Антология «Дракула»

Марти, умытый и причесанный, сидел на постели. Глаза его оживленно поблескивали.

— Теперь я все знаю, — сказал он, как только она вошла. — Действительно знаю. И могу использовать это для своей роли. Спасибо вам.

— Простите, — прошептала она, сама не зная, за что просит прощения.

На почтовой станции Свейлс запрягает в дилижанс свежих лошадей. Прежние лошади, покрытые клочьями пены, с жадностью пьют воду в конюшне.

Вестенра покупает у крестьянки корзину яблок. Мюррей рассеянно улыбается, глядя на верхушки деревьев. Лунные блики играют на его лице, делая его совсем юным, почти детским.

Харкер молча курит трубку.

Голос Харкера: Именно здесь мы должны объединить силы с Ван Хелсингом. Этот тупоумный голландец потратил всю свою жизнь на борьбу со злом.

Из горного тумана выступает Ван Хелсинг. На нем алый армейский мундир и цилиндр с загнутыми полями, в руках кавалерийская сабля. Лицо его покрыто многочисленными шрамами. К одежде приколоты кресты самых разных форм и размеров.

Голос Харкера: Ван Хелсинг убежден, что Бог избрал его своим орудием для борьбы с дьяволом. Он внушает мне ужас.

Ван Хелсинга сопровождает отряд всадников угрожающего вида. Все они принадлежат к разным национальностям и одеты самым причудливым образом. Это состоящая под его началом армия правоверных. Помимо кавалерийского отряда, в распоряжении Ван Хелсинга два аэростата и подвода с продовольствием.

Ван Хелсинг: Вы Харкер?

Харкер: Доктор Ван Хелсинг из Амстердама?

Ван Хелсинг: Он самый. Вы готовы двинуться в ущелье Борго, молодой Джонатан?

Харкер: Таков наш план.

Ван Хелсинг Лучше бы вы прямиком отправились в царство теней, глупая английская башка!

Помощник Ван Хелсинга: Послушайте, профессор, а вы знаете, что в команде Харкера находится Мюррей? Загребной из оксфордской команды восемьдесят четвертого года.

Ван Хелсинг: Ха! Тогда мы обошли Кембридж на три корпуса. Это было здорово!

Помощник Ван Хелсинга: Говорят, река вот-вот может разлиться и помешать нам проникнуть в ущелье. Вы знаете эти горные потоки, профессор. Пересечь их на лодках чертовски трудно.

Ван Хелсинг: Почему вы раньше не сказали мне об этом, идиот? Харкер, мы отправляемся в ущелье немедленно. Верю, что Господь поможет нам и сделает течение менее быстрым. Бессмертные кровососы не могут рассчитывать на помощь свыше. Носферату не умеют грести.

Ван Хелсинг приказывает своим всадникам трогаться в путь. Харкер залезает в карету. Вестенра с ужасом смотрит, как Ван Хелсинг размахивает саблей над головой своего помощника.

Вестенра: По-моему, этот тип выжил из ума.

Харкер: Ничего, это не так плохо. Для того чтобы выдержать схватку, которая нам предстоит, лучше быть безумным.

Сабля Ван Хелсинга сверкает в лунном свете.

Ван Хелсинг: Вперед, в ущелье Борго! Ангелы мои, вперед!

Ван Хелсинг ведет свое воинство быстрым галопом. Карета катится вверх по горной дороге вслед за кавалерийским отрядом. Аэростаты парят в ночном воздухе.

Вдали раздается завывание волков.

Между аэростатами висит на ремнях труба фонографа.

Оттуда изливается музыка. Увертюра к «Лебединому озеру».

Ван Хелсинг: Музыка. Чайковский. Она приведет демонов в уныние. Заставит их вспомнить о том, что они безвозвратно утратили. О том, что они мертвы. Тогда нам будет проще убить их. Убить раз и навсегда.

Ободряя свое войско, Ван Хелсинг размахивает саблей. Темные быстрые тени отделяются от деревьев и скользят меж ног лошадей. Ван Хелсинг одним взмахом отсекает; голову волку. Голова ударяется о древесный ствол, превращается в голову цыганского мальчика и исчезает в темноте.

Кавалерия Ван Хелсинга бесстрашно углубляется в сосновый лес. Всадники несут зажженные факелы. Музыка взмывает вверх. Огонь и дым крадутся между деревьями.

В карете Вестенра затыкает уши пальцами. Мюррей улыбается так безмятежно, словно совершает прогулку по Брайтон-Бич. Харкер перебирает свою коллекцию распятий.

В маленьком цыганском таборе в ущелье Борго царит тишина. Старшие собрались вокруг костров. Девушка слышит музыку Чайковского, принесенную ветром, и предупреждает табор об опасности.

Поднимается суета. Некоторые цыгане превращаются в волков.

Аэростаты висят под самой луной, бросая на землю огромные тени.

Топот копыт, в тысячу раз усиленный эхом, раскаты грома. Земля сотрясается. Лес дрожит.

Кавалерия Ван Хелсинга вырывается из-за деревьев и налетает на цыганский табор. Всадники носятся туда-сюда, опрокидывая кибитки, перескакивая через костры. Десятки пылающих факелов мечутся в воздухе. Волки-оборотни, с подпаленными шкурами, с рычанием набрасываются на всадников.

Тут и там сверкают клинки, покрасневшие от крови.

Ван Хелсинг слезает с лошади и разгуливает в самой гуще схватки, стреляя в головы врагов из пистолета. Серебряные пули вдребезги разносят черепа волков.

Молодая девушка приближается к помощнику Ван Хелсинга, приветливо улыбаясь. Она шипит, открывает рот и вонзает клыки в его шею.

Один из всадников отбрасывает цыганку прочь, швыряет ее на землю лицом вниз и разрывает на ней корсаж, обнажая спину. Ван Хелсинг вонзает ей меж ребер копье, пригвождая ее к окровавленной земле.

Ван Хелсинг: Получай, сука вампирская!

Всадники поздравляют друг друга с победой. Раздавшийся поблизости взрыв заставляет их вздрогнуть. Ван Хелсинг и бровью не ведет.

Голос Харкера: Сам Всевышний помогает Ван Хелсингу. Он неуязвим перед любой опасностью. На нем Божье благословение.

Ван Хелсинг опускается на колени перед своим раненым помощником и поливает его искромсанную клыками шею святой водой. Рана шипит и испускает пар, помощник вопит от боли.

Ван Хелсинг: Слишком поздно, слишком поздно. Мне очень жаль, мой мальчик.

Ван Хелсинг выхватывает кривой нож и отрезает помощнику голову. Кровь брызгает ему на галифе.

Увертюра затихает. Битва заканчивается.

Цыганский табор превращен в руины. Костры по-прежнему горят. Все цыгане мертвы или умирают, обезглавленные, проколотые насквозь штыками, пораженные серебряными пулями. Ван Хелсинг раздает святые облатки, посыпает трупы крошками, бормочет заупокойные молитвы.

Харкер сидит, обессиленный, к подошвам его пристали комья окровавленной земли.