Ангел-спаситель.

– И еще, Тимур, - вспомнил я, перед тем как сбросить вызов, - Там в парке киоск есть, помнишь, где мы всегда гуляли? Да, с мороженым. Продавщица Ксюшку из-под колес выдернула. Будь другом, отблагодари, я потом к ней сам еще заеду. Все, спасибо. До связи.

Мысли постоянно возвращались к любимой. Время тянулось медленно, с каждой минутой начинал нервничать все сильнее.

– Пусть все будет хорошо, - тихо повторял я как заклинание. Сидеть уже не мог, встав, начал мерить коридор шагами. Дверь в палату открылась. Вышла молоденькая медсестра, улыбнувшись, прошла мимо.

– Девушка! – остановил я ее. Она обернулась, - Как там моя жена?

– В порядке, не нервничайте вы так, - ответила она, - Может вам успокоительное вколоть?

– Обойдусь, - отмахнулся я. Но через час уже в серьез задумывался о предложении медсестры.

Подъехали парни, старались меня всячески поддержать и отвлечь от тревожных мыслей.

– Слышь, брат, - спокойный голос Тимура оторвал меня от созерцания двери, за которой рожала моя жена, - Успокойся. Подыши глубоко. Все в порядке.

– Тимур, ты себя вспомни, когда Варька рожала! – огрызнулся я, - Медперсонал тебя до сих пор стороной обходит.

– Ой, они просто твоего лица пугаются, а не меня, - засмеялся друг, - А я что? Дверь новую вставили и все дела.

– Нет, товарищи, - подал голос Мишка, - Я буду спокоен как удав, так ведь, солнышко мое?

– Будешь, Мишутка, будешь, - проворчала Зоя, - Я когда в роддом поеду, тебе не скажу. Чтобы ты своим спокойствием ненароком не разрушил Хмелевским половину больницы.

– Киря, чего думаешь по поводу Эльзы? – тихо спросил Тимур.

– Их уже нашли? – поинтересовался я.

– Нет, парни еще ищут, - спокойно ответил друг.

– Когда найдут, там посмотрим, - проговорил я, и помолчав, выдохнул, -Ну, что так долго-то, а?

– Спрятались, как тараканы по норам разбежались, - ответил Тимур, - Но Медведь с Барсом найдут, не переживай.

– Да я не об этом, - вздохнул я, вновь сверля взглядом дверь палаты.

– А, ну это не от нас уже зависит, друг, - Кузнец похлопал меня по плечу.

К вечеру ожидание стало невыносимым. Чувствовал, что нервы уже на пределе. Прислонившись к стене около палаты, съехал на пол. Оперся затылком о стену, закрыл глаза. До меня доносились едва слышные стоны любимой, с каждым разом заставляя сердце замирать и сжиматься от страха и беспокойства. В шесть тридцать услышал громкий плач малыша. Вскочил на ноги, чувствуя, как детский крик всколыхнул в моей душе бурю эмоций. Через минуту эйфории, замер, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из палаты. Почему один? Почему второй ребенок молчит??

Опустив голову, закрыл глаза. Противное, липкое чувство страха опять вернулось, заставляя затаить дыхание.

– Что такое? – услышал я голос Мишки позади.

– Только один ребенок кричит, - сипло прошептал я, - Почему? Их ведь двое!

– Кир, - спокойный голос Зои ворвался в мое затуманенное беспокойством сознание, - Они по очереди рождаются. Нужно подождать.

Я только кивнул. Говорить мешал ком в горле. Через двадцать минут, показавшиеся мне вечностью, услышал второй детский крик. Облегченно выдохнул, но боялся поверить, что все нормально, что все обошлось. Поверю, только когда сам увижу, прикоснусь к малышам, поцелую жену…

Дверь в палату открылась. Вышел Марк, подошел ближе ко мне.

– Поздравляю, папаша, - улыбнулся он, - Андрюха старше Машки на двадцать минут. Малыши в порядке, через пару минут тебя впустят.

– А Ксюшка? – сипло прошептал я, все еще не веря своему счастью.

– Устала, но самочувствие в норме, - как мне показалось, с облегчением выдохнул Марк, и, улыбнувшись еще шире, сказал, - Вот и я дедом стал.

– Поздравляю! – выдохнул я. Парни, еще минуту назад что-то тихо обсуждавшие между собой, притихли, слушая наш с Марком разговор. Через секунду друзья уже поздравляли меня, обнимали, хлопали по плечу. Я только улыбался, больше всего на свете желая находиться сейчас с Оксаной и малышами. Уже протянул руку, намереваясь открыть дверь. Марк остановил меня.

– Подожди еще немного, ее врач осмотрит, и тебя впустят, - твердо сказал он.

Если бы эти слова мне сказал кто-нибудь другой, я бы не обратил на них внимания. Но к мнению Марка я прислушался. Минуты казались часами. Взгляд приклеился к стрелке наручных часов. Пятьдесят минут. Долгих и мучительных минут.

Дверь в палату распахнулась. Вышла врач. Приветливо улыбнувшись, посмотрела на меня.

– Входите, папаша! – оставила она дверь открытой. Быстрым шагом вошел внутрь. Замер в трех шагах от кровати жены. Всматривался в ее уставшее бледное лицо. Любимая лежала, прикрыв глаза. Малыши находились в специальной кроватке около нее. Нетвердыми, дрожащими ногами сделал шаг к жене. Еще один. Еще. Опустился на колени около нее. Осторожно прикоснулся к руке, лежавшей поверх покрывала. Черновласка, пошевелив ладошкой, погладила меня по щеке. Повернув голову, зарылся лицом в ее ласковую ладонь.

– Спасибо, - тихо прошептал я, целуя пальцы. Закрыв глаза, позволил поверить себе, что все обошлось. Минуту молчал, вдыхая родной и любимый запах моей малышки, моего счастья. С трудом разомкнув веки, посмотрел в ее лицо. Хотел сказать, как я счастлив, как люблю ее и наших малышей. Но все тот же предательский и противный ком мешал сказать вслух о моих чувствах. В глазах любимой прочитал ответ на мое немое признание. Она все поняла. Улыбнулась.

Несколько раз моргнул, прогоняя пелену с глаз, мешавшую смотреть на любимую. Перевел взгляд на деток. Не выпуская ее руки, придвинулся к малышам.

– Они такие крошечные! – прошептал я, боясь прикоснуться к ним.

– Да, с твоими игрушками им пока рановато играть, - хрипло рассмеялась любимая.

Вновь повернувшись к Оксане, спрятал свое лицо в ее ладонях. Чувствуя умиротворение и покой, которых не испытывал никогда ранее, прошептал:

– Люблю вас!

Зажмурился, стараясь прогнать предательские слезы. Глубоко вдохнул. Выдохнул. Почувствовал, как ласковые пальчики осторожно проводят по моему лицу.

– И мы тебя любим.

Зоя

Сквозь сон услышала плач сына. Открыв глаза, посмотрела на часы. Время кормления.

– Лежи, Заинька, я сам, - прошептал Миша, возвращая меня на подушку. Я благодарно улыбнулась. Через минуту муж менял подгузник Максимке. Весь процесс пеленания я созерцала со слезами на глазах. Сын для мужа был чем-то поистине чудесным. Вспомнила свои роды. Переживания Мишки, момент эйфории и счастья, когда малыша приложили к моей груди. Мишкино лицо, глаза, в которых стояли слезы, когда он впервые взял малыша на руки. Напрасно я переживала за сохранность больницы во время родов. Все прошло гладко. Ни один предмет мебели не пострадал, правда, персонал немного шарахался по углам при появлении моего мужа в больнице. Но они уже привыкли к подобным выходкам буйных папаш.