Ангелочек Джона Гранта

То, что она сказала, застало Гранта врасплох, а потом рассердило. Чтение чужих мыслей, по его мнению, было бесцеремонным вмешательством в частную жизнь.

– Прошу прощения?
– холодно сказал он.

– Я говорю, первый глоток за день, - улыбаясь, сказала девушка.
– Нет ничего лучше, чем первый глоток за день.
– Не снимая перчатки, она подняла свой бокал.

– Вы уверены, что сказали именно это?
– спросил Грант.

– Разумеется, - ответила она.
– А вы что подумали?

Грант покачал головой. Если у него начинались слуховые галлюцинации, то он не собирался обсуждать их в барах. Что он сделает, так это пойдет к врачу.

– Ну, за все хорошее, сказала девушка, отпила из своего бокала и вздохнула от удовольствия. Внезапно она покраснела.
– О, обычно я не пью в такое время, но для меня сейчас уже пять часов.
– Она отвернула правый рукав своего пиджака и глянула на массивные профессионального вида часы на запястье.
– Восемь минут шестого, если уж быть точной.

Грант с интересом посмотрел на нее:

– Уж не носите ли вы две пары часов?

– Как вы догадались?
– воскликнула она.
– Да, на левой руке с местным временем, - она показала ему часы.
– А эти...

– Среднее время по Гринвичу...
– окончил за нее Грант.

Она помедлила с ответом.
– Вообще-то нет. Это время того места, откуда я прибыла. Но принцип тот же. А вы откуда узнали?

– У меня был знакомый пилот, - сказал Грант.
– Он летал в Австралию и обратно. Очень длительные перелеты. Так вот он привык носить две пары часов. А вы не пилот?

– Как сказать. Я летаю.

– Я имею в виду, не пилот пассажирской авиакомпании?

– Нет, мне не позволяют транспортировать группы людей, - ответила она, и в голосе ее сквозила печаль.

– В этом нет ничего странного, - сказал Грант.
– Я бы удивился, если бы какая-то авиакомпания наняла вас.

– О, вы так говорите только потому, что я девушка, - сказала она с вызовом, вздернув свой очаровательный подбородок.
– Если бы вы внимательно изучали историю, то заметили бы, что существа как мужского, так и женского рода транспортировали людей по воздуху с незапамятных времен. Иногда даже очень большие группы людей.

Кажется, Грант читал когда-то статью в газете о женщине, которая в двадцатых годах летала вторым пилотом в коммерческой авиакомпании в Новой Англии.
– Так вы летаете?

– О, да. Я летаю по всему свету, все время. Но я летаю одна.

– Вы имеете в виду, у вас свой самолет...

– О, нет, - ответила она торопливо.
– Я только имела в виду, что летаю сама, в одиночестве. Но когда-нибудь, - добавила она мечтательно, когда-нибудь я буду транспортировать группы людей. Когда-нибудь мне обязательно позволят.

– Кто позволит? Люди, на которых вы работаете? Откуда вы знаете?

– Те, которые стоят надо мной, - ответила она, почему-то подняв глаза кверху.
– О, я знаю, что позволят. Видите ли, именно для этого я и создана.

Грант не мог себе представить это хрупкое существо, в пилотской кабине сверхзвукового лайнера.

– Многие из нас уверены, что обладают талантами, которых в действительности нет. Только когда мы на практике доказываем свои способности...

– Я же вам сказала, что создана для этого, - упрямо повторила девушка. И только для этого. Но мне сейчас нужно убедить свое начальство.

– Вы имеете в виду, показать, что вы можете?

– О, они знают, что я могу, - ответила она.
– Но я должна доказать, что достойна. Понимаете, когда я была моложе, то попала в неприятную историю. Напилась в Чикаго.

Грант улыбнулся - любой подросток когда-то в первый раз напивается.

– Но я была пьяной с вечера накануне Дня Благодарения до второго дня после Нового года, - сказала она.
– Это вас не шокирует?

– Меня это удивляет, - ответил Грант.

– Я тогда была еще младенцем, - объяснила она.
– Совершенно новенькой. Я напивалась и жила в дорогих отелях, покупала роскошную одежду. Каждый вечер я выходила в город, растрачивала все золото, которое они мне давали, подписывала чеки на огромные суммы. А два раза даже чистила карманы.

– Вот как?
– удивился Грант.

Она наклонилась к нему и прошептала: - Это нетрудно. Хотите покажу?

– Нет, - ответил Грант.
– Не надо.

– Ладно, все равно заберите ваше портмоне, - сказала она, протягивая ему его кошелек. Кошелек до этого лежал в кармане его пиджака.

– Неудивительно, что вы попали в беду, - заметил Грант.
– Пьянствовали, тратили казенные деньги, воровали...
– Он пристально посмотрел на нее.
– А еще был мужчина, не так ли? Красивый, беспутный, никчемный...

Она зарделась очаровательным розовым цветом.
– А это уж не ваше дело, сухо сказала она.
– Не вам меня учить, Джон Грант. Вы тоже иногда изрядно напиваетесь. И у вас делишки с женщинами.

– О, это ловкий трюк, - признал Грант.
– Но я вам скажу, как вы это проделали. Моя фамилия на визитке в кошельке. Насчет того, что я напиваюсь... это свойственно человеку. Ну, а насчет женщин... то это просто наугад.

Она хихикнула.
– О, это проще всего. Вы мужчина. Такое должно случаться.

Грант улыбнулся.

– Штаб-квартира вашей компании в Нью-Йорке?

– Нет, в другом месте. Но здесь я бываю часто. Мне здесь нравится. Столько жизни, столько людей...

Она некоторое время молчала в задумчивости.
– Может быть, вы подумаете, что я ненормальная, но знаете, что я делаю, когда бываю здесь? Я иду в Бауэри и, если встречаю кого-нибудь в отчаянном положении, какого-нибудь несчастного и больного бродягу, то покупаю ему выпивку и еду, оплачиваю ночлег. Вы, наверное, подумаете, что я ненормальная.

– Нет, это добрый поступок, - возразил Грант серьезно.
– Я думаю, это настоящий акт милосердия.

– В самом деле?
– спросила она, глядя на него сияющими глазами.
– Я так рада, что вы мне это сказали. Я сама не очень-то сильна в определениях.

– Это акт милосердия, - повторил Грант с уверенностью.

– Знаете, я хочу вам еще кое-что рассказать, - прошептала она, придвинувшись к нему еще ближе.
– Я не тронутая или что-нибудь в этом роде. Не хотелось бы, чтобы вы так подумали. Но... я медитирую.