Ангус, стринги и поцелуй взасос
Шрифт:
– Какого цвета у тебя трр…
Из-за «пип-пип» я плохо слышала, поэтому переспросила:
– Что вы сказали?
– Какого-то цвета у тебя трр… (пип-пип)… какого цвета у тебя трусики?
– И на другом конце провода положили трубку.
Так что надо быть осторожней. А сейчас мужской голос - словно откуда-то издалека, даже слышно эхо - говорит:
– Джорджи, это твой папа. Я звоню из Вангамата.
Я так удивилась:
– Пап? Привет.
– Как дела в школе?
– Я чувствую, как потеплел его голос.
– В школе? Ну…
– У вас все хорошо?
– Да. Только Ангус чуть не съел соседскую
– Спасли?
– Да. Я заехала ему ракеткой по лбу.
– Как Либби?
– Она выучила слово «дрочила».
– Где она набралась таких слов?
– Не знаю.
– Ты уж там присматривай за ней.
– Блин, она мне не дочь.
– Не ругайся.
– Я просто сказала «блин».
– Это неприлично. Слушай, тут каждая минута разговора стоит один фунт. Ты не позовешь маму?
– Мамы нет.
– А где она?
– Не знаю. Ее почти не бывает дома.
– Тогда скажи ей, что я звонил.
– Хорошо.
И мы оба замолчали, а потом папа сказал срывающимся голосом:
– Как же мне вас не хватает… А я сказала:
– Умбр…
Ну зачем они, а? Почему предки делают так, что хочется плакать и ругаться одновременно?
«Чтобы яйца не стукались…»
Вторник, 4 мая
8.10
Проснулась в паршивом настроении. Мне снилось, что папа отрастил себе бороду под Рольфа Харриса, а потом оказалось, что это не борода - это Ангус облепил папин подбородок.
Утро в школе опять начнется с ассамблеи, потом математика, физика… Назовите хоть одну причину, чтобы жить на этом свете.
16.30
Я уже дома. Так насмеялась, что болят ребра. Спичка объявила мне наказание: всю следующую четверть буду дежурить в раздевалке.
А случилось вот что. У нас была спаренная физика, и я, по обыкновению, дурачилась, отпускала фразочки, типа: «Яволь, герр коммандант». А когда герр Камьер спросил, усвоили мы материал или нет, я щелкнула под партой каблуками. Собственно, сегодня мы проходили молекулярную структуру атомов и атомную вибрацию.
Для наглядности герр Камьер разложил на парте кухонное полотенце и катал по нему вареные яйца, которые, я так понимаю, заменяли ему атомы. Когда он спросил, есть ли вопросы, я подняла руку и спросила:
– А какова роль полотенца в молекулярной структуре атомов?
И тут герр Камьер совершил роковую ошибку, ответив так:
– Эээ… полотенце тут ни при чем - я просто подстелил его, чтобы яйца не стукались…
Вы знаете, что такое смеяться, даже когда знаешь, что наказание неотвратимо? Вот, именно так я и смеялась. Меня буквально на руках отнесли к Спичкиному кабинету и там свалили. Возле дверей я взяла себя в руки, сделала серьезное лицо и постучала.
– Входи, - сказала мне Спичка.
Про себя я все время повторяла: «Только бы не спросила, только бы не спросила… Пусть она спросит меня о чем угодно, только не об этом…»
Спичка уже была злая донельзя:
– Джорджия, и что же смешного ты нашла в теме атомной вибрации?
Клянусь богом, что я старалась…
– Ну… Мисс Симпсон, просто герр Камьер подложил кухонное полотенце, и он…
– И что?
– Он подложил кухонное полотенце, чтобы у него яйца не стукались…
И
я снова расхохоталась.Полночь
Ой, не могу, не могу больше смеяться.
Четверг, 27 мая
Теннисный турнир
14.30
Сегодня у нас разыгрывался полуфинал. Теплый солнечный день… Уимблдонский турнир у меня почти в кармане. И - ах!
– как мне идет белый цвет. Девчонки громко болеют за меня, и… это просто какое-то кармическое совпадение, потому что если я сейчас выиграю у Кирсти Уолш из пятого, заключительная игра у меня будет с Линдси. Все это так странно, очень. Я видела игру Линдси. Как по учебнику: оборона по задней линии, внимание на сетку… Но она еще не имела дела с девочкой по имени Жесть (т.е. со мной). И если я ее побью, значит Робби, как кубок, перейдет ко мне. Линдси учудила - надела под юбку трусы с рюшами (хорошо, что не стринги, а то мисс Стэмп в порыве лесбийской страсти просто выкинула бы меня из полуфинала). А у меня под юбкой обычные шорты, и это стильно: словно я в последний момент вспомнила, что у меня турнир, натянула юбку и прибежала на корт.
15.30
Я выиграла первый сет, подаю во втором, испытываю приятное волнение… Рози, Эллен, Джулз, Джас и все наши девчонки кричат: «Давай, давай!», а Хитон Ястребиный Глаз - судья - их одергивает. Но даже она не помешает мне выиграть этот турнир. Ха-ха-ха, я гений, и Робби будет мой!
Первая подача - эйс! Йес! Йес!
– 15:0, - объявляет Ястребиный Глаз. Вторая подача. Так, собрались… Удар справа - мяч летит по диагонали…
– 30:0, - объявляет Ястребиный Глаз. Третья подача. Фьюить!.. Ага! Кирсти - полный отстой, слабачка!
– 40:0, - констатирует Ястребиный Глаз. Каждый раз, когда я готовлюсь к подаче, трибуны затихают. Я стою на задней линии, я вижу, как Джас нервно жует челку. Мой строгий взгляд - и она оставляет челку в покое.
Я закручиваю мяч и посылаю его Кирсти, ее попытка отбить - жалкие потуги. Эйс!
Поджав губы, Ястребиный Глаз объявляет:
– Гейм, сет и матч в пользу Джорджии Николсон.
Йес! Я победила! В экстазе я падаю на колени, прямо как Джон Макинрой [69] : трибуны ликуют, я воздеваю руки к небу, потрясая ракеткой… Ракетка наклоняется и ударяет мисс Хитон по голове - та падает со стула, теряет сознание…
69
Американский теннисист, трехкратный чемпион Уимблдона.
Я в кровати
20.00
Нет слов. Ястребиный Глаз была в отключке не более минуты, но мою победу аннулировали. И Кирсти играла с Линдси… Глаза бы мои не смотрели, да мне и не дали - отправили в зал протирать маты…
И Линдси выиграла турнир.
Кармический смысл сего мне неизвестен. Я больше не верю в Бога.
23.00
Я поверю в Бога, только если со мной случится что-то очень хорошее.