно, как в первый раз, но было болезненно.

Шиша решил потерпеть, раз такой праздник в жизни начался, ртом ухватил мягкую шейку и всосал кожу. На белой коже почти сразу остался синий синяк. Но этого показалось мало. Он хотел её всю пометить, засосал ещё.

А ещё она будет танцевать, потому что двигается отлично. И детей ему рожать, потому что это счастье должно иметь продолжение.

Заревел, кончая.

– Что за зверь такой, – простонала Анечка. – Не нежный ни разу.

– Буду нежным, но не в сексе, – пообещал Рома, ставя её на пол.

Анечка глаза на него не подняла. Выглядела недовольной. Подобрала с пола свои колготки и странные труселя и выкинула их в мусорный бочок.

Мыла руки, пока Рома застёгивал брюки.

– Хочу гардероб сменить,– сказала Аня, расставляя тарелки на стол. – И врач сказал, что стоит на море съездить.

– Да, – согласился Рома и нежно поцеловал её в щёку. – Поедем. Выбирай куда.

– На Кубу.

Они сели обедать. Рома быстро в её тарелке нахозяйничал, сняв сгоревшие корки с котлет. Нарезал их на кусочки.

– Почему туда?

– Всегда мечтала побывать на Кубе, – призналась Аня и принялась кушать, от удовольствия даже пританцовывала. – Очень вкусно. Теперь ты готовишь.

– Иногда могу, – на полном серьёзе согласился Рома.

Котлеты действительно получились объедение. Потому что старался угодить.

– Ань, почему «Слёзы»? – поинтересовался он.

– Какие слёзы? – недоумевала Аня.

– Почему фирму назвала ООО «Тирс»? – подсказал он. – Ведь тирс, это слёзы по-английски.

– Шиша, – «идиот» не добавила, но сказано было так, что он понял, кто он. – Это не то что ты подумал. В древнегреческой мифологии был младший из олимпийских богов. Его звали Дионис. Бог

виноделия. У него был посох, обвитый плющом и виноградными листьями, увенчанный шишкой. Это символ возрождения.

Аня смотрела в его глаза своими бездонными озёрами и с любовью улыбнулась.

– Ты подумал, что я слёзы тебе могу принести. А я о другом совсем, – она погладила его пальцы. – Рамочка, родной. Научись уже руки перед едой мыть. И перед сексом желательно тоже.

Она почти на четыре года младше, а он чувствовал себя ребёнком рядом с ней. Что и мог только силой взять. Ну… может ещё защитить и котлет нажарить.

– Хочу тебе подарок сделать, – сказал он. – Что хочешь, выбирай.

– Куба, – улыбнулась она. – Чай пить будем?

– Будем, я торт купил.

И опять ощущение, что он наконец-то дома. И не один.

Глава 17

Следственный изолятор был окружён высоким забором, за котором лаяли собаки. Старым зданием в два этажа выглядывал в город. Это было тихое место, где росли высокие деревья и спокойно суетились жители города.

Ясное солнечное утро. И лёгкий ветерок качал листву на ветвях.

Рома припарковался перед пешеходным переходом. Вышел на тротуар и накинул свой тёмно-синий пиджак.

Недалеко от него стоял Клинов, с любовью и восторго глядя на свою трёхлетнюю дочь, которая устроилась у него на руках и кормила папашу мороженным.

Не всё так сладко в их семье, как могло показаться на первый взгляд, но мать с отцом старались, чтобы ребёнок не ощущал прошлое родителей.

Заметив Рому, Клин сдал девочку своей седой жене и залез в машину за папкой с документами. Он ковылял. Последнее время у него болели ноги, поэтому шёл он до Ромы долго.

Всучил своему боссу папку.

– Девку нашли. Поговорили, – начал говорить Клинов. – Ты не сказал на что намекать, я без тебя понял. В целом картина маслом. Серёжа Линёв был садистом и держал притон. Тимофей ничего не знал. А повесили на него грешки отца, чтобы спокойно расстался с папшиным добром. Если б Жмурик не втерся в это дело, ободрали бы до нитки. Так остался при магазине и двух точках.

– Ты уверен? – Шиша раскрыл папку, там были документы на выжившую девчонку, которую удалось спасти из подвала адского дома.

– Да. И…, – Клин похлопал по плечу Рому. – Я горжусь тобой. Знаю, что задумал. Делай.

Рома ничего не ответил, только кивнул и направился в следственный изолятор. Там у него было свидание с Тимофеем Линёвым.

Поджилки тряслись от этого запаха, от ментовских физиономий. И вроде знал, что свободен, а всё хотелось руки за спину убрать. Мрачные коридоры, давящая атмосфера.

Коля Журавлёв выбил время.

Обыскали, вещи забрали. Запустили в комнату с одним высоким решётчатым окном. Стол был из старой ламинированной ДСП-плиты, по обе стороны деревянные скамейки.

Линёва привели немного позже, Рома успел «насладиться» одиночеством в камере.

Тимофей плохо выглядел. Голова на половину седа, глаза карие потухшие, лицо всё обвисло.

Пришёл в потрёпанном спортивном костюме и шлёпках.

Молча сел напротив Ромы и положил руки на столешницу.

Поделиться с друзьями: