Антология реалистической феноменологии

Я обязан обстоятельной работе А. Томсена (1902) «Исследования понятия мотива преступления» определенным импульсом и стимулом к новому исследованию мотивации воли. Мои теперешние результаты не совпадают с его результатами. Но, к сожалению, ограниченный объем работы не предоставляет мне возможности ссылаться на его исследования, как они того заслуживают.

Следующее рассуждение дает предварительное представление о ходе исследования.

Область фактов, к которой необходимо обратиться, чтобы достичь желаемой ясности о мотивах как основаниях воли, есть область воли. В этой сфере все процессы, которые содержатся в чисто внутреннем акте воли, акте волевого полагания, отличаются от тех, которые принадлежат к волевому осуществлению изволенного и должны в своей совокупности обозначаться в качестве волевого действия. Это различие между волевым актом и волевым действием возможно также в тех случаях, когда за волевым актом непосредственно и незамедлительно следует волевое действие. Хотя волевые импульсы, возникающие в волевом действии, в некотором смысле также являются актами воли, но они всё же отличны от акта волевого полагания, которому они вместе с тем подчинены: устремляясь на выраженное и устойчивое намерение и опираясь на него, Я постепенно осуществляет волевые импульсы.

Существуют основания как волевого акта, так и волевых импульсов и волевого действия. Однако в дальнейшем необходимо ограничиться исследованием оснований волевого акта. На вопрос, может ли волевой акт, как действительная воля, состояться без непосредственно – или вообще – следующего за ним волевого действия, необходимо ответить утвердительно, как это уже достаточно показано в психологической литературе. В случае, если волевое действие не следует за волевым актом, назвать волевой акт чистым желанием не является оправданным ни объективно, ни в языковом отношении, так как желание существенно отличается от воли не отсутствием непосредственно следующего за ним поступка, но совсем другими моментами. Но как бы здесь ни обстояли дела, вначале можно и необходимо заняться собственно волевым актом и его обоснованием. Результаты, которые при этом будут получены, помогут прояснить соответствующие вопросы по обоснованию волевого действия и волевых импульсов, равно как и по их дифференциации, тогда как, наоборот, если попытаться сначала рассмотреть данные вопросы, то это с необходимостью приведет к вопросу по обоснованию волевого акта.

Сущность оснований воли невозможно прояснить, предварительно не прояснив и не определив своеобразие самого акта воли. Чтобы достичь этого, исследование сначала проникает в те психические факты стремления, по отношению к которым волевой акт выделяется и характеризуется в своем своеобразии. Затем отыскиваются отношения волевого акта к тому, что ему в некотором смысле «предшествует», а из них выделяется и определяется согласно своей сущности специфичное отношение мотивации.

Глава первая. Область стремлений

1. Общий анализ фактов стремления

Определенные предметы, факты или события, которые ощущаются, воспринимаются, вспоминаются, представляются или просто мыслятся человеческим индивидом, пробуждают в нем определенные стремления или внутреннее противодействие. Эти стремления отнюдь не всегда, даже крайне редко, направлены на переживания чувства удовольствия или неудовольствия. Существует стремление нечто чувствовать или чувственно воспринимать, обращать на что-то внимание или апперцепировать, что-то представлять, познавать, узнавать, знать, верить, утверждать, делать заключение, обосновывать, доказывать, объяснять; существует также стремление настраиваться на определенные настроения, повышать, понижать или продолжать их. Подобные стремления направлены на аналогичное у всех разновидностей чувств и у настроений. И, наконец, стремление может быть направлено на осуществление или неосуществление внешних предметов, фактов и событий.

В таких случаях осознается какой-либо предмет, который вызывает относящееся к нему стремление; например, воспринимается апельсин и вызывает стремление его съесть. Тогда вначале в качестве познаваемого факта имеется определенное осознание предмета. Оно непременно содержит определенное визави, в каковом некоторому Я, как субъекту, вначале лишь просто осознанно противополагается некий предмет как объект. Тогда от Я как центра могут направляться различные центробежные «движения» к противостоящему предмету. Среди этих центробежных «движений» существует вникание, образно говоря: центробежное излучение осознаваемого, отличное от апперципирования, т. е. от схватывания, охватывания, выхватывания, отделения, разделения и соединения. И к ним прибавляются также центробежно направленные, но от обоих отличные, при известных условиях вопрошающее и высказывающееся устремление и, наконец, утверждение, воображающее мысленное полагание вовне и отстранение.

Если предмет, к которому Я в сознании предметности каким-либо образом центробежно обращено, побуждает в Я стремление, то это побуждение переживается как центростремительное, происходящее от противостоящего в сознании предмета, неясное во время своего протекания, и лишь в Я, в определенном месте, переживаемое как сверкающая вспышка движущегося стремления. Или же все факты, скорее, обладают характером некоего притяжения (или отталкивания), которое исходит из предмета, центростремительно входит в Я, действует здесь в определенном месте и центробежно возвращается.

Кроме центробежного сознания предметности и центростремительного побуждения, в фактах стремления существует также стремление в качестве новой и иначе устроенной центробежной целеустремленности или «движения». Это стремление всегда имеет центробежное направление; но оно не слепо само по себе, оно само не является сознанием определенной цели и также с необходимостью не содержит такое сознание в себе. Напротив, для любого стремления, конституирующей является внутренняя противоположная ему двойственность, т. е. в нем объединены центробежное направление с противоположным ему внутренним препятствием к изначальному единству некоторого характера напряженности (ср. Липпс, Руководство d. Psychol., 3 издание, стр. 260).

Кроме этой конституирующей двойственности, стремление характеризуется еще одной специфической дихотомией, а именно либо устремлением на что-то, либо сопротивлением чему-то. В устремлении это конституирующее направление нацелено на сокращение идеальной дистанции между Я и предметом, в сопротивлении оно, наоборот, нацелено на увеличение этой дистанции. И совместно конституирующее стремление препятствие при устремлении направлено против увеличения данной дистанции.

В совокупности фактов стремления только эти три туда или сюда движущиеся целеустремленности между Я и предметом состоят между собой в определенных отношениях. Центробежное сознание предметности осуществляет контакт между предметом и Я, который затем дает возможность предмету непосредственно воздействовать на Я и возбуждать в нем стремление. Если контакт осуществлен, то возникновение стремления в Я является событием, происходящим без участия Я, феноменально вызывающимся или также только побуждающимся посредством противостоящего предмета. Таким образом, к центробежному направлению сознания предметности добавляется в предмете в качестве критической точки центростремительное направление побуждения, которое затем позволяет возникать в Я в качестве критической точки центробежному стремлению. Если изменяется содержание или разновидность сознания предметности, то побуждаемые или вызываемые в Я стремления непрестанно становятся иными.

2. Феноменальный источник, феноменальная и реальная причина стремления

В этих стремлениях необходимо различать: феноменальный источник стремления, феноменальную причину стремления и реальную причину стремления. Если, например, услышанный шум вызывает стремление взглянуть на определенное место в помещении, то феноменальным источником этого стремления является Я или некоторая чувственная данность Я: чувства изъяна, недостаточности или отвращения. Феноменальной причиной этого стремления, напротив, является услышанный шум, который вызывает это стремление. А реальной причиной этого стремления является широкий комплекс психофизических условий, которые заложены в психофизическом индивиде и его сиюминутном физическом окружении. Ни источник, ни феноменальная, ни реальная причина стремления, ни еще какой-либо элемент реальной стремления сами по себе не являются тем, что впоследствии называют мотивами. Даже тогда, когда феноменальный источник стремления также является другим стремлением, это отношение пережитого следования одного стремления из другого не может рассматриваться в установленном далее смысле в качестве мотивационного отношения.

3. Эксцентрические и центральные устремления

Стремления, возникающие в Я, и противные им стремления не обладают в таком Я равноправным положением. Такое Я имеет своеобразную структуру: собственный Я-центр или Я-ядро, окруженное Я-телом. И хотя стремления могут возникать в Я, но не в Я-центре, а в Я-теле. Значит, в этом смысле они переживаются как эксцентрические стремления. У взрослых людей большинством стремлений и противных им стремлений имеют сначала такое эксцентрическое состояние, эксцентричность которого, впрочем, может быть различной по величине.