Англичанка г…

— Ваше Императорское Величество, — чуть каблуками Сашка не щёлкнул от неожиданности.

— Удивительные вещи мне доложили, — Николая кивнул в ответ, — говорят, что телеграф себе построил необычный, который не азбукой Морзе сигналы записывает, а буквами сразу. Ординарный академик Якоби Борис Семёнович говорит, что ничего похожего ни у кого во всём мире нет.

— Нет, Ваше императорское Величество, в одном экземляре на планете Земля существует. А, в двух простите. Здесь и Болоховском. Только моей заслуги в этом нет никакой. Изобрёл этот аппарат академик Эмилий Христианович Ленц. Я лишь денег дал на исследования и на постройку первой линии от одного своего села к второму, — Сашке осведомлённость Николая не нравилась, сейчас заберёт Ленца в Петербург, и заплесневеет он там без денег среди завистников.

— Пошли, покажешь.

Охо-хо. Точно заберёт.

Как работает телеграф, собранный Ленцем, Сашка представлял себе слабо. Когда он построил первый на основе азбуки Морзе, то всё было понятно, но теперь это был огромный закрытый ящик, который ежедневно ломался и требовал заправки чернилами и воском. Нет, Сашка внутрь заглядывал. Любопытно же. Думал там стоит пишущая машинка, но ничего похожего там не увидел. Это было… скорее на какую-то безумную швейную машинку похоже, по крайней мере — напоминало. Даже посредственным электриком и механиком Кох не был, и потому в дела гениев, которых Ленц воспитал и пригласил в Басково, не лез. Академик вокруг себя целое кубло научное свил.

— Ванька, заводи шарманку, — Виктор Германович первым заскочил в домик, где стоял телеграфный аппарат, и замахал руками на пацанов, вечно трущихся у аппарата.

А нифига. Некуда им деться. Николай особого приглашения ждать не стал и вломился следом. Чего можно сказать? Гении они, нахрихтен беобахтен, все любят бардак устроить и превратить рабочее место в свалку просто необходимых запчастей. Аппарат вечно ломался и усовершенствовался Ленцем и компанией. Все валяющиеся и даже аккуратно лежащие на полках, на стенах висящих, запчасти, если собрать, то и три аппарата можно соорудить. Но не собраны. Пять столов вдоль стен, и все запчастями завалены и пятеро пацанов лет четырнадцати — пятнадцати теперь в угол забились у двух крайних столов. Под потолком горит трёхрожковая спиртовая лампа вполне всё это богатство хорошо освещая.

— Вашество… — Ванька сжался, заметив вошедших. Это не тот уже Ванька, не старший и не младший, те давно выросли и сейчас заведуют различными предприятиями князя Болоховского. Это очередной. Тоже беспризорников время от времени приносит к Сашке в расставленные по всей губернии сети. Этого выделил сам Эмилий Христианович, сказав, что он даже его умнее. Левша рядом не лежал.

— Вань, заводи аппарат, в Болоховское телеграмму отбей, спроси, что там с Воронком. Это Ваше императорское Величество у меня главный производитель захромал… Отбей Ваня.

Главный телеграфист самого продвинутого в мире аппарата стал включать аппарат. Послышался гул внутри ящика…

— Александр Сергеевич, — Николай поманил Сашку на выход, шумно стало в домике.

— Слушаю, — когда окруженные гвардейцами они вышли на улицу, Государь ткнул пальцами в столбы с проводами уходящими в сторону леса и дальше к Болоховскому.

— Александр Сергеевич, а возьмёшься построить такой от Петербурга до Москвы вдоль железной дороги строящейся?

Николай сбрил дебильные бакенбарды и полысел. При этом видимо стесняясь лысины, волосы с висков зачёсаны на лоб. Входя в низкую дверь телеграфной избы, он фуражку снял и сейчас рукой пытался волосы на залысину натянуть.

— До Тулы, Ваше императорское Величество! — вылез из-за гвардейцев Тульский губернатор с интересной фамилией.

— До Тулы? — Николай кивнул головой Крузенштерну, соглашаясь с ним.

— То, что сделал один человек, второй всегда повторить сможет. Вся Европа уже укутана сетями телеграфными. Конечно, можно сделать. Вопрос в деньгах и скорости.

— Деньги! Мне докладывают, что опять затруднения с железной дорогой, опять дополнительных просят. Эх. Разорите вы меня.

— Я за прибылью не гонюсь. Построю по себестоимости…

— Как? — Николай голову набок завалил. Новое слово услышал?

— По себестоимости. Это когда продаёшь по той же цене, в которую производство обошлось, не закладывая для себя прибыль.

— Вот как. И зачем это тебе, князь? — Николай ещё дольше голову наклонил к плечу.

— Война впереди у Вас, Ваше императорское Величество, туда деньги понадобятся. Я другими способами заработаю.

— Война? Опять сон Анне Тимофеевне приснился? — голова встала прямо и холодные глаза уставились, не мигая, на Сашку.

— Нет, Ваше…

— Николай Павлович.

— Нет, Николай Павлович, анализ ситуации в мире. Вы же можете оценить ситуацию, что сложилась во Франции. Пришедшему сейчас к власти президенту Наполеону нужна война, чтобы перенаправить энергию улицы на внешнего врага. Турции она нужна по той же самой причине. Европейские провинции бузят. Валахия может восстать в любую минуту. Нужен внешний враг. Ну и Англия, ей необходимо, чтобы были низкие тарифы или ввозные пошлины и низкие вывозные пошлины. Ей нужно покупать дешевое сырьё и продавать дешево свои товары из этого сырья произведённые. Тогда не будет развиваться промышленность у её торговых партнёров, у нас, например. И они завалят нас своим товаром, убив окончательно нашу и так хилую промышленность. У нас высокие ввозные пошлины сейчас — это вы правильно сделали, ваше императорское Величество. Значит, англичанам нужно победить нас и заставить принять их условия.

— Однако! — Николай чуть отошёл от Сашки, ну, видимо, чтобы тот целиком виден стал, а не только дебильная физиономия, — Хорошее начало Александр Сергеевич, а вывод глупый, уж извини. Никогда Англия и Франция не объединятся против одного врага, даже если этим врагом будем мы. Они сами непримиримые враги и никакая сила их не объединит. И потом, не полезут они на нас. У нас есть союзник — Австрийская империя и против такой силы даже союз Англии и Франции бессилен, даже если бы он вдруг и состоялся. А Турция? Зачем им за неё вступаться. Нет, неверен вывод твой князь.

— Вам виднее, Николай Павлович. Я тут в деревне сижу, а вы с послами и государями общаетесь. Тем не менее, я, как и обещал построю этот телеграф. Только вот на каких условиях. Я строю кусок и предоставляю смету. Вы оплачиваете, и я строю следующий кусок…

— А почему не весь телеграф? — насупился Государь, понимая, что его сейчас этот дурень оскорбляет.

— Я хорошо знаком с князем Мещерским. Со старшим. Он выделил всё, что у него было до последней копейки на войну с Наполеоном, поверив обещанию вашего брата после войны оплатить поставки. Прошло уже тридцать семь лет, а большей части денег князь так и не получил. Это я вам не в вину Ваше императорское Величество. Пословица есть про царя и псаря, надеюсь слышали? У вас псари превратно иногда понимают свой долг.

— Дерзок ты больно, князь. А что же больницу такую огромную и дорогую за свои деньги построил? — Николай повернулся к сооружению, превосходящему Зимний дворец.

— Это, Ваше императорское Величество, чисто коммерческий проект. Уже в следующем году его строительство окупится, и он начнёт приносить прибыль. Часть её пойдёт на оплату труда докторов в правом и левых крыльях больницы, часть на содержание здание, часть на лечение бедноты в правом крыле больницы, ну а остальное я найду куда потратить. У меня много проектов, в том числе строительство хорошей дороги до Тулы.