Английская Утопия

Мы видели, как Моррис и Беллами ответили на них, каждый по-своему, и по мере того, как обсуждение продолжалось, страх буржуазии все возрастал. Он в какой-то мере не исчезал никогда полностью, и так как за Па рижской Коммуной последовали усиление мирового профсоюзного движения, успехи социалистических партий в ряде стран, русская революция 1905 года и все более острые кризисы, сопровождавшиеся массовой безработицей, то и страх буржуазии все время увеличивался. В то же время росла тревога средних классов из-за роста монополий, как потому, что в нем таилась для них угроза сама по себе, так и из-за того, что он вел к принятию контрмер со стороны рабочих. Если рабочие все больше и больше обращались в сторону социализма, видя в нем путь избавления от трудностей, то капиталисты стали сомневаться в незыблемости установленного ими строя и чувствовать, что мир может обходиться без них и вскоре попытается это сделать.

Популярность книг «Через сто лет» и «Вести ниоткуда» была сама по себе угрозой и вызовом; эти книги оказали серьезное влияние, и на них надо было ответить. И такие ответы были написаны, но они никакого эффекта не произвели и давно уже теперь лежат на свалке литературной макулатуры. Кто, например, читал или даже слышал о книгах «Приключения м-ра Иста в стране м-ра Беллами» или «После сна»? Кроме того, поскольку успехи социализма носили международный характер и утопии Беллами и Морриса были переведены на разные языки и широко распространены, то и дискуссия приобрела более интернациональный характер; и в этом разделе нам придется рассматривать книги, появившиеся не только в Англии, но и в Америке, Германии и Австрии.

Английский перевод «Приключений м-ра Иста в стране м-ра Беллами» немецкого автора Конрада Вильбрандта появился в Нью-Йорке в 1891 году. Это тяжелая и бесплодно полемическая тевтонская работа, насыщенная терминами академического политико-экономического жаргона. Ее основной положительный вывод состоит, пожалуй, в том, что революция является результатом тарифов, и если война разрушит основные иностранные рынки, то социалистическое государство должно развалиться из-за отсутствия капитала (!).

Тот факт, что с подобным ответом на книгу «Через сто лет» так поспешили за границей, представляет убедительное доказательство произведенного ею эффекта. Не менее знаменательно и то, что еще в 1900 году считалось нужным отвечать на эту книгу, и именно тогда был напечатан в Лондоне роман «После сна. Продолжение книги «Через сто лет» покойного м-ра Беллами». В нем герой романа Беллами — Джулиан Уэст заявляет, что ему нужно добавить кое-что к тому, что он раньше рассказал Беллами. Эта книга получилась более жизненной, чем произведение не только Вильбрандта, но и самого Беллами. Основные доводы ее звучат не слишком убедительно, но там есть несколько красноречивых штрихов, удачно критикующих манеру Беллами высокопарно распространяться о технических деталях, как, например, при описании опасностей и трудностей движения по улицам, заполненным бесчисленными пневматическими трубами всех размеров для доставки на дом товаров с национальных складов.

Типичным является доведение до нелепости положения Беллами об автоматическом регулировании часов работы в разных отраслях производства. Уэст объясняет, что трудность подыскания людей для работы в похоронных бюро была настолько велика, что их рабочий день был доведен до пяти минут, так что одни похороны обслуживали, работая посменно, 4362 человека. Что бы бороться с этим, была открыта школа, где дети упражнялись в процедуре похорон на гигантской модели малиновки.

«Ученики набираются среди подростков, проявивших необычайные признаки мягкосердечия: мысль заключается в том, что, если приучить их еще в раннем возрасте к похоронным обрядам, в будущем найдется много желающих добровольно выбрать эту профессию, что позволит увеличить время работы, а это, в свою очередь, поведет к значительному сокращению расходов общества».

Профессия артиста, наоборот, привлекала столько желающих, что тут можно было ввести полный восьмичасовой рабочий день, а актеров то и дело терзали инспекторы.

Окончательное посрамление Джулиана Уэста произошло, когда ему было поручено чистить отхожие места и когда он обнаружил, что Эдит Лит (которая оказалась «лэди») работает в прачечной. Его не очень вдохновляющее заключение состоит в том, что:

«Мир не требовал, как я установил, реконструкции на новых основах, нужно было лишь создать более высокие идеалы у трудящихся масс».

Он не говорит о том, считает ли он высокие идеалы ненужными для высших классов или полагает, что они уже достаточно ими проникнуты.

Ни одна из этих книг не имеет серьезного значения как критика социализма, но обе служат до известной степени противовесом бюрократическим искажениям сугубо механического эгалитаризма утопии Беллами, то есть ее наиболее немарксистских сторон. В этом смысле они подтверждают справедливость предостережения Морриса против опасных тенденций книги «Через сто лет».

Помимо этих двух прямых ответов Беллами, в тот период появились, по крайней мере, четыре антисоциалистические утопии. Самая ранняя из них — «Через зодиак» Перси Грэга — издана в Лондоне в 1880 году. О Грэге, ланкаширском журналисте, мы находим такую справку в Словаре национальных биографий:

«В молодости сторонник светского образования, в среднем возрасте спиритуалист, затем поборник феодализма и абсолютизма и особенно ярый противник Соединенных Штатов».

Грэг пусть только поверхностно, но все же был знаком с марксизмом, что является редкостью в Англии того времени, и, нападая на социализм, он пользуется своеобразным историческим методом, который интересен тем, что является предшественником более современных попыток связать коммунизм с фашизмом. Герой книги достигает Марса в межпланетном корабле и обнаруживает там мир, подобный тому, в который, как он явно опасается, превратится ваш мир примерно через несколько веков.

Создание марсианского мирового государства со всеобщим избирательным правом положило начало длинному периоду классовой войны, завершающейся пролетарской революцией и всемирным коммунизмом. Результаты (само собой разумеется) гибельные:

«Первым и наиболее очевидным последствием коммунизма было полное исчезновение всевозможных предметов роскоши, всякого продовольствия, одежды, мебели, кроме самой элементарной утвари, доступной беднейшим людям».

Недовольные группы населения постепенно уходили в менее плодородные части планеты и там образовали соперничающее государство. Последовала длительная, с перерывами, война. Она закончилась уничтожением коммунизма и установлением мирового тоталитарного государства. Оно оказалось более жизнеспособным, чем его коммунистический соперник, но, с точки зрения Грэга, также не заслуживающим особого восторга.

Это общество было основано на частной собственности, но фактически у его граждан не было личной жизни. Семья перестала существовать, брак сделался коммерческой сделкой, а женщины строго запирались дома и не имели никаких прав. Новое общество было «материалистическим», атеизм возведен в догмат и высказывание малейших сомнений в непогрешимости науки могло повести к водворению в дом умалишенных. Государство было авторитарным, с обладающим неограниченной властью правителем, «кампетэ» (campete), произвольно отобранным, а все остальные должностные лица выбирались на основании чего-то вроде «принципа лидерства». Система правления была грубо репрессивной, причем заключенные систематически подвергались пытке.

Однако ко времени посещения его героем книги марсианское государство было изнутри подточено тайным обществом скорее религиозного, чем политического характера, отвергавшим официальный атеизм и обычай передавать детей в распоряжение государства. Конфликт остается неразрешенным, но Грэг дает понять, что со временем тоталитарное государство будет уничтожено. «Через зодиак», несмотря на старомодность в подробностях и напыщенный, торжественный стиль, все же звучит до странности знакомо: все современные штампы о коммунизме, тоталитаризме и «свободном мире» можно видеть тут еще в стадии выработки: тоталитаризм представлен как логический ответ на коммунизм, и оба критикуются с феодально-романтических позиций, причем сильно обыгрываются мотивы «рыцарства» и «христианских ценностей».